— Пожалуйста, оставайтесь на месте, — спокойно сказал «Пири», — или следующий удар будет последним в вашей жизни.
Корсо поднял руку и дотронулся до лба. Интересно, чем это корабль так его ударил? Он осмотрелся и увидел крошечную серебристую стрелу, скрывшуюся на его глазах в специальной выемке.
Дакота опять дернулась и вскрикнула.
— Позволь мне, пожалуйста, хотя бы отнести ее в мед-бокс.
— В этом нет необходимости.
На губах у Дакоты выступила пена. Смотреть на это было невыносимо, и Корсо отвернулся.
Внезапно девушка вскрикнула, напряглась как будто от электрического разряда, а потом успокоилась и опять обмякла в кресле.
Корсо смотрел на нее, затаив дыхание.
— Процесс закончен, — неожиданно объявил «Пири».
— И что? Как она теперь?
— Требуется более тщательное обследование, чтобы определить, нет ли повреждений мозга после недавних травм головы. Инфекция уничтожена.
Корсо поспешно освободил Дакоту и бережно перенес в медбокс. Она лежала у него на руках, как поломанная кукла.
Он сорвал с нее одежду и распахнул дверь. Тело ее мгновенно облепили тонкие сенсоры. Иглы скользнули под кожу, пока остальные приборы вели зондаж. Корсо быстро вышел — сенсоры напоминали те щупальца, что вылезали из стен реликта.
— Пири, мне нужен полный доступ к твоим системам управления.
— Это запрещено.
— Черт тебя побери, Пири, я…
— Корсо.
Голос был едва слышен. Он посмотрел на нее с надеждой. Она еще не могла сфокусировать внимание, но сейчас смотрела прямо на него. Корсо заметил, что один из сенсоров проник ей в нос, другой в рот, третий в горло. Она дернулась, но сразу опять успокоилась. Лукас подошел и взял ее за руку. Физический контакт, казалось, успокоил ее.
— Пири, — выдохнула Дакота. Ей с трудом удавалось произносить слова из-за сенсоров, блокирующих горло. — Лукасу Корсо позволен полный доступ ко всем системам. Подтверди, что понял.
— Подтверждаю, — тут же последовал ответ.
— Дакота, я…
Сенсор проник в вену на ее руке, и глаза закрылись. Она крепко уснула, так как седативные препараты уже начали действовать.
Корсо проснулся через несколько часов от резкого звука. Он лежал, свернувшись клубком, в том же противоперегрузочном кресле, где привязывал Дакоту. На экране мелькали данные о состоянии здоровья девушки.
Сон постоянно прерывался ночными кошмарами, вызванными тем, что удалось узнать во время последней перезагрузки в базы данных «Пири Рейса».
Корсо чувствовал, что никому не может рассказать об этом, и стер эту запись сразу же, как прочитал и осознал все ее страшное значение.
Несмотря на то что Дакоте довелось пережить, тело и мозг практически не пострадали. Схватка с Удо и вмешательство «Пири» ей не повредили.
— Системы «Гипериона» подвергаются агрессивному анализу со стороны источников, находящихся в данный момент на мостике, — проинформировал «Пири». — Похоже, они пытаются определить ваше местонахождение.
— Сколько человек сейчас на борту корабля?
— Шесть, включая Дэвида Гарднера, Киерана Манселла и сенатора Арбенза. Данных на трех остальных не имеется, но они вооружены и экипированы по-военному.
— Возможно, это охранники с «Агарты». Они уже искали где-нибудь поблизости от грузового отсека?
— Кроме вас и Дакоты, в грузовом отсеке не было ни одного человека с тех пор, как мы отбыли с Меса-Верде. Тем не менее за последние несколько минут грузовой отсек несколько раз сканировался.
— Но они ведь не могут обнаружить тебя?
— Визуальные данные показывают частично истощенные ионные ячейки, — ответил «Пири».
— И как долго это может продолжаться?
— До тех пор, пока кто-нибудь не придет, чтобы лично убедиться.
— Что получится, если мы прямо сейчас попробуем выбраться из «Гипериона»? Какие у нас шансы?
— Прогноз не очень хороший, — последовал ответ. — Мое оборудование рассчитано главным образом на противодействие визуальному наблюдению. Независимо от этого шансы быть обнаруженными на выходе из «Гипериона» очень высоки. Мне нечего противопоставить огневой мощи «Агарты» или «Гипериона». Рекомендую оставаться в грузовом отсеке.
Итак, или они остаются здесь, пока их не найдут, или покидают «Гиперион» и их расстреливают из всех орудий.
Корсо встал и отправился в медбокс. Дакота дышала ритмично и спокойно. Раны и синяки быстро заживали.
— Можешь сказать что-нибудь новое о состоянии Дакоты?
— Она выздоравливает, но пройдет еще несколько часов, прежде чем Дакота полностью придет в себя.
— У нас нет столько времени. Мы не можем ее разбудить прямо сейчас?
— Это нежелательно.
— Мне не важно, желательно это или нет. Мы можем ее разбудить?
После недолгой паузы он ответил: — Да.
— Тогда сделай это.
— Но такие действия противоречат правилам безопасности…
— Пири, она дала мне все полномочия. Сделай это.
Огоньки в медбоксе изменили цвет с красного на зеленый. Сенсоры медленно отошли от неподвижного тела. Технология быстрого заживления дала эффект, но до прежней формы Дакоте было еще далеко.
Корсо очень не хотелось будить девушку так рано, но без ее помощи выпутаться из нынешней ситуации он не мог.
— Можешь предположить, что именно попало в имплантаты Дакоты?
— Наверняка сказать трудно, — ответил корабль. — Я зарегистрировал два конфликтующих процесса. Один имеет общие признаки с инфекцией, обнаруженной в хранилищах данных «Гипериона», тогда как второй более близок к конфигурации данных реликта.
— Что? Два процесса? Объясни поподробнее.
— Как выяснилось при первичном обследовании, в «гост»-имплантаты Дакоты произошло два внедрения, — бесстрастно объяснил «Пири». — Они были стерты, насколько это возможно, вместе с разнообразными ловушками и блокировками памяти.
Грудь Дакоты вдруг поднялась, спина выгнулась. Корсо с трудом отогнал воспоминания, которые были все еще свежи в памяти. Возможности для секса на Редстоуне определялись жесткими социальными ограничениями, установленными во Фриголде. Это, конечно, сказывалось на качестве интимных отношений, поэтому тот секс с Дакотой показался ему чем-то необыкновенно прекрасным. Она как будто утоляла некий глубинный голод, превратившийся в потребность более сильную, чем вожделение, но о происхождении которого оставалось только догадываться.
Крышка бокса с шипением поднялась. Корсо вдруг вспомнил, что недавно сказал «Пири» — блокировка памяти. Веки Дакоты затрепетали, и вот она уже смотрит на него.
