– Я подал рапорт об отставке, экселенц, – закончил свой скудный доклад Глянчев, – и прошу только об одном: разрешите мне лично поквитаться с Зоровым.
Чандра долго молчал, чернея лицом; его тяжелое дыхание напоминало хрипы смертельно раненного зверя. Затем заговорил как бы сам с собой:
– Не знаю пока, каким образом, но Зоров приложил руку к уничтожению лаборатории. Этому нет и не может быть прощения. Какое дело загублено!.. Какой труд, какие надежды! – Он вдруг погрозил кулаком куда-то в потолок. – Ничего, они за все ответят. Этот так называемый Совет, сборище бездельников и трусов!.. – Он закрыл лицо руками и издал не то рык, не то стон. – Никакой отставки, Глянчев, пока вы не доставите сюда этого… супермена. Живого или… – процедил Чандра исполнял пылающие глаза на своего заместителя.
– Лучше "или", экселенц. Во мне все чудовищно противится мысли, что там его сделают героем.
– Ну что ж… Вы знаете, Глянчев, мне глубоко претит даже мысль об убийстве. Но Зоров должен ответить за все зло, причиненное им. Я бы хотел его судить, но здесь. В Системе, вы правы, его сделают героем.
– Я попробую, экселенц. Хотя то, что я задумал, в любом случае не будет убийством. Если я найду Зорова, то вызову его на поединок. Честный поединок между двумя "призраками", в котором, уверен, у меня будет одно преимущество. Я ведь тоже когда-то…
– Знаю, Светозар. Идите и найдите его.
Глянчев не упомянул, на какое преимущество он рассчитывал: на то, что имели в бою японские камикадзе и русские смертники-штрафбатовцы в годы второй мировой войны.
Показавшийся из-за кустов человек, сам того не ведая, сильно рисковал: Зоров уже перешел ту черту, за которой вначале стреляют, а потом разбираются. И то, что палец Зорова на какой-то миг задержался на гашетке лазерного пистолета, было почти чудом. А затем брови Зорова непроизвольно прыгнули вверх.
– Дональдсон?! Вы-то какого черта здесь делаете?!
– О!.. Александр! Гм… гм… Знаете, то же самое я мог бы спросить вас. Вы, здесь, да еще в таком виде… Странно.
– Странно, что я вас не застрелил, Макс, – хмуро сказал Зоров. – А, теперь я, кажется, понимаю: вы должны пополнить отряд "исчезнувших"!
– О, так вы, значит… гм… осведомлены.
– Я здесь со спецзаданием ОСК, Макс. И о многом осведомлен. Поверьте, я знаю гораздо больше вашего об истинном положении вещей. Я, например, теперь хорошо представляю, как доверчивым телятам вроде вас засирают, извините, мозги красивыми сказочками о великой миссии спасения человечества… А то, что здесь творится под прикрытием действительно самоотверженной работы нескольких десятков человек, вы знаете?! И хоть один из вас, самоотверженных ослов, задался вопросом, почему величайшее открытие века скрыто от человечества? Для которого оно предназначено? Ведь не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что возьми это самое человечество на вооружение открытие Вильбаха, Земля уже сейчас могла бы оказаться пригодной для возвращения на нее людей! Сейчас, Макс! СЕЙЧАС! А то… Героический муравей спасает слона. Честь и хвала муравью, конечно, он старается из всех своих муравьиных сил… но лучше уж слону дать знания муравья и позволить самому решать свои проблемы. Нет, Макс?
– Мы… Мои единомышленники… мы опасались, что открытие Вильбаха приведет совсем уж к безудержной экспансии человека в дальний космос. А о Земле-матушке и не вспомнят. Хоть Элдон в свое время и проиграл, за его предложение все же проголосовало больше трети Совета. Наша группа социального прогнозирования в Системе недавно отметила растущую популярность идей Элдона, особенно среди молодежи. Вам, как работнику ОСК, должно быть известно, что на Марсе, Луне и некоторых станциях действуют так называемые "Братства Звездных Всадников". В них входят в основном мальчишки шестнадцати – восемнадцати лет. Поэтому мы решили… выполнить работы по дезактивации Земли втайне, так сказать, а уж потом…
– Преподнести человечеству дар на блюдечке? – закончил Зоров вибрирующим от яростного сарказма голосом. – Да у вас детство играет в заднице похлеще, чем у тех пацанов из "Братства"! Благодетели человечества, надо же… Вильбах, великий Вильбах, и тот… – Зоров махнул рукой.
Дональдсон стоял перед ним красный как рак, но упрямо поджатые губы свидетельствовали, что он еще далеко не переубежден.
– Ладно, – произнес Зоров после паузы, – что было, то было. Главное – теперь все будет по-другому. Вы даже не представляете, в какое дерьмо вляпались из самых чистых душевных побуждений… Лаборатория профессора Винсента Вильбаха уничтожена.
– Что?! – Румянец на лице Дональдсона поразительно быстро уступил место смертельной бледности.
– Да, – жестко сказал Зоров, – и уничтожили ее люди… или нелюди, черт их знает… во всяком случае, экселенц Чандра и его заместители очень хорошо знакомы с ними.
– Этого не может быть! – Крик, тонкий и хриплый, почти клокочущий, исторгся из самой души Дональдсона?
Зоров только мрачно усмехнулся в ответ:
– Может, Макс, может… Мне кажется, у вас серьезные расхождения с вашей супругой в вопросе тайной деятельности на Планете Карнавалов. Настолько, что она отказалась лететь сюда вместе с вами. Угадал? (Дональдсон опустил голову.) Так вот, Макс: женское сердце – вещее сердце… – И спросил, резко меняя тему: – Здесь есть еще транспорт?
– Да… Гравиплан на биостанции.
– Умеете водить?
– Умею.
– Так вот, Макс. У меня очень мало времени. Сейчас вы мне расскажете все, что знаете, и полетите на Викторию. Если ваш рассказ не будет долгим, вам удастся нагнать баржу с эвакуантами с острова Серебряная Коса. Там Вильбах и весь персонал его лаборатории. Поговорите с профессором – он, кажется, начал кое-что понимать. Впрочем, это естественно – у него голова соображает на порядок лучше, чем наши с вами, вместе взятые. Просто история с Вильбахом прекрасно иллюстрирует тот факт, что даже выдающийся мозг может делать неверные выводы, если его изобретательно и настойчиво пичкать дезориентирующими предпосылками, к тому же делая упор не на логику, а на эмоции.
– Я… я попробую догнать баржу, Александр. Мне очень важно переговорить с Вильбахом. Из сказанного вами можно сделать вывод о весьма масштабной деятельности неких сил по подмене ориентиров… так?
– Вы хорошо соображаете, Макс. Только деятельность этих самых сил далеко не исчерпывается подменой ориентиров, к несчастью.
– Что касается вашего вопроса, Александр, так я искренне могу признаться, что знаю очень мало. Сюда меня пригласили для работы по генетическому конструированию и селекции растений и грибковых, Которые могут оказаться полезными на Земле. Мне удалось, например, вывести плесень, активно обезвреживающую многие ядовитые соединения тяжелых и редкоземельных металлов, а также газов. В этом же направлении – только гораздо активнее – я собирался продолжать здесь. "Исчезнуть" я должен был позже, а вчера меня доставили сюда для предварительного ознакомления с местом работы. Но что-то произошло, насколько я могу судить, и здесь объявили нечто вроде тревоги. В результате практически весь персонал покинул станцию, остался только один дежурный, который и попросил меня узнать, кто прилетел.
