— Сержант, — сказало изображение Ивари Челис. — Я слышала о вашей победе на Салласте, так что, полагаю, вы живы. Примите мои поздравления.
Намир поймал себя на том, что расправляет плечи, и заставил себя расслабиться. Голос Челис был хриплым, но он слышал в нем не только привычную хрипоту — ее акцент опять изменился, и в третий раз с момента их встречи он показался ему не совсем чужим, но и не совсем знакомым. Намир все еще размышлял о ее родном говоре, принятом на какой-то планете вроде Крусиваля.
Но она говорила с той небрежной надменностью, с которой обращалась к тем, кого презирала.
— Что же до меня, — продолжала она, — то я очень далеко от Салласта и больше не вернусь ни в Сумеречную роту, ни на службу Альянсу. Мы плохо подходим друг другу, хотя наши цели казались едиными. Под конец вы ясно дали мне это понять. Я подумала, что должна высказать это вам лично. — Ее губы скривились в усмешке. — Или насколько получится лично, учитывая обстоятельства. Куда я направлюсь дальше — вас не должно и не будет волновать. Лучше, чтобы наши пути больше не пересекались.
Несколько секунд висело молчание. Челис метнула взгляд в сторону, потом снова посмотрела на записывающее устройство. Когда она вновь заговорила, ее деловой тон сменился более холодным.
— С момента, как я покинула Хейдорал-Прайм и присоединилась к вашей роте, я ощущала лишь пренебрежение, — сказала она. — Меня унижали. Не в первый раз, и я принимала это как плату за выживание. Но вы, Хазрам Намир? Я думала, у нас было что-то общее, какое-то родство. А вы судили обо мне так же, как Император, — вы считали, что мой талант заключается в том, что я даю обещания, но не выполняю их.
Она будто бы дрогнула. Затем взяла себя в руки и продолжила:
— Я могла бы захватить Куат. Могла бы причинить боль Империи. Но вы не доверяли мне.
Голограмма погасла, и Намир остался один.
Глава 42
СЕКТОР НУМЕЗИРА
Пять дней после осады Иньюсу-Тор
Впервые, насколько она себя помнила, Ивари Челис — бывший губернатор Хейдорал-Прайм и эмиссар Имперского правящего совета — могла делать то, что хотела.
Самым трудным во время побега с Салласта было уговорить капитана Сейтерона. Этот человек на удивление неохотно согласился позволить Ивари взять на себя вину за убийство прелата Верджа. Это до него дошло еще медленнее, чем тот факт, что исчезновение Ивари — не смерть, которая оставила бы много противоречивых улик, — было лучшим способом устранить все сомнения в ее ответственности за убийство. Никто не удивится ее предательскому побегу с места грязного преступления.
Старик презирал ее и, несомненно, желал ей смерти. Но в первую очередь он должен был позаботиться о команде и вернуться в свою уютную академию. И чем более некомпетентным покажется Вердж, тем больше внимания будет отвлечено от Сейтерона и «Вестника» на саму Ивари. Она воспользовалась необходимым моментом, чтобы захватить новый челнок и бежать, и все это — используя сомнительный аргумент.
«За податливые мозги стариканов с комплексом вины», — мысленно провозгласила она и подняла флягу к миллионам звезд за стеклом рубки ее корабля.
Она вспомнила о том, когда в последний раз выпивала — по-настоящему — в каюте капитана Ивона после Мардоны-3. Она подумала о тогдашней своей компании, и настроение ее испортилось.
В своем послании она могла бы заявить Намиру, что спасла и его, и всю роту, вынудив «Вестник» убраться из атмосферы Салласта. Но какая разница? Пусть думает о ней что хочет. Она должна была попрощаться с ним, и не более того.
Все, хватит с нее Сумеречной. Она устала даже думать об этой роте. Ивари вложила слишком много усилий и эмоций в этих людей, а взамен получила только боль.
В горле защекотало — знакомый признак приступа кашля. Она напряглась, выдохнула сквозь зубы и загнала его внутрь.
Больше повстанцы не заглядывали ей через плечо, опасаясь, что она их предаст. Больше Империя не пришлет шпионов или чинуш к ней домой, чтобы держать ее там пленницей. После Салласта она провела несколько дней, обеспечивая свою безопасность и анонимность: обменяла челнок с «Вестника» на гражданский катер, сняла все деньги со своих счетов в банках на других планетах… Она сделала все, что следовало бы сделать много месяцев назад, еще на Хейдорал-Прайм, прежде чем ее вынудили обратиться за помощью к повстанцам.
У нее не было ни власти, ни богатства, но она была свободна. У нее было все, чтобы построить новую жизнь.
Оставалось только решить, куда направиться дальше.
Однажды она сказала Намиру, что по-настоящему всегда хотела иметь время на творчество, разумный комфорт и толику уважения. Возможно, это все еще было так. Она может подыскать себе какую-нибудь забытую маленькую планетку на границе известного космоса — что-то вроде ее родины, — где она сможет купить себе участок земли и жить роскошно по провинциальным меркам. Она может расплачиваться с детьми сладостями за принесенную глину и проводить дни, заново осваивая свое искусство. Когда-то она была действительно хорошим художником, до того, как граф Видиан забрал ее из Колониальной академии и придал направление ее таланту воплощать образ. Ивари снова может стать хорошим художником, спрятавшись на неприметной планетке, пока вся Галактика будет воевать, гореть и низвергаться в хаос.
Как там называлась родная планета Намира? Продав пару технологических игрушек, она сможет там жить на вырученные средства несколько десятков лет.
Крусиваль.
Ивари набрала название на панели и начала искать в навигационном компьютере координаты.
По ходу дела она снова отпила воды, представляя, как мокрая глина подается под ее пальцами. Если будет время, она сможет создать собственную галерею.
Которую никто так никогда и не увидит.
Ее могут разыскивать по многим причинам — за ее схему имперской логистики, из-за секретов Верховного командования Альянса, — но любование ее работами в этот перечень не входило. Она с горькой иронией усмехнулась: у нее была информация, за которую люди положили бы армии, но она решила удалиться в какую-нибудь галактическую дыру.
Да, были у нее и другие варианты. Она могла найти покупателей на свои секреты, невзирая на риск. Могла играть в гражданской войне на любой стороне — не только Альянса или Империи, но и «Крайморы» или неопределившихся планет. Она вполне могла стать негласным бизнесменом от политики, действуя в тени, но те, кто знал бы ее имя, были бы вынуждены уважать ее.
Ее хотя бы стали уважать самопровозглашенные правители Галактики.
Это было соблазнительно. Разумеется, соблазнительно. Ее недоброжелатели поймут, на что она способна.
Она побарабанила пальцами по пульту, глубоко вздохнула и поморщилась, когда воздух коснулся шрамов внутри ее гортани.
Надо принимать решения. Строить новую жизнь.
Но торопиться не стоит.
Глава 43
ПЛАНЕТА САЛ ЛАСТ
Пять дней после осады Иньюсу-Тор
К своему большому удивлению, Намир ощутил какую-то пустоту, просмотрев последнее сообщение Челис. Такую же пустоту он ощутил много лет назад, узнав о смерти отца. Он тосковал, но в точности не знал, почему именно.
Челис обвиняла его в недоверии. В этом была некоторая доля правды — но, так или иначе, кончилось бы все тем же самым. Теперь он нес ответственность за Сумеречную роту — не только за людей и их цели, но и за идеалы, которые проповедовал Горлан. Те идеалы, которые даже жертву делали победой, если дело стоило того, чтобы за него сражаться.
Сражаться стоило на Салласте, но не на Куате. Сделать выбор в пользу другой планеты не было предательством дела Челис. Если она сама этого не понимала, то это ее проблемы.
