Касающийся Неба заявил, что он голоден, и был транспортирован обратно на мир-корабль, но трое других летунов отправились с ними, они лезли во все руками и задавали вопросы относительно инструментов, устройства и использования шаттла. Они вели себя так, словно отправились на пикник. Может, так оно для них и было.
Джим был рад, что Сулу и Ухура оба вызвались лететь с ним, потому что ему пришлось заниматься исключительно слежкой за тем, чтобы летающие люди не разобрали из любопытства шаттл на части.
– А кто из ваших людей отправился на яхте, Джеймс? – спросил Алый без малейшего намека на гнев.
Яхта летунов обогнала «Коперник», падая по направлению к миру-
кораблю и постепенно исчезая в отдалении, – в визуальном и электромагнитном шуме.
– Не знаю, – сказал Джим.
– «Энтерпрайз» вызывает, капитан.
– Это Скотт, капитан. Эт’ мистер Спок, – он сбежал из лазарета! Он использовал транспортатор…
– … и украл яхту, – сказал Джим. – Ясно. А доктор Маккой –?…
– Он не пострадал капитан, тольк’ мистер Спок оставил его с жуткой головной болью. Эт’т защип нерва…
Джим понятия не имел, о чем говорит Скотт, да и ладно.
– Коммандер Спок снова действует на свой страх и риск – так же, как
и прежде. Если мы встретим его, мы вернем его назад. Если нет – он сам виноват.
– Но, капитан…
Джим подал знак Ухуре отключить канал. Она недоверчиво посмотрела на него, но повиновалась.
Она почти машинально снова попыталась вызвать Стивена.
– «Коперник» вызывает «Дионис», пожалуйста, ответьте. Это чрезвычайная ситуация, – пожалуйста, ответьте. – И вновь, единственным ответом были статические разряды магнитного поля мира-корабля, и тишина.
Алый согнул свои длинные пальцы.
– Джеймс, вы обязательно должны связаться со Стивеном, используя ваши машины?
– Это – единственный способ, который у нас… вы хотите сказать, – вы можете связаться с ним?
– Мною уже послана просьба о том, чтобы наши люди поискали Спока. Если вы хотите, я их попрошу, чтобы они поискали также «Дионис» и Стивена.
– Алый, я был бы очень признателен… если кто-нибудь увидит Линди, пожалуйста, пусть скажут ей, что она должна вернуться, – это очень важно.
– Это сложнее. Касающийся Неба передаст ваш язык тем, кто этого захочет, когда он кончит охотиться, и Зеленый, и Сонце-И-Тень, и я передадим его остальным, когда мы вернемся. Но до тех пор, никто на мире-корабле не говорит на Стандарте.
– А вы разве не можете передать его напрямую, из разума в разум?
Алый посмотрел на Джима с любопытством.
– Вы можете научить кого-либо слушать, давая ему нюхать вещи? Можете ли научить осязать, показывая ему различные цвета?
– Конечно, нет.
– Точно так же, я не могу передать новый способ речи, не говоря.
– Но ведь Спок передал его вам именно так!
– Я – это дело другое, – сказал Алый терпеливо. – Джеймс, вы видели, как язык был передан мною Зеленому, и Касающемуся Неба, и Солнцу-И-Тени. Я не могу делать так же, как Спок, потому что Спок и я – мы разные.
– Я вас понимаю, только… – Джим умолк и расстроено махнул рукой. – А Касающийся Неба не может поискать «Дионис»?
– Он голоден. Когда он поохотится, он, может быть, решит искать. Или, возможно, он будет спать.
– Если мы быстро не найдем Линди и не вернемся, – речь будет идти о наших жизнях! И корабль будет в опасности.
Алый смотрел на него спокойно.
– Да. Люди живут, и они умирают.
Джим почувствовал, что уперся в стену непонимания.
– Как скоро мы сможем что-нибудь узнать?
Алый дотронулся языком до усиков.
– Я не знаю. Я даже не могу обещать, что меня поставят в известность, если кто-нибудь увидит шаттл. Они скажут, если захотят.
– А есть кто-нибудь такой, кто может что-нибудь обещать?
– Вы ищете кого-нибудь, кто в мире-корабле имеет позицию, аналогичную вашей?
– Пожалуйста, не обижайтесь. Алый, да, я бы хотел поговорить с кем-нибудь, кто несет ответственность за мир-корабль. Я могу понять, почему ваши лидеры, возможно, хотят понаблюдать за нами, прежде, чем обнаружить себя. Но ведь, согласитесь, вы видели достаточно, чтобы знать, что у нас мирные намерения.
– Я верю, что у вас мирные намерения, из-за той информации, что мне передал Спок, – сказал Алый. – Но мне также довелось наблюдать, что ваш корабль несет на себе орудия разрушения. – Алый отмахнулся от джимова возражения. – Но это все не к делу. У нас нет того, кто управляет. На мире корабле нет ни лидеров, ни их последователей.
– А что же у вас есть? Анархия?
– У меня есть я. Я живу жизнью, которую выбираю.
– Я не понимаю, как у вас это устроено… я не понимаю вашей организации. Кто направляет мир-корабль? Кто создал его, и для чего, и где они? Кто решает, что с ним будет дальше? Кто поместил вас в этот мир? Есть ли там другие разумные существа?
– Слишком многие из ваших представлений не имеют аналогий с миром-кораблем. Мы отличаемся от вас. Все крылатые люди – другие, – не такие, как те, которые на «Энтерпрайзе». Те, кто создал мир-корабль – умерли, все их поколения, многие поколения. И надеюсь, что те, кто должен решить судьбу мира-корабля, еще не родились.
Джим расстроено выдохнул. Чем больше вопросов он задавал Алому,
тем меньше он знал. Инстинктивно он верил тому, что ему говорили, но привычка требовала уточнять эту правду, узнавать, вся ли это правда. Ни лидеров, ни строителей, ни разгадки размеров и структуры мира-корабля: ему было сложно примириться и остановиться на этом.
Ладно, философские проблемы вроде правды пусть подождут.
– Если бы вы попросили других людей с мира-корабля поискать «Дионис», я был бы вам очень признателен.
Просвечивающая внешняя оболочка мира-корабля при приближении к нему обратилась в линзовую поверхность плотно упакованных сфер. Яхта коснулась посадочного ответвления. Хорды свернулись, складывая парус. Свободные отростки обвились вокруг ответвления. Шлюпка опустилась еще ниже, останавливаясь, и замерла возле поверхности мира-корабля.
Он вытянул мембрану яхты из переднего отверстия. Оно в точности соответствовало другому такому же отверстию, прикрытому соответствующим жемчужным диском, и ведущим в обширную сферу-ячейку, которая являлась частью оболочки мира-корабля. Серебристая паутинная структура, что держала сферы вместе, также закрыла соединение между яхтой и миром-кораблем, удерживая воздух внутри.
Он толкнул вторую мембрану и вошел внутрь стены мира-корабля.
Его приветствовало знакомое серое свечение. Хотя что-то его по-прежнему смущало и не устраивало: комфортным представлялось более темное, красноватое освещение.
