Шафт радостно потер руки. Нет, еще рано списывать его со счетов. Пока правительство решает общие проблемы, он либо достанет артефакт, либо уберется прочь с Плобоя.
Прозвучал вызов по внутренней связи. Сердце Шафта сжалось. Надежда, приподнявшая было голову из могилы, вновь упокоилась на дне сырой ямы. Радостное настроение сменила безысходность. Взглянув на подмигивающий красный огонек, Шафт решил, что пришел посланник от мистера Фариана. Скверные мысли прошлись иголками по извилинам головного мозга.
Шафт неохотно снял трубку.
— Да, — выдавил он.
— К вам посетители, босс, — сообщил охранник на воротах.
— Кто?
— Это я, господин Шафт.
Голос антиквару показался до боли знакомым.
— Кто это? — переспросил он, вглядываясь в экран видеофона, на котором замаячило лицо молодого человека с обесцвеченными, зализанными назад волосами. Пухлые капризные губы посетителя вытянулись в улыбку. Миловидный овал лица и наглые серые глаза, смотрящие чуть ли не с презрением. Шафт, конечно, хорошо знал посетителя, только не верил, что когда — нибудь увидит его на пороге своего дома.
— Леонардо! — Шафт был в шоке.
— Да, — подтвердил человек на экране видеофона. — Я хочу вернуть вам «Око змеи».
Шафт приказал охране открыть дверь и проводить гостя в комнату на втором этаже. Пока Леонардо поднимался, Шафт ликовал — он снова схватил судьбу за хвост. Администратор сам пришел вернуть украденную вещь. Ни полицейские, ни подручные, ни Демьен Фокс со своей бандой — никто не смог отыскать Леонардо Тинкса, а он взял и пришел сам. Какая удача, что Леонардо оказался таким глупцом! Жаль только, что Урух не дожил до этого момента — Шафт бы с удовольствием посмотрел на то, как проворовавшийся администратор хрипит в объятиях змееящера. Впрочем, охранники и без Уруха справятся с тщедушным модником.
Как все удачно сложилось. Пока мистер Фариан решает государственные проблемы, Шафт решил свои.
Ожидая, когда к нему проведут Леонардо, Шафт расположился в кресле и принял величественную позу, подобающую безжалостному судье.
На лестнице, ведущей в комнату, послышались шаги. Дверь открылась, и вошли люди. Из пришедших Шафт узнал одного Леонардо, остальных — здоровяка с кобурой на поясе, бородатого типа в одноразовой одежде, красивую женщину в комбинезоне и девочку в розовой кофточке — он видел впервые.
— Кто вы такие? — удивился Шафт, меняя позу на более демократичную. — И где моя охрана?
— Мы друзья Леонардо, а охрана устала и прилегла отдохнуть, — не по — детски усмехнувшись, ответила девочка.
— Что это все означает? — возмутился Шафт. — Да вы знаете, кто я такой! — Он по — прежнему старался выглядеть грозно и решительно, однако подсознательно уже догадался, что влип, и подлая судьба опять смеется над ним. Все — таки рано он радовался.
— Уходите немедленно, или я звоню в полицию, — попытался напугать незваных визитеров Шафт Лиммар.
— В полицию? — Девочка вновь усмехнулась.
Шафт годился юной особе в дедушки, но ее, судя по всему, разница в возрасте нисколько не смущала.
— И что ты скажешь, Шафт? Что у тебя в доме человек, которого ты велел убить? Или же ты расскажешь о том, как твой компаньон пират Демьен Фокс украл «Око змеи», убив правителя Дарнистуды?
Шафт Лиммар не понимал, почему с ним разговаривает ребенок, а взрослые молча стоят в стороне. Ситуация казалась неестественной.
Девочка подошла.
— Заодно расскажи, сколько вещей, запачканных кровью, прошло через твои руки, — добавила юная особа, заглядывая Шафту в глаза.
Лиммар мог выдержать взгляд любого человека, будь то полицейский, банкир или убийца, но от взгляда голубых глаз ребенка его почему — то пробрала дрожь.
— Ты хотел убить Леонардо и заполучить «Око змеи». Знай же, посланные тобой убийцы Энтони Валкед и Сам — эл Кокс кормят червей на Эрцер–12. А старпом «Ангела ночи» Демьен Фокс вновь в команде Дага Истмэна. — Слова девочки пугали, но Шафт ничего не мог поделать. Он сидел в кресле и слушал. — На этом свете остался только ты, Шафт Лиммар, — продолжила девочка. — Может быть, у тебя есть что — нибудь, что помешает нам отправить тебя за компанию к мертвецам?
— Что ты хочешь? — сдался Шафт.
— Кому ты должен принести «Око змеи»? — спросила девочка.
Шафт нервно передернул плечами: в зрачках девочки ему померещился холодный блеск далеких звезд.
— Министру культуры, — признался он, — мистеру Фариану.
— Куда?
— В мэрию Плобитауна.
Запись с видеокамеры, сделанная Рональдом Кохом, закончилась. Полицейские, принявшие участие в просмотре, теперь слушали Джеймса Хэнка. Хозяин кабинета не сдерживался в оценках, давая волю эмоциям, что случалось крайне редко.
— Рональд, тебя обвели вокруг пальца! Как ты мог поверить в подобный вздор?! Ты же опытный детектив, — возмущался комиссар Хэнк. — Мне стыдно, что я, понадеявшись, доверил тебе важное дело. Ты подвел меня. Нет, ты подвел товарищей, ты подвел все полицейское управление. Убийство королевы Амплиитии в мэрии Плобитауна — какой бред!
— Но Ребекка сказала… — попытался оправдаться Рональд.
— Кто такая эта твоя Ребекка? Ты видел ее документы? — Комиссар сокрушенно покачал головой. Непрофессионализм подчиненного, которого он считал лучшим детективом, расстраивала Хэнка сильнее урезанного бюджета. — Под дулом бластера любой выдумает тебе десять подобных историй, тем более ребенок.
— Но почему вы не верите? — удивился Рональд.
— Да потому, что королеву Амплиитии не далее как вчера показывали по телевизору. Она принимала участие в благотворительной акции.
Сидящие за столом полицейские, подтверждая слова комиссара, закивали.
— А как же показания свидетелей? — настаивал на своем Рональд. — И Скайт Уорнер, и Леонардо Тинкс, и Джон Хаксли утверждают, что бойня, устроенная в «Лунном госте», была покушением на Ребекку — наследницу королевы.
— Где они — Скайт, Леонардо, Хаксли? Их нет. А даже если бы ты привел их с собой: кто такие эти твои свидетели? Бывший пират, нынешний вор и человек без определенного места жительства. С такими свидетелями не то что к судье за ордером, к журналистам идти стыдно. Уж лучше рассказать историю про Диртслумского Мясника.
Слова комиссара были жестоки, но справедливы. Верить на слово для полицейского недопустимо — только конкретные факты и вещественные доказательства должны приниматься во внимание. Рональд Кох пристыженно замолчал. Ему было совестно, и не только перед сослуживцами, с которыми он проработал не один год, но и перед Мэлом Райтом, который оказался невольным свидетелем разноса.
