— Что еще?
— Ученые попритихли, посылают данные, которые получили на Землю через «Актеон». — Линдсей выпалила все это на одном дыхании. — Вы собираетесь говорить с Окуртом? Он уже готов приказать нам, чтобы мы вас задержали.
Желудок Шан сжался от страха до того, как она поняла, что скорее всего это связано с делом Парек. А как только она поняла это, то расслабилась.
— Что вы собираетесь делать? — поинтересовалась Шан.
— А что, черт побери, я могу сделать? Я точно так же, как и любой из нас, знаю, что вы сделали. И кто поверит мне, если я скажу, что вы всего лишь прикрывали вашего друга из вес'хар? Ведь так и было на самом деле?
Шан игнорировала этот вопрос.
— Вы оказались в неприятном положении. Мне жаль. — В жизни Шан выпало много моментов, когда она сильно не нравилась сама себе, и это был как раз один из таких случаев. Беспринципная часть ее натуры, наследство матери, которая, долго болея, приобрела ненормальное чувство собственного превосходства, взяла верх и подсказала, что теперь, пожалуй, самое время. — Передай ему, что я собираюсь повидаться с матриархами вес'хар и вызвать их на откровенный разговор.
Линдсей начала собирать стаканчики с холодным кофе.
— Правда?
— Я говорю совершенно серьезно. — Да, она в самом деле собиралась так поступить. Она встретится с матриархами, но не для того, чтобы просто поговорить. Она собиралась попросить их об убежище. Никто не сможет скрыться от вес'хар. Что бы ни случилось с ней как с отдельно взятым индивидуумом, надо приложить все усилия, чтобы с'наатат не попал в руки людей.
Линдсей какое-то время обдумывала слова Шан.
— Он может купиться на это. И я напомню ему, что следует называть эту планету Безер'едж, если он пожелает и сам вступить в контакт с вес'хар. Он ведь перестал называть ее CS2, а использует название, которое дали ей исенджи, — Ашт. Иначе это будет выглядеть не очень дипломатично.
— И как давно он перестал называть Безер'едж — CS2?
Линдсей протянула руку, словно хотела коснуться Шан, но отступила.
— С вами все в порядке?
— Да, — соврала Шан. — Не волнуйтесь.
На одном из мониторов высветился вызов из Джедено, расположенного на южном континенте Эбдж — одной из четырех столиц родного мира исенджи, Юмеха. На мгновение Эдди подумал, что камера — если, конечно, исенджи использовали что-то вроде земных камер — нацелена на какое-то здание.
Потом он неожиданно сообразил масштаб сооружения, открывшегося перед ним. Это здание, собственно, и было Джедено. Эдди смотрел на мили матового материала серого и кремового цветов. Все здание было усыпано какими-то устройствами, перерезано пересекающимися линиями. Это была линия дальней связи. «Актеон» сейчас находился на орбите Юмеха, и расстояние между земным кораблем и приемным пунктом, где находился Эдди, примерно соответствовало расстоянию между Землей и Марсом.
Эдди отрегулировал громкость динамика. Ему точно так же, как Шан, не нравились имплантаты, потому что устройства, которые обычно вживляло своим сотрудникам Би-би-си, считались дешевыми и очень ненадежными.
— Вы не могли бы немного отодвинуть камеру? Могу я попросить, чтобы вы показали общий пейзаж?
Техник, находящийся на борту «Актеона», ничего не ответил. Постепенно изображение стало отодвигаться. Эбдж не представлял собой ничего особенного. Привлекал взгляд лишь город серого и кремового цветов. Неприступной цитаделью возвышался он на прибрежной полосе. Все вокруг было серым, кроме ржаво-красной прибрежной полосы.
Эдди задумался. Может, он ошибся? Исенджи могли легко приспособиться к изменению количества кислорода в воздухе, к умеренному климату, но они не дышали кислородом. Их родной мир был много холоднее, более суров, и в атмосфере его имелся огромный избыток серных испарений, поэтому не было никакого смысла искать тут зеленые или голубоватые растения. Подобная растительность, если бы она и существовала, была неестественна для этой планеты.
Но его первые подозрения оправдались. Поверхность мира исенджи оказалась полностью покрыта зданиями. Так что какая там экология, он и вообразить себе не мог.
— Вы можете видеть, насколько необходим нам выход в космос, — раздался голос Юала, министра исенджи. Эдди перевел взгляд на два других экрана дальней связи. Один из них показывал переводчика юссисси, чем-то похожего на мангуста, который без необходимости не появлялся и не выходил на связь, другой заполнила… скажем так, пиранья на паучьих лапках. Исенджи не были симпатичными с человеческой точки зрения. Что есть, то есть.
— Я поражен, — пробормотал Эдди.
— Теперь вы понимаете, зачем нам организовывать колонию. — Голос Юала был искажен помехами. Казалось, он дышит очень тяжело. И тем не менее Эдди хорошо различал отдельные слова. — Теперь, человек, ты понимаешь наши нужды?
— А вес'хар — воины, зараженные с'наататом, — остановили вас?
— А вы думаете, что это миф? — Юал словно бросал ему вызов. — Думаете, мы знаем недостаточно, чтобы оценить военный риск такой операции? С'наатат — вещь совершенно реальная. И с ее помощью были созданы солдаты, единственная цель которых — сражаться и держать нас подальше от нашего имущества. Мудрые вес'хар, которые так заботятся, как бы не затоптать цветок или не убить животное, в достаточной мере отошли от своих принципов, чтобы сотворить чудовищ из своих собственных людей, дабы те сражались за них. А потом они отвернулись от них.
Эдди едва не подпрыгнул от радости. Он правильно догадался. Но некоторые вещи требовали подтверждения.
— Это была программа генной инженерии?
— Возможно. Мы не знаем, каким образом они достигли таких успехов, потому что мы сами не слишком большие эксперты в этой области. Но смею заверить вас, что с'наатат совершенно реален. Мы захватили одно из существ, зараженных им. Вы можете жечь, резать, травить, инфицировать его, но он не умрет. Он быстро восстановится и изменится. Иногда это происходит очень быстро. Это не та часть нашей истории, которой я горжусь. Скорее я бы назвал все это военным преступлением. К тому же вес'хар настраивают этих существ таким образом, что те готовы погибнуть за них. Так что подумайте об этом, когда станете судить нас.
— А существа, зараженные с'наататом, некогда были вес'хар?
— Да. Но потом они изменились.
Эдди вновь попытался сосредоточиться. Собрать воедино все, что узнал.
