- Нет, - ответил Форкосиган твердо. - Она и так произвела свой благотворный эффект.
Ку осторожно взял из рук Корделии мешок, открыл и закатил туда голову, не касаясь ее, точно в сачок.
Эйрел осмотрел измученный маленький отряд, отметил горе Друшняковой и нервный тик Ботари. - Дру. Сержант. Вы свободны - идите мыться и есть. Доложитесь мне в моих комнатах, когда закончится совещание.
Дру кивнула, сержант откозырял, и оба они вышли вслед за Куделкой.
В ту же секунду, как с шипением задвинулась дверь, Корделия упала в объятия Эйрела, прямо ему на колени, когда он только попытался встать. Они рухнули в кресло вместе, чуть не опрокинув его. И обнялись так крепко, что им пришлось чуть отодвинуться друг от друга для поцелуя.
- Никогда больше, - прохрипел он, - не выкидывай таких номеров.
- А ты никогда не создавай такой необходимости.
- Договорились.
Эйрел держал ее лицо в ладонях, чуть отстранившись, впившись в нее взглядом. - Я так боялся за тебя, что забыл бояться за твоих врагов. Мне следовало об этом помнить. Милая капитан.
- Я бы ничего не сделала в одиночку. Дру была моими глазами, Ботари - правой рукой, а Куделка - нашими ногами. Ты должен простить ему эту самоволку. Мы его, можно сказать, похитили.
- Я так и понял.
- Он уже рассказал тебе о Падме?
- Да. - Эйрел горестно вздохнул, уходя мыслями в прошлое. - Изо всех потомков Ксава только мы с Падмой пережили день Резни Юрия. Мне было одиннадцать, а ему - год, совсем младенец… и я всегда думал о нем как о ребенке. Старался за ним приглядывать… А теперь я остался один. Юрий почти что доделал свое дело.
- Дочка Ботари, Елена. Ее надо спасти. Она куда важнее, чем эта чертова куча графов во дворце.
- Как раз сейчас мы над этим работаем, - обещал он. - Задача первоочередной важности, теперь, когда ты сняла с наших плеч проблему императора Видаля. - Он помолчал, медленно улыбнулся. - Боюсь, ты шокировала моих барраярцев, любимая.
- Почему? Они что, думают, у них монополия на жестокость? То же пытался мне сказать Фордариан перед самой смертью: "Вы бетанка. Вы не можете".
- Чего не можете?
- Он не успел договорить, чего.
- Страшноватый трофей ты везла с собою на монорельсе. А что если кто-нибудь потребовал бы от тебя открыть пакет?
- Открыла бы.
- Ты… с тобою все в порядке, милая? - Несмотря на улыбку, голос был серьезен.
- Хочешь спросить, контролирую ли я себя? Не совсем. Совсем не. - Руки у нее все еще тряслись, с самого утра, и эта дрожь не проходила. - Мне показалось… необходимым привезти сюда эту голову. Не то, чтобы я собиралась прибить ее на стене над камином рядом с охотничьими трофеями твоего отца, хотя мысль неплохая… Я, наверное, не сознавала, зачем тащу эту штуку с собой, пока не переступила порог этой комнаты. Если бы я заявилась сюда с пустыми руками и объявила бы всем, что покончила с Фордарианом и их игрушечной войной, кто бы мне поверил? Не считая тебя.
- Иллиан, возможно. Он уже видел тебя в деле. А остальные… наверное, ты права.
- Кажется, мне тогда запало в голову что-то из древней истории. Когда выставляли на всеобщее обозрение тела убитых правителей, чтобы не объявилось самозванцев. Идея показалась уместной. Хотя для меня Фордариан - лишь побочный эффект моего предприятия.
- Да, твои сопровождающие из СБ доложили, что ты вызволила репликатор. Он работает?
- Сейчас Вааген его проверяет. Майлз жив. Какой вред ему нанесен - неизвестно. Ах, да. Похоже, Фордариан приложил руку к нападению Ивона Форхаласа. Не напрямую, но через какого-то своего агента.
- Иллиан подозревал это.
Эйрел крепче ее обнял.
- И насчет Ботари, - продолжала она. - Он в плохой форме. Сильное перенапряжение. И ему нужно настоящее лечение, медицинское, а не политическое. Это стирание памяти - какое-то шоу ужасов.
- В свое время оно спасло ему жизнь. Это был мой компромисс с Эзаром. Тогда у меня не было власти, но теперь я могу многое исправить.
- Исправь. Он привязан ко мне, как собака. Это он сам так говорит. И я именно так с ним обошлась. Мой долг ему безграничен. Но он меня пугает. Почему он зациклился именно на мне?
Форкосиган задумался. - Ботари… у него не в порядке с чувством своего "я". Нет твердого центра. Когда я с ним только познакомился, а он был тогда серьезно болен, его личность чуть было не расщепилась на несколько. Будь у него образование получше, не будь он так искалечен, из него получился бы образцовый шпион, агент глубокого внедрения. Он - хамелеон. Зеркало. Делается тем, чем ты его хочешь видеть. Неосознанно, я полагаю. Моему отцу нужен преданный слуга - и Ботари всерьез играет эту роль. Бесстрастен и невозмутим. Форратьеру было нужно чудовище - и Ботари играл при нем роль палача. И жертвы. Мне требовался отличный солдат - и Ботари стал для меня таким. А ты… - его голос смягчился, - ты единственная из всех, кого я знаю, видишь в нем героя. И он становится для тебя героем. Он держится за тебя, потому что ты создаешь из него нечто более великое, чем он когда-либо мечтал стать.
- Эйрел, это сумасшествие.
- Да? - он уткнулся лицом в ее волосы. - Не на него одного ты производишь подобный эффект. Милая капитан.
- Боюсь, я не в лучшей форме, чем Ботари. Я ошиблась, и погибла Карин. Кто теперь скажет об этом Грегору? Если бы не Майлз, я бы в тот момент сдалась. И не подпускай ко мне своего отца, не то в следующий раз я его на кусочки разорву. - Ее снова затрясло.
- Ш-ш. - Он убаюкал ее в объятиях. - Ты ведь можешь оставить мне хотя бы зачистку территории, а? Ты мне доверяешь? Мы сделаем так, чтобы эти жертвы не пропали впустую.
- Я вся грязная. Меня тошнит.
- Да. Так случается с большинством нормальных людей после боя. Очень знакомое состояние рассудка. - Он помолчал. - Но если бетанка могла повести себя так по-барраярски, может, нет ничего невозможного в том, чтобы барраярцы сделались немножко бетанцами. Перемены возможны.
- Перемены неизбежны, - возразила она. - Но ты не можешь проводить их на эзаровский манер. Его эпоха кончилась. Ты должен найти свой собственный путь. Переделать этот мир так, чтобы Майлз мог в нем выжить. И Елена. И Айвен. И Грегор.
- Как вам будет угодно, миледи.
***На третий день после смерти Фордариана столица сдалась верным императору войскам; не то, чтобы без единого выстрела, но не такой кровью, как опасалась Корделия. Лишь две точки сопротивления - СБ и дворец - наземным войскам пришлось брать штурмом. Гостиницу с заложниками гарнизон сдал невредимой после нескольких часов интенсивных тайных переговоров. Граф Петр дал Ботари день отпуска, чтобы тот лично забрал своего ребенка вместе с няней и отвез их домой. После этого Корделия впервые с момента возвращения спокойно проспала ночь.
