— Разморозить? — уточнил халдей.
— Живые, — скорчил я совсем снобскую рожу, — усыпленные или связанные неважно. Мне долго ждать? — возмущался я.
— Простите, сэр, — повинился обслужник, — маленькое уточнение. Помыть, ароматизировать, может побрить? И какого пола уго…
— Бегом, — с ангельской улыбкой прервал говорливого я, — не будет через пять минут, мне понадобится лишь две тушки, — халдей внял и испарился.
— У вас что-нибудь металлическое, от двухсот грамм до полукило найдется? — спросил я у офигевающих джедаев, на что мне показали рукояти светошашек. — Нищеброды, — поставил диагноз справедливый я, взял вилку ценных металлов и стал рисовать призывной круг кровушкой.
— Это… похоже на колдовство, но не оно, — напряженно вглядывалась в творимое Тали, — силы нет вообще, хотя колебания идут. Но не темная сторона не светлая…
— Про себя и не мешайте, сделаю — в общих чертах объясню, а пока не отвлекайте, — заткнул я говорливую.
Ну а по приносу трех спящих свинот (помытых, сцуко, да и духами какими-то сбрызнутых!) отвесил я халдею легкого пинка (сто кред на счет, упыри, там и на полтинник-то не было!). Помахал перед ним вилкой, с трудом удержался от естественного желания и сказал, что приберу на память.
Ну и избавившись от пакости обслуживающей, сделал из вилки сложный домик духов. Торжественно всучил Тали и выдал спич:
— Вилка сия содержит мудрость… — посмотрел на офигевающие рожи, понимания не узрел и продолжил для джедаев. — Так, в архивах храма есть зал голокронов, — на что девица кивнула, — подносишь вилку к каждому из голокронов зубьями, прижимаешь. Сильно не нужно, держишь полминуты. Потом отдашь мне, вилку, если что, голокроны оставь! Возможно, хотя не факт, смогу скопировать. Твоя моя понимай? — на что последовал кивок, в процессе рассматривания чудесной вилки, — все, валите нафиг, а мне лететь надо. Назойливые создания, — резонно припечатал я назойливых созданий, — связь через камни, зажали в лапах, подумали обо мне. Если не выходит, а очень надо, на камень каплю крови. Все, пока, рад был увидеть.
Вообще, летя в таксо, думал я, похоже, форса чудит. Или надо было у Ланы не про шило спрашивать?
И вообще, так и не узнал, что за фигня с населением, несколько расстроился я. Хотя, если Джинн не знает, отправлю взад, выяснять, справедливо подвел итог я.
31. Выгодные вложения
Уже в полете изволил я решить, что а ну его нафиг. В смысле, мне интересно что за фигня на Корусанте с жилплощадью и населением, да не сношает. Кроме того, ежели по уму, то надо разобраться, что там у Квай-Гонов всяких с транспортом и не только, да и вообще.
Надумал я эти любопытственные мысли, порадовал себя тем, что обломал двух жидаев в предстыковочный момент. Нет, Джинн пытался ощущение нагрева игнорировать, но вышел ему с игнорированием облом. Ну и с некоторым, немного закономерным раздражением, отмыслил он мне свое “чё надо?”
— Ну, во-первых, Квай-Гон, скажи мне, на чем вы улетать из ордена собираетесь? — начал отмысливать я.
— У Дуку есть яхта, поместимся, — постарался закруглиться и заняться всяческим Квай-Гон.
— Угу, а тот момент, что у меня жилья нет, да и в течение года не факт что будет, не важен, — злоехидствовал я. — В общем, счет у тебя есть, не орденский а личный? — строил коварные планы я.
— Есть, а что ты хочешь… — начал думать дурацкие вопросы Джинн.
— Жди, — отрезал я.
Ну и создал в банке пространства хаттов фонд, относительно дорого, но оно того стоило. “Фонд непримиримой борьбы с целибатом в Галактике”, обозвал я его, вытянул (хотя уже знал, но на всякий), джинновский счет и произвел транш на пятьсот килокредов. С вполне себе пометкой, “на борьбу с целибатом”. Процентов десять на переводах потерял, но в данном, конкретном случае оно того стоило.
— Купишь нормальное судно, с расчетом, что оно вашей компании на год может стать жилищем, — мыслил я, — ну и вообще, всякого купишь, нужного и полезного. Я бы вообще рекомендовал из ордена голыми уходить, в прямом смысле слова, — слегка ехидствовал, но не совсем, я, — с записью и всё такое. В этом случае даже внутри ордена предъявить претензии толком не выйдет, а чтоб за вами кого-то послать, на вас будет что-то реально злостное повесить.
— Это же скандал выйдет… — ужасался Квай-Гон. — И неприлично…
— Так в том и смысл, что публично, голыми задницами сверкая, ну и всем остальным, — припечатал я. — Нет, я не настаиваю, но символично и небесполезно будет.
— Не знаю, — пуританил жидай, — как-то слишком это, но я посоветуюсь. За подарок…
— Щас, подарок, — перебил мудрой мыслью я, — ты меня с Талой отвлек, вот и отработаешь, — ужасал я Квай-Гона.
Ну и обозначил я, что желает моя любознательность знать, как на Корусанте так дохрена места, мало относительно места народу, но при этом скученность. Затребовал ультимативно, ответить мне как на духу, что почему и как, ибо знать желаю!
Джинн несколько непрельстивых мыслей (про себя, но я все знаю!) помыслил, но потеребил Талу, даже с какими-то типами в юстиции и безопасности связался, ибо что-то он знал, но на уровне “вроде так, по слухам”. Ну и через полчаса выдал мне такой расклад:
Итак, есть нерезиновск, в котором квадратный метр жилья стоит как аэродинамичное и обтекаемое крыло пустотного аппарата. И цена на ентот квадратный метр растет в режиме реального времени. Ну и сложилась, десятки тысячелетий назад, такая ситуация, что владеть домами и даже кварталами на Корусанте стало модно. И выгодно, цена растет и все такое. При этом, в большинстве своем, на “элитную недвигу”, у зажопинской аристократии и буржуазии денег не хватало и жаба душила, соответственно покупали, хоть и немалые площади, но в среднем ярусе, а то и в нижнем.
Ну, а на текущий момент сложилась такая петрушка, что Корусант, точнее жилая недвига на нем, это не жилье, а ценный актив. Сдавать этот актив не комильфо, нищебродно и прочее. Но иметь недвигу в нерезиновске уважающий себя богатей непременно должен. Да и продать её каким-нибудь нуворишам с хорошей наценкой можно, со временем.
Ну, в общем, восемьдесят процентов корусантских площадей — жилые, ремонтируемые, патрулируемые дроидами и отслеживаемые камерами жилые кварталы. В которых никто тысячелетиями не живет, потому что моветон в свою недвигу быдл и маргиналов пускать. Принадлежит эта недвига куче разумных, ну и при всей бредовости реально ценный актив: пофиг что не используется, спрос превышает предложение, соответственно ценность и инвестиция.
Оставшиеся двадцать процентов это реальная роскошь, вполне жилая, верхнего яруса, которая стоит зачастую как развитая планета за имение, вполне себе факт, хоть и бредовый. Ну и небольшой кусочек от планетки, на котором живет тот самый триллион, в сносных условиях, с правами и прочим. Большая часть среднеярусных, которые этот триллион и составляют, из своей ценной недвиги раз десять за жизнь выходят, ну в смысле из жилого комплекса, в котором непосредственно обитают. Получают (если желают) немалое пособие, но стоит отметить, не все. Культура не культура, но дизайном, программированием и прочей интеллектуальщиной удаленной многие вполне зарабатывают, и немало.
Но, привлеченные лютейшим (хотя на фоне Корусантских цен — вполне себе средним) халявным пособием, в нерезиновск закономерно прется толпа идиотов. За деньги немалые и всё такое. Часть даже вполне себе занятие находит, потому как, при всех прочих равных, обслуживающий сектор есть, и не только. Препятствовать этому потоку лимиты всяческой просто нереально. Но в “ценные кварталы” никого не пускают, там охранные дроиды, камеры (кстати, одна из, как я для себя понял, основных причин стирания записей — чудовищные объёмы записей пустых кварталов с редкими охранными дроидами).
Есть некий “динамический фонд нижнего яруса”, в который администрация сплавляет понаехавших и дает им еду. На момент, когда понаехавших становится слишком много — облава, лишних на баржи “за неуплату всего”, ну и на аграрные или производственные миры, “на обратном пути, по дороге”.
