составляем список выживших. Не забывай, что есть еще бомбоубежище в средней школе и в мэрии. И те, кто спрятался в подвалах. Как только мы узнаем больше, я сообщу тебе. Обещаю.
Стейси прижала одеяло к груди.
— Спасибо. За все.
Ханна сама испытывала потрясение. Опустошенная, убитая горем, преследуемая тревогой за Лиама и Бишопа. Но она не желала поддаваться эмоциям.
Она нужна своей семье и друзьям. Она нужна всем этим людям. Она сделает все, что в ее силах, чтобы помочь им, успокоить и поддержать их дух.
Как лидер, она несла ответственность.
И Ханна никогда в своей жизни не уклонялась от ответственности.
Она переходила к следующей травмированной жертве, и к следующей, предлагая слова утешения и ободрения.
Удивительно, как мало нужно для того, чтобы облегчить больное сердце: улыбка, доброе слово, нежное прикосновение. А также удовлетворение их физических потребностей — одеяло для тепла, немного еды, немного воды.
Стрельба возле школы стихла. Постепенно страх, пронизывающий убежище, уменьшился до слабого гула тревоги. В комнате чувствовалось напряжение, но было тихо, все затаили дыхание, ожидая, что будет дальше.
После того, как закончились одеяла и вода, Ханна прошла через всю комнату к Дейву и Аннет, прижавшимся к дверям бомбоубежища.
Оба покачивались на ногах, совершенно обессиленные.
От волнения у Ханны перехватило дыхание.
— Есть новости от Лиама?
— Пару минут назад я поднялся наверх, чтобы улучшить радиоприем, — сообщил Дейв. — Эти сумасшедшие сорвиголовы сделали это. Они подбили этот чертов вертолет.
— О, слава богу, — облегченно проговорила Аннет.
Облегчение захлестнуло Ханну, ноги ослабли. Она закрыла глаза и медленно выдохнула, сбрасывая напряжение, сковывающее внутренности.
Лиам в безопасности. Бишоп в безопасности. Они справились.
— Я сделаю объявление через минуту, — сказал Дейв. — Нам нужно остаться здесь еще на некоторое время. Группы реагирования зачищают город, прежде чем дать добро.
Ханна вздрогнула и обняла себя руками.
— Все еще трудно поверить, что они открыли огонь по своим гражданам, даже после того, как я видела это своими глазами.
— Они навесили на нас ярлык террористов. Никаких доказательств не требуется.
— Скольких мы потеряли? — спросила Аннет.
— Слишком многих. — Глаза Дейва потемнели от горя. — По крайней мере, десять, включая Молли.
Если бы Лиам не поднял тревогу, дав им почти пять драгоценных минут преимущества, сколько еще людей могло бы погибнуть?
Ужас проникал внутрь, глубоко в ее кости. Отчаяние отравляло. Ханна не хотела поддаваться ему. Она отказывалась.
Она будет цепляться за надежду до последнего вздоха.
Дейв вздохнул, страдание проступило на его лице.
— Мы не узнаем больше, пока не сможем выбраться и оценить ущерб. Но я получил сообщение, что по крайней мере один удар пришелся на подстанцию в «Винтер Хейвен». В этом здании находилась самая важная защищенная электроника.
— Что это значит? — спросила Аннет.
— Подстанция соединяет солнечные панели в сообществе. Без нее солнечные панели не будут работать. Возможно, мы потеряли «Винтер Хейвен».
Аннетт побледнела.
— Что мы будем делать?
— Нам не нужен «Винтер Хейвен», — заявила Ханна. — Именно люди всегда делали Фолл-Крик чем-то особенным. У нас есть генераторы и мы можем делать собственное биотопливо. Мы сможем выжить. Мы есть друг у друга.
Аннет тяжело вздохнула.
— Наверное, ты права.
— Кстати, о помощи друг другу. — Ханна повернулась к Дейву. — Можешь соединить меня с Миком Селлерсом по рации? И с Флинном. Я хочу поговорить с ними.
— Я попробую, но с отключенными ретрансляторами мы не можем связаться с кем-либо вдали от города. Они вне зоны доступа.
Аннетт помрачнела.
— Мы увязли в разборках с Альянсом. Я не знаю, что может изменить их мнение.
— Это нападение должно, — яростно сказала Ханна. — Они уже видели, на что способны По и Синдикат. Теперь мы столкнулись с угрозой со стороны наших собственных военных. Если это их не убедит, то я даже не знаю, что сможет. Я просто молюсь, чтобы Общественный альянс наконец-то образумился и присоединился к нам. Они должны знать, что здесь произошло. Если это может случиться с нами, это может случиться и с ними.
— Продолжай молиться, — сказал Дейв. — Боюсь, это все, что у нас осталось.
Глава 44
Генерал
День сто четырнадцатый
— Ты уволен! — прокричал губернатор Даффилд в трубку спутникового телефона.
Поморщившись, Генерал отдернул ухо.
— Я могу объяснить…
— Я получил сообщение, что ты застрял возле какого-то дерьмового городка в тридцати милях от того места, где должен быть! По собирает силы в Саут-Бенде. Саут-Бенд! В двух шагах от Мичигана, и что делаешь ты? Играешь в игры моими людьми? Открываешь огонь по американским гражданам? О чем, черт возьми, ты думаешь!
Генерал стиснул зубы. Кто-то из рядовых настучал на него. Должно быть, губернатор подбросил им пару спутниковых телефонов, чтобы они докладывали о действиях генерала.
Похоже, Даффилд не доверял ему настолько, насколько предполагал Синклер.
Он не стал паниковать раньше времени. Всегда можно сыграть по-другому. Не конец игры, а лишь небольшая заминка.
Особенно если вы готовы жульничать.
Со спокойствием, которого не чувствовал, он заявил:
— У меня есть доказательства, что они — внутренние террористы, замышляющие антиправительственные действия. Они уже убили местного политика…
— Мне все равно! — прорычал губернатор Даффилд. — Не это был твой приказ! Ты слышишь меня? Ты не подчиняешься прямым командам!
Генерал прохаживался перед массивными окнами от пола до потолка. Озеро Мичиган сверкало в лучах послеполуденного солнца, как драгоценный камень. Отсюда он не мог видеть ни разбросанных палаток и мусора на пляже, ни сгрудившихся грязных толп.
В отражении от стекла он уловил движение. Генерал резко обернулся, сердцебиение участилось.
Бакстер притаился в дверном проеме, голова покачивается, как метроном, в руке блокнот в кожаном переплете.
— Я вам нужен здесь, сэр?
Это не тот разговор, который он хотел бы записать для будущих поколений — даже в тщательно выверенной версии.
Генерал поднял свободную руку и отмахнулся.
Бакстер проскользнул в дверь. Генерал подал сигнал своим телохранителям, расположившимся в номере. Он не хотел, чтобы они присутствовали при разговоре.
Люди повиновались без единого звука.
Секунды спустя он получил комнату в свое распоряжение.
Губернатор Даффилд продолжал выкрикивать оскорбления и непристойности через спутниковый телефон.
С растущим нетерпением Генерал заговорил, модулируя свой голос, чтобы не выдать внутренней ярости.
— Успокойся, Генри.
— Не говори мне успокоиться! Меня предупреждали! Меня предупреждали, и все равно я доверился тебе. Как ты мог так поступить со мной?
— Ты нанял меня, чтобы я стал твоими глазами и ушами и действовал в твоих интересах и к твоей выгоде. Что я и делаю.
— Ты что, не слышал меня? Я сказал, что ты уволен! Отстранен от командования. Тебе
