А почему бы и нет?
— Свидание назначено, — согласилась она.
* * *
— С Новым годом, Хатч .
Билл напугал ее. Обычно, когда она бывала одна в своей каюте, а ИИ хотел поговорить с ней, сначала всегда раздавалось вежливое покашливание или осторожное поскребывание с экрана. Но на сей раз голос прозвучал прямо в комнате, рядом с ней: привет, мадам, как дела, вокруг все спокойно.
— И тебя с Новым годом, Билл.
— Приятная вечеринка .
— Да. — Она только что закончила приводить себя в порядок и, выйдя из душа, одевалась через голову. — Все в порядке?
— Кажется, мы столкнулись с очередной аномалией. По крайней мере, я так думаю .
Это заинтересовало ее.
— С чем именно?
— Я не собирался пугать тебя .
— Все нормально. Что за аномалия?
— Белое пятно .
— Белое пятно? — Хатч уже забыла про него. — Циклонический шторм на Кобальтовой?
— На Осенней. На экваторе. Я наблюдал за ним несколько дней .
— А почему оно аномалия?
— По одной причине. Оно не находится в атмосфере .
— Нет? А где же оно?
— На орбите .
— Помнится, ты говорил, что это снежная буря.
— Да, так и есть .
— Не может быть.
— Это было описание явления в доступных мне терминах .
Хатч устала. Она была готова объявить экспедицию успешной и отправляться домой.
— Что еще?
— Осенняя находится прямо на линии передачи .
— Сигнала с Тороса?
— Именно так .
Хатч взбивала подушки. Она бросила их, повернулась и подождала, пока включится настенный экран. Тот засветился, и оттуда на нее взглянул Билл. Он был в черном рабочем халате с эмблемой корабля на нагрудном кармане.
— Этот сигнал прослеживается до Осенней?
— Да .
— И ты полагаешь, что вокруг Осенней есть еще одна группа спутников-невидимок?
— Нет. Здесь было бы очень трудно найти для них стабильную орбиту. Если бы пришлось запускать спутники в эту систему, то лучше всего было разместить их снаружи большого кольца .
— И что же дальше? Куда направлен этот сигнал?
Билл улыбнулся, глядя на нее.
— Не имею представления .
Утром земляне единодушно решили, что отправятся взглянуть на это белое пятно. Они вернулись к Убежищу и фактически разобрали свой лагерь, убрали палатку-купол и попытались оставить все в том же виде, в каком обнаружили.
Если проследить за происходящим в мире, разве не становится абсолютно ясно, что судьба очень мало заботится о благоразумии или о безрассудстве, а лишь превращает одно в другое с восторгом своенравия?
Тацит. Анналы, III. 110
— Что это такое, если быть точным, Билл? — Собравшись в отсеке управления экспедицией, контактеры рассматривали плывущий над атмосферой Осенней белый диск.
Голос Билла выдавал смущение:
— Спектроскопический анализ указывает на то, что это кристаллы льда, обогащенные аммиаком. И множеством других газов .
— Билл, — сказала Хатч, — я имела в виду, на что оно похоже?
— Это снежная буря, — ответил ИИ.
Хорошо. Возьмем это за основу .
— Билл, а вообще могло бы произойти нечто подобное…
— Уже происходит …
— А не должно оно быть желтым?
— Я бы ожидал, что да .
— А почему желтым? — осведомился Джордж.
— Потому что здесь полно сульфидов и тому подобной всякой всячины. Но самое главное…
— …что все думали обнаружить этот «шторм» внутри атмосферы. Не хватает только метеоролога, чтобы выяснить, что это такое.
— Так что же, — спросил Тор, — вызвало снежную бурю в открытом космосе? Разве такое возможно? Билл?
— Теперь вполне очевидно, что подобное явление нельзя считать невозможным .
— Очень уклончивый ответ. Оно может иметь естественное происхождение?
— Я более склоняюсь к тому, что нет .
Людей все еще отделяло от этого белого пятна несколько тысяч километров. Никто не спрашивал мнения Хатч; решение возникло у всех одновременно. Она, разумеется, тоже согласилась бы с ним. Как раз такие вещи нравились людям из Академии. Тем более, что ситуация казалась достаточно безопасной.
Она даже поймала себя на том, что заразилась общим воодушевлением. Сейчас все они напоминали детей. Джордж, переживший разочарование рождественским утром, теперь находил под елкой игрушки, одну за другой. Аликс, всегда пытавшаяся загнать космос в рамки сцены, заявила, что можно устроить во время спектакля снежную бурю с подсветкой, позволяя таким образом зрителю заглянуть внутрь и прочувствовать странное и неведомое , ведь эта буря очень и очень непростая. Тор уже вынашивал планы выйти на корпус корабля и зарисовать это явление, а Ник потратил массу времени, вводя в свой портативный компьютер философские наблюдения.
— Когда мы вернемся домой, это будет бестселлер, — заявил он. — «Записные книжки Николаса Карментайна». Мне нравится, как это звучит.
— Что ты пишешь? — спросила Хатч.
— Мемуары. Черт возьми, Хатч, по возвращении мы все станем известными людьми. Разве ты не думала об этом? Мы нашли все, что надеялись найти. И даже больше.
— Ну, — сказал Тор, — почти все.
Общий энтузиазм захватил даже Билла.
— Это наверняка искусственное образование, — сообщил он, обращаясь к Хатч.
Возмущение, чем бы оно ни было на деле, простиралось в ширину на тысячи километров. Оно выбрасывало во все стороны снежные струи и стремительные потоки. Длинные и узкие, как серпантин, вихрящиеся ленты огибали почти половину планеты. Центральное тело шторма представляло собой огромный шар, закручиваемый ветрами, несущими снег и капли жидкого газа. Ветры дули со скоростью почти 80 километров в час, при порывах достигавшей 130. И это было относительно спокойное состояние шторма, сосредоточенного на экваторе газового гиганта.
На вкус кофе был густой, теплый и бодрящий. В детстве Хатч ездила в лагерь, и ребята, собираясь у ночного костра, рассказывали друг другу неправдоподобные истории о призраках. С тех пор она запомнила, что запах кофе (пить который ей не разрешалось) всегда улучшал ее самочувствие и делал окружающий мир более цельным и однородным. Нечто подобное происходило и сейчас. Вернулось даже приятное предчувствие того, что в темных лесах, окружавших это облако, что-то скрывалось.
