— Отлично. Пилотажной смене начать движение на минус, двадцать, восемнадцать!
— Есть начать движение! — отозвался звонкий голос Лючии Овехуны. — Цель не определяется, иду по координатам!
— Как не определяется? — не понял офицер. — Вон же они…
И лязгнул зубами, получив мощного тычка от пилота.
— Врежь ему еще, Сергей! — прошипел стрелок. — На пыточный столик захотелось, да? Там не обычные матки, а рейдеры, на гадальный сайт не ходи! Под невидимостью в шесть слоев! А у него — вон же они! «Нибелунг» не видит, а наш император — запросто! Тут никакой особой службой не отбрехаешься! Вырвут глаза и под микроскопом изучат!
— Рейдер должен определяться! — шепотом возмутился офицер, потирая шею. — Или мне врали, когда пели красиво про широкую линейку локаторов?
— По этой линейке локаторов прямо сейчас наш десант с гранатометами бегает! Ничего у Лючии нет, кроме основных радарных разверток! Стратег…
— Рейдеры… — озадаченно пробормотал офицер. — Какого черта их сюда занесло? Они, если Лючия не ошиблась, в «черной бороде» должны сейчас нас искать…
— Вот и нашли, — заметил пилот меланхолично. — По следу прибежали. Тут нам и конец. Потому что против рейдеров у нас ничего нет. И Борух в медблоке.
— Против рейдеров у нас есть мы, — угрюмо сказал офицер. — Это неправда, что матки неуязвимы. В прошлую войну гробили и матки.
— Ага, гробили! — процедил пилот. — Как сейчас помню! Людей!
— Не, Сергей, он что задумал? — возмутился стрелок. — Как в девяностых, что ли?! Вывести матки лоб в лоб, истребители в параболу построить и проверять, чья плотность огня возьмет верх? А что потери личного состава в таком бою до восьмидесяти процентов, нашего сраного императора уже не волнует?!
— Не будет потерь! — крикнул офицер. — Да, мы пойдем лоб в лоб! И истребители в полусферу поставим! Но боя — не будет! Европейцы испугаются!
— Европейцы не испугаются, — усмехнулся пилот. — Они для такого боя лучше приспособлены. Матка потому и считается рейдером, что у нее вместо зеленой зоны — дополнительные силовые установки, а огневых постов столько, что экипажа не хватает обслуживать. «Локи» — мирная станция по сравнению с рейдером!
— Они должны испугаться! — упрямо сказал офицер. — У них столько лет не было настоящих боев! И «Нибелунга» потеряли! Они — должны — испугаться!
Огромный корабль неуловимо изменился — «Локи» начал движение.
— Эскадре старт! — приказал офицер. — Минус, двадцать, семнадцать! Освободить директрису для «Торов»!
Стартовые створки распахнулись все сразу — и остались в открытом положении. Изворотливые техники генерала Кожевникова как-то смогли их заблокировать, чтоб не заморачиваться с вакуум-перепонками. Наплевав на все правила безопасности полетов, разномастный сброд истребителей вырвался в космос вместе с клубами воздуха, только аварийные перепонки защелкали в подводящих коридорах.
— Олег, этот идиот ничего не понял! — напряженно сказал пилот и бросил «семерку» в черноту космоса. — Олег! Сейчас в командирском компенсаторе — ты!
— Я не могу! — истерично отозвался стрелок. — У меня специализация другая!
Офицер пристально вглядывался в пространство, торопливо выдавая корректировки движения. Рейдеры европейцев заметно смещались, стараясь уклониться от прямого боестолкновения. Видимо, надеялись на свои установки невидимости.
— Эскадре готовность раз к ракетной атаке!
Истребители не очень слаженно, но в целом дружно перестроились в полусферу, взяв в фокус приближающиеся матки европейцев.
— Молодцы! — прошептал офицер, напряженно всматриваясь в обстановку. — Молодцы, так держать… ждем команду!
— Олег! — крикнул пилот. — Делай!
— Я боюсь!
— Ты жить хочешь? — яростно заорал пилот.
— Очень!
— Тогда вспомни, кто ты!
— Я - Олег Огневой, первый стрелок «семерки» бригады «Внуки Даждь-бога» свободной России…
— Еще!
— Я тот, кого бросили в девяностых! — выкрикнул стрелок. — Я помню!
— Еще!
— Я - преданный в нулевые… — прошептал стрелок. — Расстрелянный в пятнадцатом… оклеветанный в семнадцатом… осужденный в двадцатом… я — мобилизованный на смерть за чужую выгоду, битый и искалеченный…
— Еще!
— Я - Россия, — измученно отозвался стрелок. — Я помню, Сергей. Я помню.
— Тогда делай! Нам больше нельзя умирать! Мы будем жить вопреки всем!
— Сейчас… поддержи меня, брат.
Пространство пронзила яркая вспышка — батарея «Торов» плюнула плазменными сгустками в далекого врага. Проскрежетал жутко измененным голосом свой ультиматум капитан Овчаренко.
— Сейчас… — прошептал стрелок.
— Э, чо творите? — весело откликнулись на другом конце. — Мы же сдаемси! А если б попали?!
— Кто — мы? — нормальным голосом тут же поинтересовались с «Локи».
— Да мы же, мы! Рейдер «Гуран» бригады спецопераций космофлота России! Посланы вас ловить, но вот переговорили с европейцами и сочли за лучшее примкнуть, как-то так!
— Понятно, вы — «Гуран», — недоверчиво отозвались с «Локи». — А рядом кто?
— Да европейцы же! Рейдер «Рейн». Тоже посланы вас ловить, представляете? И они, того… тоже сочли за лучшее!
— Цель вижу! — раздался напряженный голос Лючии Овехуны. — В захвате!
— Э, не надо в захвате! — всполошились на другом конце. — Вам обязательно поломать, чтоб захватить? Мы и так сдаемся, дебилы!
— Прекратить атаку! — с облегчением приказал офицер. — Сам дебил.
— Не возражаю! — легко согласились на рейдере. — Но вообще-то я — майор Бессонов, если чо!
— Погоди, «Гураном» командует генерал Хват…
— Откомандовался! Как и его штаб! Мы тут посовещались и вообще решили всех генералов стрелять при встрече без суда и следствия, как-то так!
— У нас на радарных группах — генерал Кожевников, — подумав, сообщил офицер.
— Сложный вопрос, — признали на рейдере. — Кожевникова знаем, вроде он ничо… может, понизить в звании, и нет проблем, а? До сержанта!
— А европейцы чего молчат? — спросил офицер.
— Да не молчат они, они тут, рядом, кивают! Мы же составы перемешали! Так и шли! Так что на «Рейне» — тоже наши! А европейцы — они как бы и на «Гуране»… да они ничо, нормальные ребята! Вояки, как и мы! Так чо — берете в бунт? Или боитесь?
Офицер подумал.
— Мы сейчас на захват Клондайка, — сообщил в результате он. — Поможете?
— А почему сразу не на весь Седьмой флот? — хохотнули на рейдере.
Хотели, но Седьмой сейчас америкосов гоняет, так что ограничились Кландайком. Вы как?
— А чо — мы? Мы ничо, задача нам нравится! И европейцам тоже, хоть и ссут! Пижон, подтверди!
