Возможно, на почве подобных рассуждений Селивахин и вляпался бы в какую-нибудь криминальную историю, но смерть старухи-родственницы на какое-то время существенно примирила его с мрачной действительностью: у него снова появилось собственное жильё – теперь у него снова имелось собственное жильё. Как никак, а радость бабка ему на последок доставила. Так что пока он не повесился, никого из хозяев новой жизни на тот свет не отправил, не напился в дорогом ресторане, а просто периодически в свободные от муторной работы часы попивал недорогую водку дома или стоял в дешёвой пивной…
Селивахин с несказанным удивлением уставился на странного мужчину в некрасивом плаще и шляпе, скрывающей половину лица.
– Вы – мне?! – удивился он, чуть не расплескав пиво. – Поможете стать богатым?! Да ну, на …! Это как же?!
Незнакомец в очередной раз бросил быстрый взгляд по сторонам, и, хотя столики вокруг пустовали, тихо подтвердил:
– Да, помогу. Не сомневайтесь. Достаточно богатым.
Селивахин криво усмехнулся, грубо переходя на «ты»:
– Что, очередную МММ начнёшь навяливать? Только скажи про эту хрень – ей богу, кружкой по зубам получишь, обещаю!
Мужчина, назвавшийся Владимиром, чуть покачал выставленной перед собой ладонью, и Селивахин в неверном освещении пивнушки обратил внимание, что и ладонь у него какая-то морщинисто-восковая, как и проглядывающие из-под шляпы щёки и подбородок.
– Упаси бог, – так же тихо сказал мужчина, – ни в коем случае. А работа вам придётся по душе, как мне кажется. Ведь система позволяет кучке богатеев присваивать себе неимоверные богатства. Олигархи грабили и грабят народ. Надо нарушить этот порядок вещей, восстановить справедливость…
Селивахин снова вылупился на незнакомца и даже вскинул брови:
– Да ты, мужик, национал-большевик, что ли? Лимоновец?!.. Знаю я вас, пошёл бы ты!..
Владимир впервые проявил тень эмоции, и хрипло хихикнул, а плечи его мелко задрожали.
– Упас бог, – снова сказал он, – к господину Лимонову моя организация не имеет никакого отношения. Мы боремся за настоящую справедливость, чтобы покончить с неадекватным распределением богатства на всей планете. И мы можем реально платить тем, кто действует на нашей стороне. У нас есть для этого огромные средства.
Селивахин отхлебнул кисловатого пива и немного подумал. Он практически ничего не понял, но слова про «богатства всей планеты» неожиданно понравились.
– Хорошо, – сказал он, ухмыляясь, – про неадекватное распределение звучит хорошо. Тут я согласен. Но чего делать-то надо? Взрывать офисы, жечь помещичьи усадьбы, мочить кого-то – или чего ещё? Только я вряд ли на это сгожусь.
Мужчина качнул полями шляпы.
– Человек много для чего годится, – туманно ответил он. – Для начала надо согласиться, что вы хотели бы способствовать проведению в жизнь принципа справедливости в обществе. При этом вы сразу получите серьёзные средства – назовём их «подъёмными». Убивать конкретно пока никого не придётся, но буду предельно окровенен: может понадобиться и такое. Впрочем, задания для вас будут весьма редкими. Вы просто начнёте жить вполне обеспеченно – это мы вам гарантируем, но придётся всё время быть готовым выполнить определённые задания. Возможно, вы просидите и прождёте полгода, и только потом получите приказ. Всё это время вам регулярно будут перечислять заработную плату…
– Хм, – сказал Селивахин, раздумывая, – а какое задание? Что-то взрывать? Может ты, мужик, исламский фундаменталист?
Незнакомец плавно мотнул полями шляпы:
– Не-нет. Мы боремся за действительную справедливость, а не за вымышленный рай для «правоверных». Был бы я фундаменталистом, я бы предложил вам тысячу за то, чтобы отнести сумку в переход к Охотному ряду. Но я предлагаю работу, где вас не часто о чём-то попросят, но станут платить по десять тысяч в месяц. Полюс разовое пособие в размере двадцати тысяч, как я сказал – подъёмные.
Селивахин осторожно, словно боясь вспугнуть севшую на ладонь красивую бабочку, уточнил:
– Тысяч-то чего?
– Евро, – бесцветным плоским голосом сообщил Владимир.
Виталий чуть не подавился слюной и торопливо отхлебнул пива, чтобы промыть рот.
Как нужно реагировать на подобное? Затрапезного вида мужик предлагает сумасшедшие деньги. И непонятно: за что?
Если хотя бы на мгновение отнестись к этому серьёзно, то совершенно ясно, что подобные деньги при подобных условиях просто так не предложат. Ну не может неказистый хмырь в пивной сделать ТАКОЕ предложение, даже в плане прикола!
Селивахин взял себя в руки и криво ухмыльнулся:
– А что надо подписать? Соглашение с дьяволом? Кровью?
– Нет, – не меняя интонации, ответил мужчина, – подписывать не нужно ничего. Вы даёте устное согласие, а я выдаю подъёмные. Как только дадите согласие.
– Двадцать тысяч евро?
– Да, – подтвердил мужчина. – Но не обольщайтесь: как я сказал, какое-то время вас тревожить не будут, но потом придётся, возможно, что-нибудь и взорвать. Например, крупное офисное здание. Возможно, даже какой-нибудь завод – но помните, что все акции будут направлены исключительно на олигархов. И после каждого успешно выполненного задания вам будет выплачиваться премия – годовой оклад. Правда, хорошие деньги?
– Но я не взорву завод, даже если очень захочу, – боднул головой воздух Селивахин. – Не сумею! Я же не проберусь на территорию, чтобы заложить взрывчатку в нужных местах. Это бред!
– В своё время, если понадобится, вам дадут подобающие инструкции и всему научат.
Вдруг Виталия осенило:
– Погодите! – чуть не выкрикнул он на полупустую пивнушку. – Вы, значит, диверсии против России готовите?!
Владимир снова размеренно качнул шляпой:
– Не против России, а против олигархов, а они есть везде. Мы за справедливость на всей планете. Возможно, что вас попросят устроить нечто подобное и в Америке, и в Европе. В Азии или в Африке не подойдёте: не похожи на тамошнее население.
– Стоп, господин хороший! – Селивахин помотал в воздухе указательным пальцем. – Какая Америка, на хрен! Я языков иностранных не знаю, и вообще…
– Вас обучат языкам, если потребуется. Быстро научитесь говорить на любом нужном языке, есть специальные методики. Но самое главное условие: никому не рассказывать, ни одной живой душе, ни о чём: вас никто никуда на работу не вербовал, ничего не предлагал. Вы просто маленький человек, живёте, как жили. Станете болтать – вас ликвидируют, и это не шутки, ясно?
– Ясно-то ясно… – Селивахин помедлил, а потом спросил: – А что, неужели деньги дадите прямо после моего согласия? Просто под честное слово?
Мужчина ответил, что даст Виталию два дня на размышление, а потом встретится здесь же, в такое же время, и в случае согласия передаст двадцать тысяч евро. Потом каждый месяц Селивахину будут передавать жалование – десять тысяч.
