Катя кивнула:
— Когда два чуждых ментальных модели пересеклись в мозгу Антона, это вызвало противоречие в базовых, архетипических структурах его личности и начало ломать его психику. Возникла фрустрация и мозговая активность хаотизировалась. На физическом уровне это проявилось в конвульсиях, спазмах мышц и нарушении сердечной деятельности. Видимо, процесс был столь быстрым, что настроенные в резонанс с ним коллеги–наблюдатели не успели отстроиться и их тоже зацепило, но уже ослабленной, вторичной волной искажений. Вот уж действительно, грубо говоря, «горе от ума» — психика и энергетика сотрудников FIB в результате многолетних практик стали достаточно гибкими и открытыми, чтобы воспринять даже столь чуждую образно–эмоциональную конструкцию, каковой, судя по всему, является для человеческого разума структура здешней ноосферы. Впрочем, своего рода «микроинициации» подвергся весь персонал базы. И теперь ваша психика пытается выдавить из себя привнесенные в нее осколки чуждых ментальных паттернов. Грубо говоря, выдавливает из себя невольно подсаженные в нее «сорняки» элементов инопланетного разума. Но если содержащиеся в здешнем коллективном сверхсознании структуры обработки информации столь чужды для нашей, человеческой психики, то верно и обратное. А значит, что‑то, содержащееся в, если угодно, самом глубинном «ядре» нашей земной сущности, вступает в противоречие и даже конфликт с основами здешнего мироустройства. По–крайней мере, в той их части, которая необходима для прямого резонансного воздействия разума на событийные и природные процессы. И поэтому ноосфера планеты может воспринимать погружение в нее человеческой сущности как угрозу самой своей целостности. И какая то ее часть начинает действовать аналогично антивирусной программе, когда та обнаруживает полиморфный вирус, грозящий разрушить ядро операционной системы.
Потому в подсознание сотрудников базы и возникают образы того, что они оказались между двух враждебных сил, или что две разные силы разрывают их на части.
— Вы сможете вылечить это? — спросил Карпенко у Дмитрия.
— Думаю, что смогу. Для этого мне придется сначала ознакомиться с теми записями исходных нейронных карт и глубинных психопрофилей, которые делаются, насколько мне известно, каждому сотруднику планетарных баз и кораблей дальнего радиуса действия КИК, потом просмотреть все материалы, собранные про здешних аборигенов и их магию, после чего надо будет самому погрузиться в здешнюю ноосферу. Лучше всего где‑нибудь подальше от территории базы — и чтобы обеспечить погружение в аутентичную, не замутненную здешними искажениями структуру здешнего планетарного сверхсознания, и чтобы, если вдруг и меня начнет «выкидывать», не вызвать здесь очередной волны разрушений. Ну а уже после этого я смогу попытаться понять, какие структуры исходных Сущностей пострадавших подверглись искажениям и каким. Ну а если повезет и мне удастся понять природу вызвавших эти искажения воздействий, то шансы на излечение станут очень высокими. Кроме того, все эти исследования заодно позволят мне, надеюсь, получить некоторое представление и о том, что же такое в людях есть особенное, на что местный Сверхразум отреагировал столь бурно. Для чего, собственно говоря, меня и пригласили в экспедицию.
Врач отвел Дмитрия и Катерину в свой кабинет и снабдил необходимыми материалами. Знахарь изучал нейронные карты, психопрофили и результаты множества психологических тестов, радуясь тому, что за время полета уже освоил медицинскую терминологию и средства отображения землян достаточно хорошо для того, чтобы научиться соотносить их со своими представлениями о нарушениях в организме. Обсуждая материалы с Катей, он пытался понять, есть ли во всех пострадавших нечто общее, сделавшее именно их уязвимыми для поражения. По всему выходило, что все заболевшие обладали весьма яркой индивидуальностью. Волевые, целеустремленные, активные, смелые, решительные… У них были разные типы характеров, разные темпераменты, но в общем‑то каждого из них можно было назвать хорошим, естественно, по земным меркам, человеком. Это и понятно, ведь отбор в экспедиции проводится по определенным параметрам и учитывал, насколько это было возможно, особенности тех планет, куда предполагалось отправлять того или иного специалиста. Относительно Антона было очевидно, что у него была явная склонность к лидерству при одновременном умении работать в команде… Редкое сочетание. И тем не менее это не спасло его от защитного воздействия здешней ноосферы.
Люди вообще были весьма противоречивыми существами. Дмитрий, изучая земную жизнь, не раз удивлялся тому, что закоренелый преступник может быть очень сентиментальным, а любящий отец семейства — серийным убийцей–маньяком. И он понял, что поступками людей во многом руководят мотивы и воспоминания, скрытые в глубинах их подсознания. В самые глубинные слои которого они проникать так и не научились, не смотря на всю созданные земной наукой технологии ментоскопии, эмоционального сканирования и психо–резонансного тестирования.
Просмотрев все данные и составив определенное мнение о характерах и индивидуальности всех подвергшихся поражению, Дмитрий устало потер виски и выключил голографический монитор.
— Что теперь? — спросила Катя.
— Теперь… Сначала к прогрессорам — посмотрим, что им удалось наработать по аборигенам. Потом попробую подсоединиться к местной ноосфере. Надеюсь, после этого многое станет ясным. Ну а уже потом проведу Слияние с Сущностью Антона.
— Нет, не понимаю, почему это случилось? Ну нормальные же люди, почему же местная ноосфера их отвергла, да еще так резко?! Чем они не устроили здешний коллективный разум?!
— А ты думаешь, их отвергли, потому что именно они не устроили?
— Ну а как иначе?
— Может, они не плохи, может, они просто другие. И местные эгрегоры отторгли в их лице вообще всех землян?
— И меня здешняя планетарная Сверхсущность тоже отвергнет?
— Не знаю. А ты хочешь попробовать?
— Ну… Да. Я хотела бы поехать с тобой. Ты же сможешь при погружении и меня «затянуть»?
— Это может быть опасным. Ты же видишь, что случилось с непрошенными гостями, — Дмитрий кивнул в сторону медицинского отсека.
— Но это может быть продолжением эксперимента. К тому же в этот раз все будет по–другому. Я буду с тобой. И не будет усиления аппаратурой. И вообще, это может быть полезным!..
Дмитрий улыбнулся, подумав, что еще у людей есть огромная тяга к авантюризму.
— В таком случае тебе, Катя, необходимо вначале потренироваться. Нужно усилить ток энергии и научиться лучше очищать свой разум. Давай так — ты повспоминай пока все наши совместные занятия, а я схожу к прогрессорам. Вернусь и обсудим все еще раз.
