меня теперь получалась за секунду — просто шесть раз подряд нажать на уголок, последовательно слепить их, указать направление теплового потока, подвести энергию и активировать. Аналогично с элементарной руной ветра — два хлопка левой рукой по полоске, один хлопок правой рукой по уголку, выровнять уголок, подвести энергию и запустить руну. Активацию рун я тоже делал усилием воли, в результате получалось, что мои руки были постоянно над примитивными символами, а глаза — на экране с выводимыми значками.
К окончанию утренней тренировки я понял, что могу набрать руны с панели Кроана быстрее, чем стилусом или пальцами. И ещё я начал понимать, как можно было проще и быстрее распутать сложные руны. Главное, следить за последовательностью элементов и точками их соединения.
На завтрак сегодня был омлет с томатным соусом и бисквитное пирожное с чаем.
— Флора Олеговна, — зашёл я в библиотеку, — я пошёл к Оскару, надо ему что передать?
— Ой, Ти, — послышалось в глубине, — хорошо, что ты зашёл. Оскару передай, что я загляну к нему сегодня вечером. А тебя искал профессор Немолов. Только что ушёл, сказал, что будет в четыреста шестой аудитории. Он был какой-то озадаченный. Найди его перед уходом, хорошо?
— Да, конечно, — растерянно ответил я и вышел из библиотеки. Неужели профессор узнал, что это я Романову помог?
Когда я зашёл в лекционный зал на четвёртом этаже, Сергей Петрович перебирал бумаги на кафедре.
— О, Ти, привет, — махнул мне рукой профессор, — рад, что ты зашёл. Есть одна проблема, которая касается напрямую тебя, и я хотел узнать, как ты с ней планируешь разобраться.
— Какая проблема? И Сергей Петрович, у меня к вам тоже есть одна просьба, — нужно попробовать уговорить его прийти на Полигон.
— Да? Довольно нагло с твоей стороны, но допустим. Поможем друг другу. Подожди, я закрою дверь, чтобы лишних ушей не было.
Пара движений стилусом, дверь захлопнулась и запечаталась замком-квадратом. Я машинально сделал в уме разбор руны: четыре уголка, линия и энергия воды.
— Ти, — начал Сергей Петрович, — ты знаешь, что у тебя есть проблемы по алхимии?
— Да, — выдохнул я с облегчением, — знаю. Я подходил к профессору Персонсу, он обещал подумать надо оценкой, если я приглашу Оскара на его открытый урок. Оскар был на занятии в среду.
— А, то есть такое условие ставилось? — удивился профессор. — И он сам тебе так сказал, что подумает над оценкой, да?
— Да, — кивнул я. — Оскар пришёл, и я надеюсь, что профессор Персонс пересмотрит оценку.
— Нет, он не будет пересматривать, — Сергей Петрович задумчиво потёр лоб, — и это проблема. Алхимия — один из базовых предметов, по нему обязательно должна быть положительная итоговая оценка. Ты в курсе, что он тебя целенаправленно валит?
— Да, мне говорили об этом, — кивнул я. В душе было гадко и неприятно. Почему Николай Семёнович так поступил? Может быть, ему не понравилось, что мне Флора Олеговна помогла? Наверное, мне нужно было самому пригласить Оскара, без посредников.
— Ну а теперь он от тебя не отцепится, — продолжал профессор. — Ему твой статус вольного слушателя как бельмо в глазу. Но даже вольный слушатель должен хорошо сдавать предметы, на которые ходит. У тебя остаётся только один вариант — пройти комиссию. Знаешь, что это? Нет? В принципе, ничего страшного, тебя будут спрашивать по пройденному материалу за этот триместр и оценивать твои ответы. По результатам комиссия самостоятельно примет решение об итоговой оценке за триместр, эта оценка перекрывает оценку профессора Персонса. Ну, что, справишься?
— Да, — кивнул я. Готовить алхимические препараты под надзором непонятных зрителей и отвечать на их вопросы — я таким чуть ли не каждый день занимался у Оскара, не привыкать.
— Уверенный ответ, это хорошо, — улыбнулся профессор Немолов и протянул мне листок. — Тогда вот бланк заявления, я его уже заполнил, тебе нужно расписаться вот здесь и вот здесь.
Я поставил отметки в указанных местах, профессор убрал листок в кафедральный портал.
— Так, с этим закончили. Ты, кажется, что-то у меня хотел спросить?
— Да, — кивнул я. — Сергей Петрович, у меня к вам будет большая просьба. Меня попросили организовать встречу с вами. Вы можете прийти в понедельник в полшестого утра на Полигон для нашей группы 1–1?
— Как рано-то, в понедельник и в полшестого, — внимательно изучал меня профессор Немолов. — Хоть какие-то подробности можешь сообщить? С кем мне нужно встретиться? Как его зовут? Какая будет тема встречи? Да и ходить куда-то рано утром только по просьбе первокурсника, пусть и достаточно изобретательного, я не вижу смысла. Убеди меня.
Блин, как же всё сложно становится! Если я расскажу о Мени, а профессор не придёт? Тогда я, значит, нарушу обещание не рассказывать о сестре. А если я ничего сейчас не скажу, то профессор не захочет идти!
— Сергей Петрович, — нужно пойти по другому пути, — можно я покажу вам одну штуку, которой я научился благодаря тому человеку, с которым я прошу вас встретиться?
— Показывай, конечно, — кивнул профессор. Мне показалось или на мгновение в его глазах вспыхнула искра интереса? Надо попробовать её разжечь!
Я вытащил из кристалла свою мини-панельку.
— Это три примитивных элемента, из них делаются обычные элементы, из которых уже можно нарисовать руны. Вот так…
Два раза линия, один раз уголок, повернуть его в сторону студенческих рядов, подвести энергию, активировать — и над партами пронёсся лёгкий ветер.
— У меня сейчас стоит задача тренироваться с этой панелью, — пока говорил, я быстро рисовал руны тепла, холода, блокировки двери и ещё несколько других, ладони бегали по кнопкам, а глаза следили за появляющимися символами. — Но как нужно тренироваться, я до конца не понимаю, и мне нужна ваша помощь, Сергей Петрович. Помогите, пожалуйста.
— Как ты это делаешь?! — взорвался профессор, он переводил ошарашенный взгляд с панели на меня. — Что ты вообще творишь? Как? Кто тебя этому научил?! Я не понимаю, как… что за примитивные элементы? Признавайся, ты читал мои работы?! Почему у тебя элементы такие гибкие и липкие? Как они… Ти, ты понимаешь, что… У меня нет слов.
Профессор взял себя в руки, встал рядом со мной и молча начал рассматривать панель.
— Как ты их назвал? — мужчина обвёл пальцем символы.
— Примитивные элементы, полоса, угол и окружность, — вспомнил я их название.
— А почему их три? — рассуждал вслух профессор, моего ответа ему не требовалось. — Угол зачем? Если соединить две линии… нет, потоки энергии в стыке нарушат стабильность связки. Угол нужен. Линию нельзя замыкать, значит, отдельно требуется кольцо. А как восьмёрку нарисовать? Ти, как нарисовать восьмёрку?
Профессор повернулся ко
