— Лунзи!
Она оторвала взгляд от безукоризненно точных моделей кораблей, разбросанных на фоне нарисованного звездного неба. Коромель и Даллиш смотрели на один из экранов, где шла программа новостей. То, что показывала камера, могло быть только стыковочным узлом орбитальной станции. Сперва она не могла понять, о чем говорит диктор. Зеленый цвет на табло над стыковочным узлом сменился оранжевым. На табло вспыхивало и гасло имя корабля — «Заид-Даян» — и его нынешний статус — «Внимание: расстыковка». Диктор, женщина с профессионально-мрачным выражением лица и прилизанными волосами, выступила вперед, и Лунзи приготовилась слушать.
«Необычное поведение крейсера заставляет предположить, что исчезновение капитана этого представляющего очевидную опасность корабля связано с поражением психики, возможно даже болезнью, поразившей экипаж. Нам сообщили о том, что группы Службы Внутренней Безопасности Федерации, в чьи обязанности входит контроль за разоружением военных кораблей, высланы с корабля. Теперь, — голова диктора повернулась, позволив Лунзи заметить за ее спиной какое-то движение в направлении корабля, — они уже здесь, против своей воли…»
Мужчины и женщины, спускавшиеся по лестнице, выглядели какими-то прибитыми. За их спинами виднелись угрожающие фигуры в зеленых и серых защитных костюмах с закрытыми шлемами и с весьма впечатляющим оружием в руках.
— Вооружение группы безопасности, — повернулся к Даллишу Коромель, его голос звучал почти восторженно. — Замечаешь? Вероятно, их собственное оружие все еще под замком. Они разоружили надсмотрщиков. Возможно, поработали вефты.
«— Извините, — затараторила диктор, подсовывая микрофон первому, кто появился из стыковочного узла, камера резко дернулась к ним. — Не могли бы вы прокомментировать умственное и психическое состояние членов экипажа этого корабля? Они представляют опасность…
— Банда легкомысленных маньяков! — огрызнулся один из мужчин. У него под глазом наливался синяк и была разбита губа. — Они спятили, им кажется, что сюда идет враждебный флот!»
— Проклятье! — Коромель посмотрел на Лунзи, потом опять на экран. — Если они так считают…
Адмирал уже вводил какое-то сообщение в компьютер; взгляд Лунзи метался между ним и видеоэкраном, ей было трудно сосредоточиться на чем-то одном. Выходящими занялись диктор и ее команда, за их спинами камера по-прежнему показывала какое-то движение в стыковочном узле.
Внезапный лязг заставил всех на экране отскочить назад. Камера показала большую красную дверь, скользящую в пазах стыковочного отсека. Надпись на табло изменилась — «Расстыковка: доступ прекращен». Потом камера повернулась к кому-то новому в студии.
«— Спасибо, Керис, — кивнул мужчина и повернулся к зрителям. — Вы видите, что с тяжелым крейсером «Заид-Даян» происходит что-то странное. Его прежний капитан, офицер Флота по имени Сассинак, упоминалась в связи с расследованием убийства на поверхности планеты. У нас нет никакого объяснения ни высылке групп Службы Безопасности с борта корабля, ни внезапному решению нынешнего капитана покинуть орбитальную станцию. Из источников, связанных с Федеральным департаментом юстиции, нам стало известно, что важные доказательства и показания свидетелей для грядущего суда над мятежником Танегли исчезли. Естественно, пока мы не можем говорить о какой-либо связи между этими двумя событиями. Наш корреспондент Ли Тсан дежурит в приемной Главного Прокурора господина Браника. Ли, как отреагировал департамент юстиции на последний возмутительный поступок Флота?
— Прокурор пока еще не высказывался по этому вопросу, ведь это произошло совсем недавно. Но я слышал предположение, что экипаж «Заид-Даяна» столкнулся на вышеуказанной Ирете с бактериями или вирусами, которые повлияли на состояние их рассудка.
— Относится ли это к свидетелям, которые в ближайшее время должны прилететь на корабле ИОК… к бывшим согубернаторам, Каю и Вариан?
— Вполне возможно. Вполне возможно, что они будут изолированы, а переданные ими показания изучены более тщательно. Если данное заболевание вызывает психическую неуравновешенность, то это может послужить оправданием для заговорщиков. Ни на одном из виденных мною интервью Танегли не выглядел здоровым».
— Нет! — Собственная вспышка удивила Лунзи не меньше, чем Даллиша или Коромеля. Они пристально посмотрели на нее. Лунзи справилась с собой, отбросила прочь малоподходящие выражения, которые пришли ей в голову, и твердо заявила: — То, что он тут наплел, — абсолютная чушь, и это может подтвердить любой врач. Нет такого заболевания, которое в результате короткого контакта довело бы до сумасшествия Сассинак и Айгара, но не затронуло всех нас. Танегли — вовсе не невинная овечка, которую сделали одержимой инопланетные микроорганизмы. Он виновен как никто другой, и я еще увижу его осужденным.
— Нет, если все это будет так продолжаться, — вздохнул Даллиш, показывая на экран. Он выключил звук, но все равно было видно, что корреспондент по-прежнему что-то говорит.
— Он прав, — заметил Коромель, откладывая в сторону микрофон. — Я никого не могу заставить выслушать меня. Даже тех, кто верит, что я — это действительно я. Кто-то, быстро и жестко, наложил на это запрет. Я только что, — он кивнул на прибор, — переговорил с директором службы локаторов дальнего действия, и, судя по его данным, в радиусе двух световых лет нет ни одного корабля, следующего вне расписания. Это единственный человек, которому я доверяю даже в состоянии крайней подозрительности, но он абсолютно уверен в своих приборах и экипажах внешних станций. И кто-то уже надавил на него, утверждая, что в его обязанности входит пресечение любой паники в оставшуюся до Большого Совета и зимней сессии суда неделю.
— Кто? — коротко спросил Даллиш. — Я никогда не видел, чтобы что-нибудь было так быстро заблокировано со всех сторон. Такое впечатление, что у них все великолепно спланировано.
— Естественно, — хмыкнул Коромель. — Если они знают об этой бомбе замедленного действия, об Ирете, они должны были просчитать каждый наш шаг. У меня возникли серьезные подозрения и по поводу моего собственного отпуска.
— Но, сэр, вы же всегда охотитесь на рхачей.
— Это так, но вы же помните, что я хотел отказаться, в связи с тем, что вот-вот прибудет Сассинак, а также с приближающимся началом суда. Тогда-то они и устроили ту «отмену» в Бакли Лодж. Но сейчас это уже не имеет значения. С этим мы можем разобраться позже, если у нас будет это «позже».
— Сэр, могу я сделать предположение? — Даллиш выглядел одновременно и обеспокоенным, и деловитым.
