К выходу из канализации я был не готов, поэтому особо пока и не стремился ее покинуть, но беспредел первых ярусов мегаполиса был не единственной причиной, по которой я решил задержаться в канализации. Естественно, мое состояние здоровья было вторым моментом, который я учитывал в своих размышлениях, но с этим делом все шло на лад и требовалось только время, для моего полного выздоровления. Впрочем, одного выздоровления, по моим размышлениям было не достаточно и следовало усиленно заняться тренировками, чтобы стать сильней, быстрее и ловчее, как минимум, своих сверстников. Третьей причиной, не менее важной, чем первые две, было состояние моей памяти, еще не до конца восстановившей события жизни пожилого врача и Дарса де Кампа. Здесь также нужно было время, так как последнее время мне снились сны, проснувшись после которых, я понимал, что знаю что-то новое. В своих снах я вновь проживал жизнь Артема Ивановича, вспоминая мельчайшие детали и нюансы, обогащая свою память бесценным житейским и практическим опытом. Повлиять на этот процесс я не мог, как не хотел терять даже мельчайшие детали его жизни, опасаясь, что новые впечатления от местной городской жизни перекроют для меня этот канал информации. Также мне была предельно интересна жизнь Дарса де Кампа, так как сведения из нее были очень важны для моего выживания, раз уж так получилось, что я попал в его тело и его мир. Снов о его жизни было гораздо меньше, но они были, позволяя мне узнать новое о его внутренней и внешней жизни, заодно узнавая названия различных предметов на местном языке. Это было необычное чувство, когда я просыпаясь мог сказать несколько слов на неизвестном мне языке, слова возникали словно из ниоткуда, когда я хотел что-то сказать, но постепенно в моей голове начала складываться местная понятийная система и я мог говорить уже осознанно, вкладывая в слова нужный смысл. Впрочем, поначалу я вообще не мог понять какие из слов принадлежали Артему Ивановичу, а какие Дарсу де Кампу. Учитывая же тот факт, что пожилой доктор, будучи русским, свободно говорил на английском и знал латынь, то в голове у меня образовалась полная мешанина из разных понятийных систем и языков. Со временем положение улучшилось, а воспоминания укладывались определенную систему знаний и понятий, но поначалу это доставляло определенные неудобства. Иногда мне казалось, что я схожу с ума, когда у меня в голове появлялись большие куски чужих воспоминаний, состоящих из непонятных знаний, понятий и слов, но время шло и постепенно я понимал, что это и откуда. В моем положении не следовало спешить, чтобы получить максимально возможный объем знаний о том, что меня ждет за пределами канализации. Способ не требовал от меня активных усилий, поэтому отказываться от "халявы" я не хотел и не собирался. Время у меня было, моему телу было всего тринадцать с половиной лет или неполных четырнадцать и, так как впереди у него была целая жизнь, это предполагало определенный запас времени, который следовало потратить с умом.
5.
С восьмой крысой мне откровенно повезло, эта дуреха выскочила передо мной из-за труб, пискнула от неожиданности, она не ожидала тут никого встретить, и бросилась назад. Скрыться за трубами ей не удалось, так как я мысленно бросился за ней, отчаянно желая ее сожрать целиком. Прием сработал, силовой жгут лишил грызуна ментальной энергии за доли секунды, после чего оглушенная болью тушка перешла в мое распоряжение. Есть я пока не хотел, но от свежей и живой крови не отказался, насыщая ей свой желудок до тех пор, пока сердце крысы не остановилось. Этот грызун был размерами всего лишь с кошку, но на безрыбье и рак рыба, поэтому перебросив ее через плечо, я поднялся на ноги и побрел дальше. Задел для обильной трапезы был основательный, поэтому я замедлил шаг, и без того медленный, и прислушался. Где-то вдалеке мне послышались звуки падающей воды. Чтобы уточнить не кажется ли мне это, я остановился и замер, после чего пришел к выводу, что звук мне не кажется, а существует на самом деле. Это подтверждало и то, что местная речка помоев текла тоже на этот звук. Обдумав эти факты, я пришел к выводу, что где-то впереди меня ждет коллектор, куда сходятся сточные воды с ближайшей округи. Следовало удвоить осторожность, так как неожиданных встреч с людьми я не хотел, и прибавить шагу, так как я уже прилично устал и долго идти у меня вряд ли получится.
Сказано сделало, я побрел чуть быстрее, постоянно прислушиваясь и принюхиваясь в темноте. Мои предположения оказались верны, так как уже через полтора часа с двумя продолжительными отдыхами я вышел к большой вертикальной трубе, куда действительно уходили сточные воды. Уровень, по которому я шел, оказался только верхним этажом системы городской канализации. На моем этаже в коллекторе имелась кольцевая площадка с перилами, по которой его можно было обойти по всей окружности, выйдя к любому из двенадцати водосборных коридоров, подобных тому из которого я сюда вышел. Сам коллектор был диаметром около полусотни метров и сделан из водоупорного бетона. Моя кольцевая обзорная площадка имела две лестницы, одна из которых уходила куда-то вверх, а вторая соединяла мой этаж с такой же обзорной площадкой, расположенной ниже. Узнать сколько всего этажей у этого коллектора не представлялось возможным, так как внизу ничего не было видно, но по звуку падения воды было понятно, что до дна коллектора довольно далеко. Воздух здесь был посвежее, так как метрах в пятнадцати выше моего этажа канализации, виднелись решетки откуда бил тусклый свет первого яруса. Может он и был слабым, едва освещая пространство вокруг решеток, но для меня, две недели прожившего в полной темноте, этот свет позволял разглядеть мой этаж канализации целиком. Я бы назвал его тусклым, но мне его вполне хватало, так как он позволял разглядеть мне гораздо больше серых оттенков, чем я видел обычно, причем три из них намекали на квадратные дверные проемы.
Дверные проемы в канализации мне встретились впервые, поэтому я проявил к ним вполне понятный интерес. Нет, я не кинулся к ним сразу, а медленно обошел по смотровой площадке всю окружность коллектора, осматривая выступающие из стен трубы и периодически переходя на "видение", пытаясь обнаружить издали любое проявление жизни. Пусть я "видел" всего в округе четырех метров, но и этого мне хватило для того, чтобы узнать о том, что в этом коллекторе живут крысы, устроившие свои гнезда в переплетениях труб. Грызунов я опасными для себя не считал, поэтому занялся осмотром дверных проемов. За первыми дверями, оставленными открытыми, ничего ценного обнаружить не удалось. Это была комната в которой хранились какие-то неподъемные для моего тела металлические запчасти и куски разного диаметра и длины труб, причем я их тоже не смог даже сдвинуть с места, настолько массивными они были. Обследовав склад запчастей, я обнаружил справа у двери на высоте около одного метра и двадцати сантиметров тонкую пластинку. Ничем иным, кроме выключателя света, она быть не могла, так как люди, входя в темное помещение, обычно включают свет и поэтому размещают выключатели рядом с дверями. Закрыв глаза, я нажал на пластину. Ничего не произошло несмотря на то, что я услышал четкий щелчок выключателя. Свет не загорелся и не залил собой помещение склада запчастей. Уняв волнение, я вышел из помещения и закрыл за собой дверь.
