Леонид Смирнов - Офицерский мятеж

Сухову страсть как хотелось устроить грандиозный, как океанский шторм, скандал, разругаться в пух и прах с упертыми стариками, но он сдержался. Кавторанг был нарочито вежлив и несгибаемо тверд. Старики не уступали ему в твердости, но были горазды повышать голос и грозно жестикулировать. Первая, вторая, третья попытки пошли прахом. Петру ничего не оставалось, как предъявить командованию ультиматум: или он, Петр Сухов, остается строевым офицером, боевым командиром, или подает в отставку с поста председателя Совета. И будь что будет.

— Ну и вали!!! — рявкнул загнанный в угол Сергеев-Спасский. Сам понимал, что перегибает палку, но остановиться уже не мог. — И из Флота… тоже уматывай! Шантажисты Флоту не нужны!

— С Флота уходить не собираюсь, — отчеканил Петр. — Об этом и не мечтайте.

Выготский был спокоен. Ему по прежней своей должности приходилось быть дипломатом не меньше, чем штабистом. Командуя базой, Иннокентий Павлович то и дело мирил военморов с береговой охраной, боевых офицеров с тыловиками, военных с гражданскими, калифорнийцев с интернационалом, который служил на базе. Каперанг умел подавить в себе праведный гнев и не выказывать свое отчаяние.

— Не надо драматизировать, господа, — негромко заговорил Выготский, потирая дужку фотоумножителя, стилизованного под доисторическое пенсне. — И тем более не стоит вносить раскол между Вселенским Собором, Имперским Советом и командованием Флота. Реальных поводов ссориться еще будет предостаточно… Насколько я знаю Петра Ивановича, он не отступит. В том числе за это его и ценит русский народ. Итак, у нас патовая ситуация. Хочешь не хочешь, а придется идти навстречу друг другу.

Сломив сопротивление флотских стариков, Петр торжественно поклялся не лезть на рожон, быть предельно осторожным и всегда помнить свой долг перед Родиной. Как будто он и его экипаж дожили бы до нынешнего дня, ищи они смерти в боях и походах.

Кавторанг прибыл с инспекцией на линкор «Владивосток» (бывший «Дурбан»). Принял рапорт командира — капитана третьего ранга Рыбникова. До мятежа этот худощавый военмор служил старпомом на фрегате «Турку». Так что взлет грандиозный. Справится ли?

Павел Андреевич Рыбников был лысоват и невысок. Его карие глаза словно бы вели самостоятельную жизнь, ни на секунду не оставаясь в покое. Сам он тоже двигался очень быстро и почти бесшумно, так что Сухов то и дело терял его из вида. Приходилось окликать. Рыбников возвращался из-за угла или из соседнего отсека, извинялся, но рано или поздно пропадал снова.

Главной трудностью был отнюдь не ремонт «Владивостока», пострадавшего во время абордажа. Самое сложное — набрать профессионалов в его тысячный экипаж. Конечно, на Старой Земле живет полмиллиарда человек и можно найти мастера для любого дела. Но когда нужно разом снабдить командами пять ударных кораблей, впору завыть на Луну.

За вербовку военморов отвечали недавно назначенные командиры линкоров, астроматок и крейсеров. И каждый сам изобретал правила вербовки. Порой офицеры даже схватывались из-за особо нужного специалиста, но чаще приходилось тупо и изнурительно фильтровать бесконечную очередь желающих служить на Флоте. Патриотический подъем был велик — народ валом валил записываться в моряки.

Кому только не пришлось отказывать!.. Адреналиновые наркоманы, готовые ради удовольствия угробить любой корабль, дряхлые старики, грозно размахивающие наградными кортиками, капитаны каботажных посудин, никогда не бывавшие в Дальнем Космосе, шизофреники, желающие уничтожить юнитов до последнего человека, мастера компьютерных симуляторов, впервые в жизни увидевшие реальный корабль, и огромное количество самого разного люда, не годного по здоровью.

Сначала претенденты заполняли на компьютере тесты. Здесь был самый большой процент отсева. С теми, кто их прошел, разговаривали офицеры Флота. Уцелевшие после беседы работали на тренажерах, демонстрируя физическую форму, и на симуляторах, доказывая способность управлять техникой…

Как бы там ни было, капитан третьего ранга Рыбников с задачей справился — экипаж набран. А уж как он покажет себя в бою — бог весть.

Попав на вторую палубу, командующий эскадрой объявил учебную тревогу и с хронометром в руке отслеживал, как военморы занимают свои места согласно боевого расписания. Могло быть и хуже, хотя в норматив уложилась лишь треть личного состава. Командир линкора нервничал, порывался ускорить движение медлительных подчиненных на боевой пост толчком пониже спины.

Пришлось осадить Рыбникова:

— От-ста-авить! Командир должен головой думать, а не матросов в зад пинать.

Капитан третьего ранга вытянулся и уже ни на шаг не отходил от своего прямого начальника.

Осмотрев линкор от реакторного отсека до спасательных шлюпок, Сухов прошел в командно-штабную рубку. Дежурные офицеры, сидящие перед пультами, терялись в огромном помещении. Здесь впору было устроить что-нибудь вроде чемпионата Империи по боям без правил.

Кавторанг приказал включить «Каштан» и спросил:

— Что нужно сделать, Павел Андреич, чтобы «Владивосток» не стал «Титаником»?

Вопрос и ответ должны были слышать все на линкоре.

— Освоить ручное управление! — с готовностью воскликнул Рыбников.

«Они считают, что я свихнулся из-за этого самого ручного управления, — с раздражением подумал Петр Иванович. — Но это до первого боя…»

— В том числе. Но не только. Линкор должен слушаться вас, как прогулочный катер. Реагировать на каждое ласковое движение, словно влюбленная женщина. Это понятно?

— Так точно, господин капитан второго ранга.

— Вот и хорошо…

Потом Сухов приказал связать его с командиром Первой русской эскадры. Капитана третьего ранга Бульбиева искали долгих пятнадцать минут. Тем временем командир «Владивостока» развлекал господина Председателя космическими байками.

— Я с детства люблю читать о первых астронавтах. Все, что уцелело в памяти народной с далекого двадцатого века. Вот история от космонавта Гречко. В космосе нужно было каждый день по два часа заниматься физкультурой. Для этого у астронавтов имелись специальные костюмы. Они быстро изнашивались, поэтому в полет их брали несколько штук. И вот как-то раз в сменном костюме для физкультуры экипаж нашел полуторалитровую флягу с надписью «Элеутерококк Б». Когда флягу открыли, обнаружили коньяк. Экипаж высчитал, что можно каждый день перед сном выпивать по восемь с половиной граммов. Но астронавты сумели выпить только половину фляги: остальное не получалось вылить. Жидкость имеет такой же нулевой вес, как воздух, и поэтому не выливается. А если ее выдавливать, смешивается с воздухом в пену. Поэтому полфляги пришлось оставить там же, где ее нашли. Каково же было удивление Гречко, когда следующие космонавты вернулись на Землю и сказали, что допили коньяк! Как?!! Оказалось, они придумали способ. Один поднимался к потолку и брал флягу губами, а второй бил его по голове. Космонавт опускался вниз, а жидкость по инерции выливалась к нему в рот. Потом космонавты менялись местами. Мораль: кроме высшего образования, нужно иметь еще хотя бы среднее соображение.