Тварь снова напала, однако, вместо того чтобы отпрыгнуть в сторону, произвел обманный маневр и в одно мгновение выхватил острый нож и что было силы полоснул вялую плоть.
Противник был самоуверен и напорист, поэтому без разговоров нанес правый прямой в челюсть. Точнее, он хотел это сделать, но успел уйти влево, сделав отшаг и пропустив удар мимо себя. Перехватил его запястье правой рукой, а левой надавил чуть выше локтя, не забыв немного подкрутить кисть. Захват прошёл удачно и, сделав шаг вперёд и немного в бок, присел на одно колено, не отпуская при этом противника из своих цепких рук. Когда тот вынужденно лёг из-за болевого воздействия на сустав, практически оседлал напавшего на меня «Голодомора», так звать монстра, и завернул ему руку за спину, надёжно фиксируя захват. В таком положении теперь было достаточно контролировать только кисть. Напоследок подарил несколько десятков ударов ножом. Охотник пал.
Нет, нет и еще раз нет. Нужно до конца изучить первый ярус. Пробелы в разведке дорого обойдутся, надо просто быть осторожнее и стараться не влезать в конфликты с местными.
Без страха открыл двери лифта.
Да, был прав — терзатель поджидал меня. Сделав несколько шагов вперёд, приготовился к бою с ним.
Монструозный оппонент налетел на меня, подобно лавине слетевшей с вершин заснеженных гор, такой же грозный и неотвратимый. Казалось, что он вот-вот сметет меня своей массой, раздавит и погребёт под собой. Но время шло, а бой продолжался. Подобно умелому криоманту в последний момент ускользающего от несущейся следом стихии, уходил от града сыплющихся на меня ударов и успевая при этом в ответ наносить свои. Пусть они и не были очень сильными, но зато попадали по весьма болезненным местам. Постепенно это снижало его подвижность и приводило в несусветное бешенство. А сам всё кружил, кружил, будто выполняя странные движения какого-то экзотического танца. Незаметно достал нож и, прождав «безопасное окно», вместо того чтобы «пританцовывать», нырнул под передние лапы и в одно мгновение оказался под мягким брюхом монстра и безжалостно нанес несколько смертельных ранений. Тот замертво рухнул на пол.
Слегка нагнувшись, упирая руки в колени, жадно глотал воздух. С ним невозможно драться. Они слишком сильны, быстры и живучи, надо их избегать. Особенно ту паучиху. Что ж, обратно захожу в грузовой лифт.
От третьего лица…
Темный прямой коридор, частично заросший биомассой, он почти пробежал.
Тревожные мысли осыпались, словно шелуха: впереди раскинулся огромный зал. Сложно было сказать, для чего он служил, настолько здесь все было загажено биомассой. Но, судя по рядам массивных стеллажей, прежде это был какой-то склад. В другой раз инженер предпочел бы обойти это помещение, но время поджимало, так что пришлось рискнуть и идти напрямик. Тем не менее, он старался держаться в стороне от стеллажей и всего, что могло бы послужить укрытием для терзателей.
Из прохода между рядами стеллажей донесся до боли знакомый вой — голосок зверя Михаил теперь бы ни с чем не спутал. Ломагин резко обернулся на звук, сжав в руке резак, хотя сейчас больше надежды было на маневренность. Вой сменился низким глухим рычанием и грохотом, когда заметивший чужака терзатель ринулся в атаку. Вскоре зверь показался Ломагину на глаза — крупный, покрытый черными мясными наростами. Это был мучитель.
Одна эта мысль разожгла дикую всепоглощающую ненависть к приближающемуся мучителю: на собрата убийцы друга Ломагина невольно переносил ту же ярость, что испытывал в адрес монстра с последней встречей — вместе с желанием разорвать его на части. Зверь-то плевать на него хотел, расшвыривая препятствия в стороны с такой легкостью, будто те ничего не весили.
Пришлось спешно отскочить в сторону с дороги монстра, благо, тот не отличался маневренностью и не мог изменить направления движения сразу. Так и вышло: зверь проскочил мимо и разочарованно взревел. Увы, но даже кожа оказалась очень крепкой: инженер не смог с ходу отсечь мучителю конечность — только нанес ему глубокую рану, на которую зверь не слишком обращал внимание. Плохо, чертовски плохо! Так Михаил провозится с этой тварью непозволительно долго… Зверь с грохотом врезался в свободную от биомассы стену. Пол вздрогнул, металл угрожающе заскрежетал: стену украсила здоровенная вмятина.
И в эту секунду в голове Ломагина созрел план, как поскорее отделаться от этой бронированной туши.
Они не выглядели такими же монументальными, как стены. Если зверь врежется с разгону в один из них, стеллаж, скорее всего, упадет… по крайней мере, попытаться стоило!
Ломагин быстро огляделся. Один из стеллажей, хоть и тяжелый, но уже порядком накренившийся, привлек его внимание. Справа
