Лоис Буджолд - Гражданская кампания

Майлз заскрежетал зубами. Теперь есть!

Секунду спустя он набрал другой код и принялся нетерпеливо ждать.

– Привет, Доно! – быстро проговорил Майлз, едва на головиде возникли очертания лица. Фоном служило строгое великолепие салона особняка Форратьеров. Когда изображение прояснилось, Майлз понял свою ошибку. С экрана радостно улыбалась Оливия Куделка. На щеке у нее темнела полоска грязи, под мышкой Оливия держала три свернутых пергамента.

– О… Оливия. Извини. Э-э… лорд Доно есть?

– Конечно, Майлз! Совещается со своим поверенным. Сейчас я его позову. – Она мгновенно исчезла. Майлз слышал, как она кричит: – Эй, Доно! Угадай, кто на связи!

Через считанные мгновения на головиде возникла бородатая физиономия. Доно Форратьер вопросительно поднял бровь.

– Добрый день, лорд Форкосиган. Чем обязан?

– Привет, лорд Доно. Мне тут пришло в голову, что по тем или иным причинам мы так и не закончили в тот вечер наш разговор. Хотел сообщить тебе – на случай, если ты сомневался, – что твои претензии на округ Форратьеров имеют мою полную поддержку и голос моего округа.

– Благодарю, лорд Форкосиган. Рад это слышать. – Доно чуть помедлил. – Хотя и удивлен… Ты дал мне понять, что предпочитаешь стоять выше всей этой кутерьмы.

– Предпочитал. Но мне только что нанес визит твой кузен Ришар. Ему удалось опустить меня до своего уровня прямо-таки с фантастической скоростью.

Доно закусил губу, пытаясь сдержать улыбку.

– Да, Ришар порой оказывает на людей именно такое воздействие.

– Мне бы хотелось завтра встретиться с тобой и Рене Форбреттеном. В особняке Форкосиганов или в любом удобном для вас месте. Думается, совместное стратегическое планирование вам обоим не повредит.

– Буду счастлив получить ваш совет, лорд Форкосиган. Когда?

Несколько минут совмещения графиков, коррекции и модификации планов на завтра и попутный звонок Рене Форбреттену – и в итоге договоренность о встрече на послезавтра. Майлз охотно предпочел бы встретиться прямо сегодня, сию секунду, но был вынужден согласиться, что сначала надо все трезво обдумать.

Он сердечно попрощался с обоими, как он надеялся, будущими коллегами и потянулся набрать очередной код. И замер. Если он сейчас позвонит Катрионе и станет вести обычную светскую беседу, зная, что происходит, то снова ее обманет. И крупно.

Но что ему, к дьяволу, сказать, когда Аллегре даст добро?

Майлз вскочил со стула и принялся вышагивать по комнате.

Запрошенный Катрионой год траура пошел бы на пользу не только ее израненной душе. Через год воспоминания о таинственной гибели Тьена выветрятся из памяти людей, и вдова сможет достойно появиться в обществе и спокойно принимать ухаживания мужчины, с которым знакома уже достаточно давно. Так ведь нет же! Сгорая от нетерпения, панически боясь потерять ее, Майлз принялся подталкивать и подгонять, пока не перехлестнул через край.

Да, не трепись он о своих намерениях по всему городу, Иллиан никогда не запутался бы и не проболтался. Не было бы скандала. Не было бы сплетен. Хочу машину времени, чтобы вернуться в прошлое и застрелиться.

Майлз вынужден был признать, что весь сценарий отлично укладывается в рамки политической дезинформации. В бытность свою тайным агентом он впадал в экстаз из-за куда меньших промахов своих противников. Если он сам ставит себе ловушку, так это знак свыше.

Ты уже угодил в собственную ловушку, болван!

Если бы он держал рот на замке, ему удалось бы выйти сухим из воды даже с этой утонченной полуложью насчет сада. Катриона по-прежнему работала бы у него и… тут он остановился. Кросс-бол. Был бы тот несчастный период его юности чуть менее несчастным, если б он так и не узнал об этой благой лжи? Ты предпочитаешь чувствовать себя дураком или быть таковым? Для себя он ответ знал точно. Неужели к Катрионе он проявит меньшее уважение?

Уже проявил. Кретин!

Как бы то ни было, обвинение, судя по всему, касается его одного. Если Ришар не солгал – ха! – то ее даже рикошетом не задело. И если ты снова не начнешь вокруг нее увиваться, так оно и останется.

Майлз тяжело опустился на стул. И сколько же ему придется держаться в стороне, чтобы утихли сплетни? Год? Годы? Вечность?

Дьявольщина! Единственное преступление, которое он совершил, – это влюбился в храбрую и прекрасную женщину. Что тут плохого? Он хотел подарить ей Вселенную или хотя бы кусочек Вселенной. Как такие добрые намерения могли превратиться в такую… неразбериху?

Внизу снова послышались голоса. По лестнице прогремели сапоги, и Майлз пожалел, что не сказал Пиму, что его ни для кого нет дома. Однако в дверях возник вовсе не Пим.

Майлз застонал.

– Привет, братец! – жизнерадостно улыбнулся Айвен. – Боже, да ты до сих пор в разобранном состоянии!

– Отстаешь от времени, Айвен. Я снова в разобранном состоянии.

– Да? – Айвен устремил на него вопросительный взгляд, но Майлз только отмахнулся. Айвен пожал печами: – Ну, так что у нас тут есть? Вино? Пиво? Вкусности матушки Кости?

Майлз махнул в сторону встроенного бара.

– Угощайся сам.

Айвен плеснул себе вина.

– А тебе что налить? – поинтересовался он.

Не будем начинать по-новой.

– Ничего. Спасибо.

– Ну как скажешь. – Айвен подошел к окну, взбалтывая вино в бокале. – Ты видел мои послания по комму?

– Ах да, извини. Денек выдался суматошный. – Майлз гневно сверкнул глазами. – Боюсь, из меня сейчас плохой собеседник. Меня только что огорошил Ришар Форратьер, кто бы мог подумать! И я до сих пор перевариваю информацию.

– А! Хм. – Айвен покосился на дверь и отхлебнул вина. Затем кашлянул. – Если это насчет слухов об убийстве, так лучше бы ты удосужился ответить на мои чертовы послания – тогда бы тебя не огорошили. Я старался.

Майлз изумленно уставился на кузена.

– Господи, и ты туда же? Неужели в чертовом Форбарр-Султане уже все слышали эту туфту?

– Насчет всех не скажу, – пожал плечами Айвен. – Мать пока об этом не упоминала, но она могла счесть, что это слишком глупо, чтобы обращать внимание. Байерли Форратьер сообщил мне, чтобы я передал тебе. На рассвете, заметь! Он обожает такого рода сплетни. И ему в лом держать их при себе, если только он не сам их и раздувает, чтобы позабавиться. Или он играет в какую-то хитроумную игру. Я даже не знаю, на чьей он стороне.

Майлз помассировал лоб.

– Кхе!

– Как бы то ни было, суть в том, что не я это начал. Ты уловил?

– Ага, – вздохнул Майлз. – Полагаю. Сделай одолжение, дави все слухи в зародыше, где только услышишь.