— Доброе утро, — поздоровался Роджерс, приблизившись к группе. Джилмон глубоко затянулся перед тем, как затушить сигарету, и протянул руку Роджерсу.
— Там осталось ещё несколько сектантов, — сказал он, показывая на внешнее ограждение. — У вас есть план, как убрать их оттуда?
Роджерс кивнул.
— Через пятнадцать минут мы включим сирену и объявим чрезвычайное положение — отработанный приём. Потом эвакуируем людей через коридор. Если к тому времени сектанты не очистят территорию… — он пожал плечами — чёрт с ними.
— Не заподозрит ли чего… Фантом? — спросил молодой помощник.
— В течение месяцев он бездействовал, — сказал Роджерс. — Мы просто пойдём на риск. В зоне сейчас находится около тысячи человек.
Женщина смотрела на Роджерса со смешанным выражением недоверия и материнской заботы, но молчала.
— Кто ещё знает? — спросил Джилмон.
— Два штабных офицера помогут мне донести оружие до входа и тут же отправятся в укрытие. Ваш эксперт, естественно. А где он?
Джилмон показал на человека, который прогуливался по освещённому участку в нескольких дюжинах ярдов от них.
— Сейчас идёт.
Экспертом оказался лейтенант флота, худой, среднего роста молодой человек с тонкими острыми бровями и коротко остриженными тёмными волосами, одетый в штатское. Он нёс большой мешок и портфель. Лейтенант тихо поздоровался. Джилмон открыл машину. В багажнике лежал блестящий цилиндр длиной в два фута и шириной в полтора. Он покоился на алюминиевом ложе. Знак в виде трилистника, предупреждающий о радиационной опасности, отчётливо виднелся на трёх сторонах цилиндра.
— Мы не знаем президентского кода, — многозначительно сказал лейтенант, — поэтому я взял незаряжённую боеголовку и вытащил из неё кодовый механизм, который контролирует её применение. В результате детонатор и взрыватель вышли из строя. Итак, мне пришлось самому сделать часовой механизм и детонатор. С разрешения командования я снял волновой генератор с самолёта военно-морских сил, а также клистрон и другие необходимые детали. Гарантирую, что эта штуковина сработает. — Он улыбнулся почти виновато и повернулся к Роджерсу. — Сэр, вы можете обезвредить оружие, если возникнут непредвиденные обстоятельства, даже в последнюю секунду перед взрывом, так что слушайте внимательно.
Роджерс тщательно следил за лейтенантом, пока тот снимал верхнюю пластинку с цилиндра и объяснял, что следует сделать. Потом он повторил урок, глядя на Роджерса, дабы удостовериться, что тому все понятно.
— Ясно, сэр?
— Да.
— Сожалею, но мы не сумели найти специальную переносную бомбу. Они сняты с вооружения двадцать лет назад. Их пустили на лом или выбросили. Этот снаряд весит в три раза больше, но вам по силам будет тащить груз за собой, если стены туннеля действительно такие гладкие, как вы рассказываете. А когда вы сможете встать — несите бомбу за спиной в рюкзаке. Вы в хорошей форме, сэр, и, без сомнения, справитесь с задачей… — Лейтенант покачал головой. — Простите. Я не собирался вмешиваться в ваши дела.
— Ничего, — бросил Роджерс.
— Только один вопрос. Я пока не смог получить на него ответ. Насколько прочен корабль?
— Мы не знаем.
— Достаточно прочен, — заметил Джилмон, — чтобы выдержать падение с орбиты.
— Я не могу точно прогнозировать последствия взрыва для окружающей местности, — сказал лейтенант. — Если только Фантом не окажется несокрушимым — в чём я, честно говоря, сомневаюсь, — то по всей долине разлетятся горячие камни и шрапнель. Лучше бы вам укрыться подальше от горы.
— Я воспользуюсь джипом, — сказал Роджерс.
— Гоните, как черт, — посоветовал лейтенант. — И ещё одно. Какой тип двигателя установлен на корабле?
Роджерс покачал головой.
— Там нет выходных отверстий, сопла или… Ничего.
— Если двигатель существует, а это вполне логично, если мы допускаем наличие корабля, тогда взрыв может запустить двигатель.
Роджерс глубоко вздохнул.
— Я думал об этом.
— Мы не обнаружили признаков повышенной радиации внутри или вокруг корабля, — сказал Джилмон. — Если там и есть двигатель, вряд ли они используют ракетное топливо.
— Тогда что они применяют в качестве топлива? — спросил лейтенант.
— Все наши действия влекут за собой определённый риск, — рассудил Джилмон. — И если пришельцы думают, что мы способны самих себя сбить с толку фантазиями… Сделает ли это их сильнее? Какую пользу принесли нам страх и промедление?
Загудела сирена и эхом возвратилась со стороны гор. Пронзительный, леденящий душу звук. По всему периметру Территории заголосили громкоговорители:
— Чрезвычайная ситуация. Чрезвычайная ситуация. Всему личному составу немедленно эвакуироваться!
Сообщения повторялись, они звучали громче сирены, и Роджерсу показалось, что глаза вылезают из орбит. Вокруг Территории начали сигналить машины. Фары сверкали, как глаза разъярённых животных. Джилмон зажал уши ладонями.
— Ну что, начинаем или будем стоять на месте и трепать языком?
Роджерс кивнул.
— Вперёд!
Лейтенант вытащил из мешка белую куртку с двойным ремнём.
— Защита от остаточной радиации, сэр. Наденьте это, — объяснил он, стараясь перекричать шум.
Он достал другую куртку и облачился в неё сам, засунув раздвоенный конец ремня в петлю на спине. Куртка весила, вероятно, фунтов двадцать и казалась достаточно эластичной, несмотря на свинцовые пластины, вшитые в материю.
Роджерс и лейтенант помогли друг другу затянуть ремни.
— Пойдёмте, сэр, — сказал лейтенант. Они вместе вытащили бомбу из машины и положили на тележку. Снаряд весил, по меньшей мере, шестьдесят пять фунтов, возможно и семьдесят. — Не стоит осторожничать. Бомба способна выдержать ракетную атаку и океанический взрыв. Если бы мы вдарили по ней кувалдой, то и тогда она бы осталась невредимой.
Роджерс открыл ворота внутреннего ограждения, и они покатили тележку по песку, потом по тропинке, посыпанной гравием — к отверстию в горе. Им предстояло преодолеть сотню ярдов. Лейтенант собственноручно поднял снаряд и положил его на песок. Сирены не смолкали, громкоговорители монотонно повторяли приказ об эвакуации.
Первые проблески рассвета окрасили Гринуотер-Рендж в неестественный алый цвет. Мятущиеся огоньки фар все ещё прорывались сквозь мглу, но теперь их стало значительно меньше.
— Похоже, они убираются прочь, — сказал Джилмон.
— Пора эвакуировать лагерь, — решил Роджерс. — Мне нужен лейтенант и ещё один человек.
— Я останусь до тех пор, пока вы не скроетесь в туннеле вместе со «стрелой».
— Мы теперь называем бомбу «обезьянкой», а не «стрелой», — поправил лейтенант.
