– Составить компанию? – поинтересовался Тау, появляясь по другую сторону кухонного комбайна и помешивая кофейную гущу. – Неужели обязательно сопровождать еду музыкой, да еще так неудачно выбранной?
Дэйн покраснел, перестав свистеть на середине ноты. «Граница Земли» была старой и очень избитой песней и он не знал, почему всегда бессознательно ее насвистывает.
– Главный лесничий с Хатки только что поднялся на борт, – с деланной небрежностью сообщил он, занимаясь якобы чтением наклеек. Готовить концентраты проще, чем рыбу или другие блюда.
– Хатка! – выпрямился Тау. – Эту планету стоит посетить.
– Но не с деньгами свободного торговца, – прокомментировал Дэйн.
– Всегда можно надеяться на объявление большой забастовки, парень. Но почему бы нам не поднять корабль отсюда?
– Почему? Вы же не охотник. Отчего вам пришло в голову податься туда?
– Мне нет дела до охотничьих заповедников, хотя их и стоит посмотреть. Интересны сами люди…
– Но они с Земли или, по крайней мере, земного происхождения, не так ли?
– Верно. – Тау медленно цедил кофе. – Но бывают разные поселенцы, сынок. Многое зависит от того, когда и почему они покинули Землю, кем они были, а также от того, что случилось с ними после приземления, здесь.
– Хаткиане действительно отличаются чем–то особым?
– Да, у них удивительная история. Эта колония была основана людьми, бежавшими из заключения, причем людьми одной расы. Они улетели с Земли в конце второй атомной войны. Помнишь, это была расовая война? Это делало ее вдвойне уродливой. – Рот Тау скривился от отвращения. – Как будто от цвета человеческой кожи зависит, что под ней находится! Одна из сторон в этой войне пыталась завоевать Африку. Они согнали большинство туземцев в гигантский концентрационный лагерь и широко развернули0геноцид, но сами были разбиты. В процессе разгрома выжившие в лагере с помощью войск другой стороны подняли восстание. Они захватили скрытую в центре лагеря экспериментальную станцию и на построенных там двух кораблях прорвались в космическое пространство. Путешествие, должно быть, было кошмарным, но они добрались сюда и совершили посадку на Хатке. У них не было энергетических ресурсов, чтобы снова подняться и к тому же, большинство из них умерли.
Но мы, люди, вне зависимости от расы, весьма жизнеспособны. Беглецы обнаружили, что климат их нового мира не очень отличается от африканского.
Это была удача, которая могла выпасть один раз из тысячи. Так что та горсточка, которая выжила, сейчас процветает. Но белым специалистам, которых они похитили для управления кораблями, жилось неважно. Колонисты установили цветовой барьер – чем светлее была кожа, тем ниже социальное положение. При таком искусственном отборе теперешние хаткиане стали чрезвычайно черными.
Чтобы выжить, они вернулись к первобытной жизни. Затем, примерно двести лет назад, задолго до того, как их обнаружили разведчики планет, что–то случилось. Либо произошла мутация, либо, как это иногда бывает, возникла линия людей с выдающимися талантами – несколько изолированных линий – и рождение таких людей с удивительной регулярностью повторялось в пяти семейных кланах. Последовал короткий период ожесточенной борьбы, пока они поняли бессмысленность гражданской войны и не образовали олигархию, возглавленную родовой аристократией. Под руководством этих пяти семей возникла новая цивилизация и когда прибыли разведчики, хаткиане уже не были дикарями.
Примерно семьдесят пять лет назад торговые права купил «Комбайн».
Затем компания и пять семейств объединились и создали охотничий заповедник для всей Галактики. Известно, что каждый хороший стрелок с двадцати пяти планет мечтает похвалиться, что он охотился на Хатке. И если он может показать голову крайа на стене или носит браслет из его хвостов, он может гордо выступать среди других охотников. Отпуска на Хатке как легендарны, так и модны. И очень–очень выгодны для местных жителей и для «Комбайна», занимающегося перевозкой путешественников.
– Я слышал, там бывают и браконьеры, – заметил Дэйн.
– Да, они есть. Вам известно, какую прибыль приносит на рынке шкура глема. Если экспорт жестко контролируется, то неизбежно появляются браконьеры и контрабандисты. Но Патруль не интересуется Хаткой. Местные жители сами занимаются своими преступниками. Лично я предпочту быть приговоренным к девяносто девяти годам каторги на лунных копях тому, что делают хаткиане с пойманными браконьерами.
– Следовательно, эти слухи распространяются успешно?
Кофе вылилось через край кружки Тау, а Дэйн уронил пакет с мясными концентратами, который уже поднес к кухонному комбайну. Главный лесничий Азаки появился в дверях кают–компании так неожиданно, словно его телепортировали в эту точку.
Врач встал и вежливо улыбнулся посетителю.
– Верно ли мое предположение, сэр, что те истории, которые я слышал, распространяются намеренно, чтобы служить предупреждением?
– Мне говорили, что вы врач, сведущий в «магии». Действительно, вы проявляете свойственную колдунам быстроту мышления. Этот слух верен. Признаки хорошего настроения у главного лесничего исчезли и он отрезал: Браконьеры на Хатке предпочли бы Патруль нашему гостеприимству.
Он вошел в столовую. Капитан Джелико шел следом и Дэйн выдвинул для них два выдвижных стула. Он поднес кружку к кофейнику, когда капитан представил его:
– Торсон, исполняет обязанности нашего суперкарго.
Хаткианин приветствовал Дэйна плавным кивком головы, а потом удивленно посмотрел на пол. Помахивая хвостом и громко мурлыча, Синдбад выражал гостю свою необычайно горячую симпатию. Лесничий опустился на одно колено, отведя руку от изучающе принюхивающегося Синдбада. Потом кот боднул головой эту черную ладонь и игриво тронул ее лапой со спрятанными когтями.
– Земная кошка! Ведь она львиной породы?
– Сходство весьма отдаленное, – пояснил капитан. – Синдбаду нужно прибавить слишком много плоти, чтобы он вышел в разряд львов.
– У нас есть только старые сказки о них, – слова Азаки прозвучали почти задумчиво, в то время, как кот вспрыгнул ему на колени и провел когтями по замку его нагрудных ремней. – Но не думаю, чтобы львы были так дружны с моими предками.
Дэйн хотел убрать кота, но хаткианин поднялся вместе с Синдбадом, по–прежнему громко мурлыкавшим и отдыхавшим на его локте. С мягкостью, изменившей высокомерное выражение его лица, лесничий улыбался.
– Не привозите его на Хатку, иначе обратно не получите. Мои соотечественники просто не допустят, чтобы он ушел. – Азаки нежно погладил Синдбаду подбородок и кот вытянул шею, полузакрыв от удовольствия желтые глаза. – А, значит это тебе приятно, маленький лев?
