— Сдается мне, — вздохнул Грегор, — что здесь понадобились две пары рук.
Майлз решил сменить тему.
— Как бы то ни было, мы с тобой должны нейтрализовать «Бродяг». Взять их под контроль или, по крайней мере, сделать так, чтобы они не маячили у нас за спиной.
— Согласен.
— Я предлагаю сыграть в хорошего и плохого парня. Буду счастлив взять роль плохого.
Кавилло на силовых носилках доставили двое мужчин. На ней все еще были космические доспехи, только в шрамах и вмятинах. Оружие с брони сняли, системы связи отключили, а шарнирные сочленения зафиксировали, что превратило доспехи в стокилограммовую тюрьму, тесную, как саркофаг. Двое дендарийцев прислонили ее к стенке у конца стола и отошли в сторону. Кавилло напоминала статую с живой головой — результат метаморфозы, подобной пигмалионовской, но прерванной и потому ужасающе неполной.
— Благодарю вас, господа, все свободны, — сказал Майлз. — Командор Ботари-Джезек, останьтесь, пожалуйста.
Кавилло молча крутила своей коротко остриженной белокурой головой — жест бесполезного сопротивления, единственная оставшаяся у нее степень свободы. Когда солдаты вышли, она остановила полный ненависти взгляд на Грегоре.
— Дрянь, — прорычала она. — Подонок.
Грегор сидел за столом, подперев голову обеими руками. Он посмотрел на пленницу и устало произнес:
— Госпожа командующая, мои родители — оба — погибли насильственной смертью, когда мне не было и шести. Это вам, вероятно, известно. Неужели вы думали, что имеете дело с дилетантом?
— Вы с самого начала попали не на тот уровень, Кавилло, — медленно начал Майлз, обходя ее кругом, словно осматривая выигрыш. Она покорно поворачивала голову следом, чтобы не терять его из виду. — Вам следовало придерживаться первоначального контракта. Или вашего второго плана. Или третьего. Собственно говоря, вам надо было держаться чего-то одного. Чего бы то ни было. Но ваш безграничный эгоизм превращает вас в несомую ветром ветошь, не нужную никому. Теперь Грегор — хоть я и против — хочет дать вам шанс спасти вашу никчемную жизнь.
— Вы не посмеете выбросить меня из шлюза! — От бешенства ее глаза превратились в ледяные щелки.
— А я и не собираюсь. — Поскольку от напряжения Кавилло явно было не по себе, Майлз обошел вокруг нее еще раз. — Нет. Я думаю о будущем. Когда все это кончится, я намерен передать вас цетагандийцам. Приманка для переговоров, которая нам не будет стоить ничего, зато их приведет в восторг. Мне кажется, они захотят с вами встретиться. — Он внезапно остановился перед ней и улыбнулся.
Лицо Кавилло напряглось. На стройной шее выступили сухожилия. Но она промолчала.
Заговорил Грегор.
— Но если вы сделаете то, о чем мы вас попросим, я гарантирую вам беспрепятственный выезд из Ступицы Хеджена через Барраяр. Вместе с остатками ваших людей, если они захотят к вам присоединиться. Это даст вам двухмесячную фору, перед тем, как цетагандийцы начнут мстить за поражение.
— Собственно говоря, — продолжал Майлз, — если вы хорошенько сыграете свою роль, вы можете даже показаться героиней! Какая ирония!
Сердитый взгляд Грегора был не совсем притворным.
— Я до тебя еще доберусь, — хрипло выдохнула Кавилло.
— Это лучшая из сделок, которые вы можете сегодня заключить. Жизнь. Трофеи. Новая жизнь далеко отсюда — очень далеко. Саймон Иллиан позаботится об этом. Далеко, но на свободе.
Обезображенное бешенством лицо Кавилло приняло осмысленное выражение.
— Чего вы от меня хотите?
— Сущих пустяков. Вы должны передать командование офицеру, которого мы вам укажем. Возможно, верванскому посреднику — в конце концов, они за вас платят. Затем вы представите своего заместителя вашим офицерам и на время битвы удалитесь в безопасное место — на гауптвахту «Триумфа».
— Когда все закончится, в живых не останется ни одного наемника!
— Такая возможность существует, — согласился Майлз. — Но заметьте, ведь вы собирались бросить их всех.
Кавилло посмотрела на Майлза так, будто хотела плюнуть ему в глаза, но ограничилась коротким:
— Вы получите то, чего хотите.
— Благодарю вас.
— Но ты… — Ее глаза были похожи на ярко-голубые льдинки, голос звучал низко и злобно, — ты достукаешься, коротышка. Сегодня ты на коне, но время сбросит тебя вниз. Я сказала бы тебе: «Подожди лет двадцать», — но сомневаюсь, что ты проживешь так долго. Твоя бездарная верность не даст тебе ничего: в один прекрасный день тебя просто разжуют и выплюнут. Жаль, я не увижу этого. Не полюбуюсь на то, что от тебя останется!
Майлз позвал солдат:
— Унесите ее. — Это прозвучало почти как просьба. Когда за пленницей и ее носильщиками закрылась дверь, он обернулся и встретил взгляд Элен, значения которого понять не мог.
— Бог мой, Элен, меня просто в дрожь от нее бросает!
— Да? — заметил Грегор, сидевший в той же позе. — А вы с нею, похоже, думаете одинаково.
— Грегор! — протестующе воскликнул Майлз. — Элен?! — Он надеялся, что хоть она защитит его от столь чудовищного сравнения.
— Как тебе сказать? Вы оба такие изощренные, — Элен с трудом подбирала слова. — И низкорослые. — Заметив сжатые губы Майлза и его потемневший от боли взгляд, она пояснила: — Ты не понял. Это скорее вопрос формы, чем содержания. Если бы ты был помешан на власти вместо, вместо…
— Вместо другой мании. Да, продолжай, пожалуйста.
— …ты мог бы составить подобный план. Мне кажется, ты испытываешь удовольствие от того, что вычислил Кавилло.
— Ну спасибо. — Майлз сгорбился, как старик. Неужели правда? Неужели он таков? Зараженный цинизмом, получающий удовольствие лишь от манипулирования людьми — бронированные доспехи на злобной, насмерть раненной твари?
— Возвращаемся на «Триумф», — сухо сказал он. — У нас много дел.
Майлз нетерпеливо мерил шагами каюту адмирала Оссера. Грегор полусидел на краю стола и наблюдал, как он мечется.
— …естественно, верванцы будут подозревать нас, но дышащие им в затылок цетагандийцы прибавят им желания поверить. И не только поверить — иметь с нами дело. Только, ни в коем случае не уступай больше, чем будет вызвано необходимостью…
Грегор тихо заметил:
— Может, ты отправишься со мной в качестве суфлера?
Смущенный Майлз остановился и закашлялся:
— Извини. Я знаю, ты профессионал в переговорных делах. Просто… когда я нервничаю, начинаю болтать Бог весть что.
— Пустяки.
Пока не прозвенел сигнал, Майлз старался держать язык за зубами, хотя метаться не перестал.
— Вы приказывали привести пленных, сэр, — раздался наконец голос Чодака.
