Он был высоким, худощавым — даже худым. Его глубоко посаженные глаза светились необычно молодо, хотя двигался он очень медленно, его внушительный нос был тонким, длинным и расширялся к ноздрям. Руки были покрыты сетью вен, но сохранили гибкость в суставах. Он был одет в длинный халат такого же серого цвета, как и его волосы. Халат доходил до щиколоток, а сандалии не закрывали больших пальцев.
— Сколько вам лет, сэр? — спросил Тревиц.
— Пожалуйста, зовите меня Доммом, Трев. другие формы обращения создадут формальное отношение и затруднят обмен идеями между вами и мной. В галактических стандартных годах мне недавно исполнилось девяносто три, но настоящий праздник состоится через несколько месяцев, когда я справлю девяностую годовщину своего рождения в годах Геи.
— Я не дал бы вам больше семидесяти пяти, сэр… Домм, — сказал Тревиц.
— По геянским стандартам я не выделяюсь ни годами, ни моложавостью, Трев. Однако вы поели?
Пелорат посмотрел на тарелку с остатками скромной и безыскусной трапезы и неуверенно сказал:
— Домм, можно мне попытаться задать вам неприятный вопрос? Конечно, если он вас оскорбит, вы пожалуйста скажите мне об этом, и я заберу его назад.
— Спрашивайте, — улыбаясь ответил Домм. — Я с удовольствием расскажу о Гee все, что вам интересно.
— Зачем? — сразу спросил Тревиц.
— Вы ведь почетные гости. Задавайте свой вопрос, Пел.
Пелорат сказал:
— Поскольку все на Гее участвуют в групповом сознании, как можете вы — элемент Геи, употреблять в пищу другие элементы?
— Это верно! Но все вовлечено в круговорот. Мы должны есть, и все, что мы едим — растения, животные, минеральные добавки — является частью Геи. Но, с другой стороны, ничто не убивается для развлечения или из спортивного интереса, и ничто не убивается с излишними мучениями. И, к сожалению, мы не делаем попыток украсить наши трапезы, потому что ни один геянин не станет есть без необходимости. Эта еда не доставила вам удовольствия, Пел, Трев? Что ж, еда и не предназначена для удовольствия.
Кроме того, то, что съедено, остается в конечном счете частью планетарного сознания. По мере того, как пища встраивается в мое тело, она принимает участие во всеобщем сознании. Когда я умру, меня тоже съедят — хотя бы гнилостные бактерии — и в дальнейшем я приму участие, хотя и намного меньшее, в общем круговороте. Но когда-то части меня станут частями других людей.
— В своем роде переселение душ, — заметил Пелорат.
— В своем роде что, Пел?
— Я говорю об одном старом мифе, распространенном на некоторых планетах.
— Я ничего о нем не знаю. Вы должны мне как-нибудь рассказать.
— Но ваше индивидуальное сознание, — сказал Тревиц, — то, что является Доммом, никогда не воссоединится?
— Нет, конечно, нет. Но разве это важно? Я останусь частью Геи, а значение имеет только это. У нас есть мистики, которые предлагают создать групповую память о прошлых существованиях, — но, по мнению Геи, это практически неосуществимо и пользы не принесет. Это только затуманит нынешнее сознание… Конечно, условия могут измениться, как и мнение Геи, но в обозримом будущем я такой возможности не вижу.
— Почему вы должны умирать, Домм? Вам за девяносто, а вы еще вполне ничего, разве не могло бы групповое сознание…
В первый раз Домм нахмурился.
— Ни в коем случае, — сказал он. — Мой вклад ограничится тем, что я сделал. Каждый новый индивидуум является новой перестановкой молекул и генов. Новые таланты, новые дарования, новые вклады в Гею. Они нам нужны. И путь для этого только один — освобождать место. Я сделал больше других, но и моя жизнь имеет предел, и он приближается. Жить после своего срока хочется не больше, чем умереть до него.
И затем, как бы осознав, что внес грустную нотку в беседу, Домм встал и протянул руки собеседникам.
— Послушайте, Пел, Трев, идемте в мою студию. Я покажу вам кое-какие собственные предметы искусства. Надеюсь, вы не станете судить старика строго за его причуды.
Он провел их в другую комнату, где на маленьком круглом столе лежали несколько дымчатых линз, соединенных в пары.
— Это, — сказал Домм, — разработанные мной Подключения. Я не принадлежу к числу мастеров, но я специализируюсь на неодушевленном, которому мало кто из мастеров уделяет внимание.
— Можно взять в руки? Они хрупкие? — спросил Пелорат.
— Нет, нет, можете, если хотите, швырнуть их на пол… Хотя, наверно, лучше не надо. От сотрясения резкость видения может ухудшиться.
— Как ими пользоваться, Домм?
— Прикладываете их к глазам, они прицепляются. Они не пропускают света, а наоборот, закрывают его, чтобы он не отвлекал вас, хотя ощущение доходит до мозга через зрительный нерв. По мере того как ваше сознание станет более четким, ему будет позволено проникнуть в другие ячейки Геи. Другими словами, если вы посмотрите на эту стену, вы ощутите ее такой, какой она предстает сама перед собой.
— Заманчиво, — пробормотал Пелорат. — Можно я попробую?
— Конечно, Пел. Можете взять наугад любые. Каждые имеют особую структуру и показывают любой неодушевленный предмет, на который вы посмотрите, в различных аспектах сознания этого предмета.
Пелорат приложил к глазам пару линз, и они тут же прицепились. Он вздрогнул от этого прикосновения, а потом застыл в неподвижности.
Домм сказал:
— Когда вы захотите снять Подключения, возьмите их руками с разных сторон и прижмите друг к другу. Они сразу снимутся.
Пелорат так и сделал, поморгал глазами, потом потер их.
— Каково ваше впечатление? — спросил Домм.
— Трудно описать, — ответил Пелорат. — Стена мерцала и светилась, а иногда становилась как будто жидкой. У нее были как бы ребра и меняющиеся симметрии. Я… Простите, Домм, но мне это не показалось привлекательным.
Домм вздохнул.
— Вы не участвуете в Гее, поэтому не видите того, что видим мы. Этого я больше всего и боялся. Очень жаль! Уверяю вас, что хотя эти Подключения имеют прежде всего эстетическую ценность, от них есть и практическая польза. Счастливая стена — это стена долговечная, практичная и полезная.
— Счастливая стена? — с полуулыбкой сказал Тревиц.
— То смутное ощущение, — сказал Домм, — которое испытывает стена, для нас означает «счастливая». Стена счастлива, когда она хорошо спроектирована, когда она твердо покоится на своем фундаменте, когда ее части уравновешены и не создают напряжений. Хороший проект можно создать при помощи механики и математики, но применение подходящего Подключения может уточнить проект, практически, до атомной точности. Ни один скульптор на Гее не создаст первоклассного произведения искусства без хорошо сработанного Подключения.