– И все?
– Все.
– Хорошие дела, – покачал головой Степан.
– Жестокая игра. Вы будете совсем одни.
Лаврушин вздохнул. А Инспектор продолжил:
– В критической ситуации вы сможете опереться на «Союз Правдивых».
– Подпольная организация, основа сопротивления, – отчеканил Степан. – Глава – Комсус рен Таго.
– Вот именно. Комсус Рен Таго – фигура загадочная. Кто он такой? Его внешность? Мы не знаем. Да и вообще – существует ли он в действительности?
– Но «Союз Правдивых» существует, – перебил Степан.
– И действует, – произнес Инспектор. – Притом весьма успешно. Сейчас он пропагандирует мысль, что Кунан – вовсе не прямое воплощение Дыхания Дзу.
– Это так важно? – хмыкнул Степан.
– Для обитателей Химендзы – да. Там слишком большое значение придается религии.
– Папуасы, – скривился Степан.
– Теперь главное, – Инспектор поднял руку, предупреждая развитие этой темы. – Вы узнали, что из себя представляет планета, на которой вам предстоит действовать. Вы овладели необходимыми знаниями. Время обучения заканчивается. Теперь я расскажу вам о нашем плане.
– Да, любопытно было бы узнать, – саркастически произнес Степан. Он стал ворчать еще больше, чем раньше, и был вечно всем недоволен.
– Мы высаживаем вас в окрестностях Джизентара. На вас – форма «тигров Кунана», офицеров пятой ступени, что соответствует вашему майору. Нам удалось ввести ваши данные в Большой компьютер социального контроля, так что при любой проверке, хоть по карточке, хоть по сетчатке глаза или дактоузору, вы будете распознаны, как свои. Достигаете города. Обустраиваетесь. Приступаете к поискам.
– Как мы найдем «Сокровище»? – спросил Лаврушин.
– Несколько дней вы, Виктор Николаевич, будете адаптироваться. А затем начнете улавливать энергетические импульсы, исходящие от некоего носителя информации, в котором скрыты координаты и пути прохода в склад. Сначала вы найдете этот источник, назовем его КЛЮЧ, возьмете его под контроль. Он укажет дальнейший путь. Ваша аппаратура – это вы сами, ваш мозг, ваш биополевой код, благодаря которому компьютер грандаггоров примет вас как тех, кого он ждал семьдесят тысяч лет.
– Какого компьютера хватит на семьдесят тысяч лет?
– Его хватит и на миллион. И он находится в режиме ожидания. Вы сможете активизировать его.
– Как выглядит «ключ»?
– Не знаю. Вы поймете.
– Как им пользоваться? – настойчиво спрашивал Лаврушин.
– Не знаю. Вы поймете и это.
– А что вы знаете? – возмутился Степан.
– Мы знаем, что время адаптации вы проведете у нашего агента – крупного чиновника администрации Диктатора.
– Он в курсе, зачем мы прибываем? – поинтересовался Лаврушин.
– Нет. Но он поможет вам добраться до «ключа», а потом и до места, где хранится оружие грандаггоров.
– И что нам делать с хранилищем?
– Вы проникаете внутрь. Там имеется механизм самоуничтожения. Взрыв будет достаточно мощный – около двадцати мегатонн, но мы его локализуем. Он закончится небольшим землетрясением.
– Как активизируется механизм самоуничтожения?
– Как встарь – нажатием кнопки. Кнопка с изображением стрелы, вокруг которой обернулась змея. Стрела у грандаггоров была символом смерти. Змея – символом времени. Знак означает, что взрыв произойдет через четверть часа после нажатия кнопки. Вы успеете выбраться оттуда и подать сигнал. Наш катер подберет вас. Если только, – Инспектор замолчал.
– Если что? – напрягся Лаврушин.
– Если только там будет изображение змеи. Устройство может быть запрограммировано на мгновенное действие.
– Дела-а, – затянул свое Степан.
– Вы все еще можете отказаться.
– Не можем, – сказал Лаврушин.
– Втравили в историю, – заворчал Степан, – а теперь отказывайся.
Инспектор кивнул, на лице его отражалось плохо скрываемое удовлетворение.
– До вечера, – сказал он и исчез.
Вечером Лаврушин стоял на ступенях, любуясь закатом. Солнце тонуло в океане, щедро расплескивая на неторопливо катящиеся волны красную краску.
– Вы действительно окончательно решили? – спросил возникший за его спиной Инспектор.
– Окончательно.
– Вы молодец, Виктор Николаевич. Нам повезло, что мы наткнулись на вас и Степана.
– А уж нам как повезло. Аж двадцать процентов на то, что выживем.
– Двадцать, – Инспектор горько вздохнул.
– А потом еще кто-нибудь придет на наше место. Не бойтесь, с пяти раз должно получится.
– С каждым разом шанс уменьшается. Боюсь, что для нас этот шанс – единственный.
– Единственный шанс предотвратить галактическую войну?
– Да. Но я уверен, все обойдется.
– Ваши аналитики не уверены, а вы уверены.
– Мы – древняя цивилизация. Но знаем далеко не все. Мы так и не разобрались, что такое предчувствие. Но знаем, что между настоящим и будущим есть информационные связи. У меня дар предвиденья. И мне кажется – все будет хорошо.
– Хотелось бы верить… Инспектор, со мной все ясно – тип биополя нужен. А Степана зачем втравливать в эту историю?
– В природе есть иррациональные линии. Среди них линия удачи. Что она представляет из себя – мы тоже не знаем. И удача может зависеть от самых невероятных факторов.
– Например?
– Например, для вас такой фактор – Степан.
– Что?
– А как вы думали? Реальной помощи от него, конечно, ждать не приходится. Смотрите правде в глаза. При обострении обстановки ни вы, ни он ничего не сможете противопоставить тайной полиции Звездоликого. Я – мог бы. Вы не годитесь для этого, не обижайтесь.
– Я знаю это.
– Но Степан – своеобразный талисман для вас на Химендзе.
Лаврушина вдруг осенило.
– Так вы все знали? – воскликнул он. – Знали, что он поссорится с женой…
– Ну, – потупился Инспектор, и уши его покраснели.
– Знали, что придет ко мне. Может быть, сами все и подстроили.
– Мы ничего не подстраивали, – возмутился Инспектор. – Просто предполагали подобное развитие событий.
– Ну да. Вы же – древняя цивилизация, – горько усмехнулся Лаврушин.
Ему стало грустно. Он смотрел на почти земное солнце, на почти земное небо, на почти земное море. Безлюдно и глухо было здесь. Ни паруса вдалеке, ни лодки, небо не прорежет инверсионный самолетный след. До Земли бесчисленные километры. А их, двух землян, несут вперед вихри галактических интриг и иррациональных линий.
– Завтра отлет, – сказал Инспектор.
– Завтра, – эхом отозвался Лаврушин.
* * *
Елочный шар Химендзы висел в космосе, будто прибитый гвоздями к черному бархату цирковой реквизит. Размерами он сейчас был с земной глобус. Можно было рассмотреть полярную шапку и наполовину скрытые в облаках очертания единственного континента.
