Мудрый Заремба, не поворачиваясь, пробурчал:
— Коки тоже недавно разбужены, им полноценный ужин через три часа после обеда подавать тяжеловато будет. Ты вон? пузом к верху весь день. Пожрал, на процедуры сходил, и снова дрыхнуть. А кокам работать.
— Зато у коков завтра вылета не запланировано!
На это Заремба отвечать не стал, просто замолчав, и через пару минут начал музыкально посвистывать носом. Денис всегда завидовал способности бортинженера засыпать в любых условиях. Сам он довольно долго учился спать при свете или в присутствии посторонних.
Настроение, кажется, стало улучшаться. По крайней мере, мир не казался уже таким поганым, как пару минут назад. Антидепрессант, похоже, подействовал. Жаль только, что завтра лекарство принимать будет уже нельзя. От него страдала реакция, что для военного космонавта было недопустимо. Радовало лишь, что депрессия, пошла на убыль. Денис сладко потянулся и поинтересовался:
— Стю, ты ужинать пойдешь?
Тот слегка обиженно ответил:
— Да пойду, чего уж там. Жрать-то все равно хочется, пусть хоть пищевые рационы. Выберу четвертый номер? там бекон с картошкой, вполне съедобно.
— Когда идем?
— Наш дивизион ужинает через сорок минут.
— Тогда я еще немного поваляюсь. Толкни меня, как объявят ужин.
— Хорошо.
Денис потянулся было к отложенному планшету, но, уже взяв в руки, передумал. Отвернулся к стене каюты и закрыл глаза. Почти сразу перед мысленным взором всплыло, казалось, давно уже позабытое лицо Натали. Она протянула ему узкую ладошку и нежно потерлась носом о нос? именно так, как ему нравилось. Денис улыбнулся, подхватил любимую на руки, но вдруг заметил, что держит вовсе не Натали. В его объятиях, слегка приобняв за шею, лежала Вика, почему-то одетая вместо военной формы в легкое цветастое платье…
— Дэн, подъем, час до торможения!
Денис охнув, вскочил с койки. Экипаж уже стоял умытый и побритый, Заремба даже успел убрать койку.
— Стю, ты почему меня на ужин не разбудил?
Бэйн виновато пожал плечами:
— Прости Дэн, ты так сладко спал. Да и ужин был полное дерьмо.
— В следующий раз, лейтенант, будьте любезны выполнять мои распоряжения!
Стюарт демонстративно выпрямился, встал по стойке смирно и деревянным голосом отрапортовал:
— Так точно, понял, господин второй лейтенант!
Ольсен непонимающе переводил взгляд с одного на другого. Новичок был не в курсе того, что его командир и навигатор учились на одном курсе, с самого начала. И старшим по званию Денис стал лишь совсем недавно. Для Ольсена же реакция Бэйна выглядела, как попытка усомниться в праве командира отдавать распоряжения. Денис сделал в памяти пометку: по возможности быстрее поговорить со Стюартом и объяснить, что во внеслужебное время они по-прежнему остаются друзьями, но приказы его он должен выполнять не только в боевой обстановке. Иначе… иначе Денису придется ходатайствовать о переводе друга в другой экипаж. Он и так был слишком молод, и пока что его авторитет командира тактического корабля держался на честном слове. Но это потом, наедине. Денис, постаравшись сохранить непроницаемое выражение лица, спросил:
— Что сегодня дают, опять сухпай?
Заметно повеселевший Стюарт помотал головой:
— Неа, в честь будущей заварушки коки расстарались. Тушеное мясо с овощами, мороженное и соки.
Ольсен причмокнул, а Заремба печально вздохнул:
— Похоже, дело и впрямь будет жарким. Давненько не припомню такого усердия на камбузе.
— Да ну тебя, Мгоно, вечно ты краски сгущаешь! Я с увольнения такого меню не припомню.
Махнув на него рукой, Заремба пошел в санитарный блок. Ветеран выглядел утомленным, впрочем, как и все они, пережившие уже два кровопролитных сражения. Как рассказывал отец, после подавления восстания сепаратистов на Большом Шраме экспедиционный корпус получил полугодовой оплачиваемый отпуск. На лучших курортах! А им?.. А им дали неделю отоспаться после гибернации!
Денис натянул шорты и, поглядывая на часы, двинулся за ним. До завтрака по расписанию оставалось чуть более получаса, а к санитарному блоку теперь, когда „Авер“ опять нес шесть полнокровных дивизионов, по утрам выстраивались длинные очереди.
Но, когда он подошел к дверям санитарного блока, очередь оказалась на удивление небольшой, и в основном состояла из старожилов „Авера“. Их коллег с „Фон Брауна“ в очереди почти не наблюдалось. Денис, встав последним, несколько минут соображал, почему они не спешат привести себя в порядок перед завтраком. И только когда его очередь уже почти подошла, а до завтрака оставались считанные минуты, он хихикнул, сообразив. Просто туалеты на „Фон Брауне“ были рассчитаны на одновременное посещение большего количества народа. Более крупный жилой модуль „Фон Брауна“ позволял экипажу и пилотам жить гораздо комфортабельнее, чем в спартанских каютах „Авера“. Но зато „Авер“, построенный сразу после Большого Шрама, нес куда больше рабочего тела и припасов для своих крошек. Именно поэтому на штурм Ирис отправили его, а не более новый и удобный „Фон Браун“.
Денис уже вышел, оправившись и даже приняв душ, когда к санитарному блоку почти одновременно подошла вся братия с „Фон Брауна“. Мужики, быстро сообразив, что до начала завтрака в гальюн попасть не успеют, матерились и делились на тех, кто решил быть чистым, но голодным, и тех, кто вместо душа предпочитал тушеное мясо. Первых оказалось немного, туалеты имелись и на такшипах, а вот мясо с овощами в бортовых рационах отсутствовало.
Наслаждаясь чистотой тела, Денис натянул свежий комплект формы и, растолкав опять прикорнувшего Стюарта, пошел на завтрак.
В столовой благоухало мясом и специями. Одно из самых больших помещений жилого модуля, оно уступало размерами лишь тренажерному залу да аудитории, где проводили брифинги. Оно было достаточно большим, но даже такого помещения не хватало, для того чтобы накормить все экипажи одновременно, поэтому ели в две смены.
Друзья почти одновременно подошли к своему столу, и Стюарт, с восторгом уставившись на уже расставленные блюда, завопил:
— Ух, ты, парни? шампиньоны, лук, перец! А что за мясо? Говядина! — Он повернулся к хмурому Ольсену: — А ты чего такой невеселый?
— Я не ем мясо. Тем более настоящее.
Стюарт завис, беззвучно открывая рот, затем все-таки, очнувшись, неуверенно поинтересовался:
— Вегетарианец?
— Моя религия запрещает поедать плоть мертвых животных.
Стюарт захлопнул рот, но было заметно, что его так и подмывает спросить, какую именно религию исповедует Ольсен. Денис, тоскливо подумав про собственную невезучесть, опередил друга:
