язык людей?
Карл растерянно захлопал ресницами. Видимо, странность ситуации стала ему очевидна только сейчас. Джеф поморщился, нетерпеливо и спросил по-другому:
— Ну, ты просто наговариваешь отчёт на кристалл, обычными английскими словами?
— Да…
Джеф едва удержался, чтобы как следует, от души не хлопнуть себя ладонью по лбу. В самом деле, и откуда бы авиалам знать язык людей? Да он сам снабдил их огромным количеством материала, болтая с Чилем и Балаболом! А как он, дурак набитый, радовался сообразительности Клячи? Все активно и тесно общавшиеся с ним ачи были химерами, наблюдателями! И пусть они не желали зла лично Джефу, но нужную информацию своим хозяевам исправно несли. Единственной приятной новостью было то, что в свете произошедшего опасаться Карла стало как-то глупо…
Заметив, что Джеф слишком долго сидит неподвижно, уставившись в одну точку, Карл осторожно тронул его за плечо:
— Джеф, письмо.
— А?
— Прочти письмо, говорю. Это важно.
Джеф со вздохом снова взял конверт.
При ближайшем рассмотрении письмо, и впрямь, оказалось интересным. Джеф нашёл там не только подробное описание новой схемы лечения Мэри. Элис также объясняла причину, по которой их с Карлом столь спешно и бесцеремонно выперли из Химедзи.
Конечно, в день, когда Снежная Королева вломилась без предупреждения на мужскую половину лазарета, Эми увидела Джефа. Живого, здорового и на своих двоих. Между тем из запросов, посланных в Гондолин химедзийским лазаретом, следовало, что он должен был в это время лежать в лёжку и готовиться к сложной операции. Наверняка Эми и из Рича кое-что вытрясла, а результаты её наблюдений оказались у Эндрю, и, естественно, весьма его заинтересовали. Настолько, что он собрался собственной неприглядной персоной посетить Химедзи, чтобы наблюдать за тем, как Элис работает над восстановлением сложного пациента.
Джеф догадывался, что лишний человек в общине был далеко не единственной тайной, которую стая Майкла скрывала под сводами Химедзи. Приезду Эндрю никто не обрадовался. Однако причин отказать ему в посещении замка тоже не было. Оставалось лишь подготовиться к неприятной встрече и убрать с глаз долой всё то, о чём не стоит знать службе безопасности ЕГЦ.
«Как же задолбали эти подковёрные шашни, — с раздражением подумал Джеф. — Не живётся людям спокойно… С другой стороны, у ребят нет выбора: действуя в открытую, они оказываются в зависимости от человека, который принимает в расчёт только собственное мнение и к тому же может заставить других повиноваться. Неудивительно, что ему врут. Всё-таки любые нормальные отношения начинаются с того, что мнение каждого их участника важно, и каждый имеет право сказать нет».
Однако Джеф вместе с Карлом явно не попадали в ряды тех, чьё мнение хоть кому-то интересно. Их просто предпочли спрятать. Карлу поставили оба искусственных сустава, научили двигаться пока без опоры на больную ногу и отправили вместе с Джефом на Даффу. По официальной версии, которую Майкл озвучил отцу Илии, контактёра срочно вернули на остров, чтобы уладить конфликт с ачами: причина для спешки вполне уважительная, и вряд ли Эндрю рискнёт лично её проверять. Но Элис прямо предупреждала, что Эми наверняка вскоре заявится в гости на Даффу, и будет лучше, если она не встретится с Карлом и не узнает от Джефа ничего лишнего.
Ещё Элис сообщала, что через неделю в храмовых школах начнутся каникулы, и дети, не принятые на обучение в следующий класс, разъедутся по своим общинам. А значит, Джефу нужно подготовить список вещей и продуктов, необходимых для проживания двух ребят. «Вот блин горелый, — подумал Джеф растерянно. — А я совсем об этом забыл…»
Остров Даффу встретил «Цаплю» мёртвой тишиной. Полуденная жара сожрала все звуки. Даже море у причала дышало лениво, поднималось и опадало без единого всплеска. Пока на берег выгружали пассажиров с их нехитрой поклажей, рядом не появилось ни ачей, ни людей. Только огнекрылые дозорные привычно сияли в вышине.
Поднимаясь от причала к дому, Джеф ревниво оглядывал всё вокруг и повсюду находил следы чужого присутствия. Вроде, не к чему было придраться, Рон с Барни добросовестно исполняли то, что Джеф поручил им при отъезде. Они даже старались улучшить нехитрый островной быт: насыпали между грядками мульчу из камышовой сечки, вымостили камнем площадку перед насосом, устроили навес над лавочкой у тропы… Но всё это выглядело не так, как сделал бы сам Джеф, и потому необъяснимо раздражало его, заставляя искать оправдания для своего недовольства.
Особенно неприятно царапнуло то, что ребята без спроса пересадили яблони. Одной из них при этом сильно повредили корни: деревце поникло и сбросило листву. Впрочем, место для посадки выбрали неплохое, на пологом склоне, у тропы, ведущей к лагуне. Там было достаточно света и воздуха, и в то же время гребень берега защищал деревья от морских ветров.
Джеф спустился, чтобы рассмотреть яблони поближе, и тут же недовольно прищёлкнул языком. Земли и труда на пересадку было потрачено много, результат же выглядел довольно бестолковым. Вместо того, чтобы для каждой из яблонь подготовить отдельную яму, оставив между ними достаточно места на рост крон, эти чудаки вырыли общую канаву и посадили деревья по периметру, прижав их к краям. В середине зачем-то оставили изрядный холм плодородной земли, который засеяли газоном. Едва проклюнувшаяся травка выглядела, конечно, мило, но была абсолютно бесполезной. К тому же трубку системы автополива протянули к ней прямо по тропе, она тупо валялась под ногами, мешая ходить. Джеф вздохнул, покачал головой и решительным шагом направился к дому. Теперь у него хотя бы имелся разумный повод для того, чтобы выплеснуть скопившееся раздражение.
В доме слышались шаги, звучали весёлые голоса. Барни и Рон в спешке собирали вещи. Их заточение подошло к концу, и они радовались грядущему возвращению к людям. Карл тоже выглядел довольным, улыбался всем подряд и уже подвешивал чайник к крюку над огнём.
Едва шагнув через порог, Джеф увидел на столе консервную банку с окурками и распахнутую настежь дверь на половину Мэри. Банку он немедленно вышвырнул вон, потом подошёл, чтобы прикрыть дверь, но случайно кинул взгляд за неё — и застыл в недоумении. Комната была пуста. Джеф не увидел не только самой Мэри. Стол, стулья и подоконники пустовали. Вещи, которые Мэри вечно раскладывала всюду в одной ей
