Новоявленные правители, что-то делали, потом что-то говорили. Лишь странная ритмичная музыка, внезапно раздавшаяся над полем, заставила ее снова удивленно повернутся к местной жительнице:
— А это что?
Та в ответ лишь непонимающе пожала плечами, она тоже не знала, что будет после того, как жених и невеста поднимутся в центр одной из зрительских трибун и займут свои места.
* * *
Баронство Канваль. Пригород Сен-Мар.
Гул нарядно одетой толпы, сидевшей на высоких трибунах как по мановению руки стихает, стоит лишь нам с Тисарой подняться к камню Власти.
Стюарт Ламонт, опять в тех смешных и одновременно ужасных на вид разноцветных одеждах, уже наверху в ожидании нас. В его правой руке поблескивает короткий ритуальный нож с искривленным лезвием. Он готов окропить старый булыжник, нашей с баронессой кровью.
Предстоящий ритуал меня по большей части не пугает. Могу поспорить на что угодно, что порез затянется быстрее, чем я успею произнести короткую клятву. Но один момент вызывает нешуточное беспокойство: смешать свою кровь с аристократкой из Семьи Канваль. Как ни посмотри, но Тисара была обычным человеком, а я в свою очередь уже давно перестал им быть. Что будет, когда черная субстанция, текущая по моим венам, попадет внутрь девушки?
На этот вопрос еще утром ответил сеграст, искин древних метафорфов заявивил о семидесятипроцентной вероятности трансформации организма будущей молодой правительницы. Преобразования будут не такие радикальные, как у меня, но геном подвергнется определенным структурным изменениям.
Когда я об этом рассказал Тисаре, честно признавшись, что отличаюсь от рядовых сингарийцев и предупредив о невозможности точного соблюдения свадебного обряда, к моему безмерному удивлению она ответила категорическим отказом, настаивая на полноценном исполнении ритуала. Опасность трансформации тела и даже возможной гибели в процессе не испугало ее, а лишь заставило упрямо настаивать на своем. Она не собиралась начинать править со лжи и обмана.
Попытки образумить упрямую девчонку ни к чему не привели. Так что я вынужденно рассказал о возможных проблемах Рао Пармару, решившему остаться на некоторое время на планете, чтобы лично проследить за началом строительства исследовательско-медицинского центра. Моложавый ученый больше трехсот лет от роду, сначала обрадовался незапланированному эксперименту, пока не услышал мое ультимативное требование обязательно сохранить жизнь Тисаре, если вдруг что-то пойдет не так. В противном случае, наш договор будет расторгнут.
Светило сингарийской генной инженерии пообещал сделать все возможное и невозможное для того, чтобы баронесса осталась жива. Что, признаться честно, не слишком меня обнадежило, учитывая, как мало пока известно о ДНК-архитектуре Ушедших. Тем более, что она у меня переплетена в плотные спиральные завихрения с генами искусственно выведенных хищников с Антары. По словам Пармара, успевшего уже взять первые образцы тканей моего тела, разобраться с клубком измененного генетического строения займет куда больше времени, чем он первоначально планировал.
Мысленно плюнув на дальнейшие переживания, я становлюсь рядом с Тисарой перед серьезным Ламонтом.
На девушке открытое черное платье с изящными серебристыми тонкими линиями, складывающихся в затейливый узор. Волосы собраны в высокую прическу, а изумрудные драгоценности легкомысленно переливаются на солнце. Весьма фривольные вырезы позволяют без проблем наслаждаться красотой длинных стройных ног и высокой подтянутой грудью.
Заметив направление моего взгляда, Тисара лукаво подмигивает в ответ. Ее ярко зеленые глаза в обрамлении густых ресниц озорно блестят на солнце и завораживают своей нереальной красотой.
Поневоле на ум приходит вчерашнее вторжение в кабинет: Тисара со Стеллой пришли без предупреждения и сходу заявили о достигнутом согласии в плане будущих отношений.
Как я понял, инициатором выступила баронесса, знающая о нашей связи с наемницей и не хотевшая возможных ссор и ругани после свадьбы, но и не желающая быть лишь формальной женой, поэтому предложившая решить проблему, как взрослые люди.
Если говорить коротко — меня фактически поделили, даже не спрашивая моего мнения, а лишь ставя перед свершившимся фактом. В любой иной ситуации я может бы и возражал, но точно не в этом случае…
— Верность и преданность на долгие годы, до самого конца жизни, — сказал Ламонт, при этом делая небольшие надрезы на наших с девушкой руках. — Кровью своей, вы подтверждаете права свои.
Одновременно подносим кровоточащие кисти к камню Власти, алые капли баронессы и черные мои, тяжело падают на поверхность старого ритуального обломка скалы.
— Этот мир и этот камень, являющийся плотью от него, принимают своих новых правителей и дают им власть над собой и над всеми живущими на нем. Кровь и планетная твердь сплелись в единой целое, — направленные микрофоны издалека ловят слова баронского управляющего и разносят по всей округе. Вполне возможно, что даже в городе их будет слышно, настолько громко они звучали.
— Но сегодня это союз не только планеты и нового властителя домена, сегодня это союз двух людей, — при этом старик снова делает надрезы на наших руках в районе вен, быстро соединяя их между собой.
Как только наша кровь соприкасается, Тисара издает мучительный стон, я пытаюсь отдернуть руку назад, но девушка с поразительной силой прижимает ее и не отпускает, хотя по ее лицу видно, что ей больно.
— Кровь к крови! Власть к власти! Да будет так!
Упрямо продолжая держать мое запястье, аристократка из рода Канваль при последних словах, вздергивает наши сцепленные руки вверх, одновременно разворачиваясь к помостам со зрителями:
— Во славу предков и потомков!!!
Многие начинают аплодировать, кто-то даже вскакивает со вскинутыми вверх руками. Крики и приветственные возгласы сопровождают нас весь путь, пока мы спускаемся вниз и направляемся на свои места. Людям явно пришлось по душе увиденное зрелище. Только вот это еще далеко не конец, свадебная церемония закончена, но впереди ждало кое-что более интересное.
Два резных кресла с прямыми высокими спинками принимают новых барона и баронессу, Тисара садится, не выдавая эмоций, улыбка сияет на все лицо — она знает, что сейчас ее снимают со всех ракурсов многочисленные голо- и сетевые камеры.
Но я-то понимаю, что все это притворство, моя кровь вызвала жгучую болезненную реакцию, которая вряд ли прошла настолько быстро. Помниться, когда в мою рану попала кровь шестилапых хищников с Антары, только чистый лакран смог охладить пылающие вены.
