ничего, хотя бы отдалённо напоминающего охрану, здесь не было; верхнюю, незатопленную часть вестибюля перегораживала толстенная, склёпанная из арматуры решётка с наваренными поверх прутьев железными листами. Это препятствие было куда солиднее того, что перегораживало святилище чернокожего бокора, и сколько Мехвод не колотил по нему своей кувалдой – устояло. Пришлось призвать на помощь Сапёра, а самим укрыться за облупленными, некогда выложенными кафельной плиткой колоннами. Взрыв проделал в «железном занавесе» широкую дыру с зазубренными краями формы прореху, через которую штурмующие по одному и просочились на замершие навсегда эскалаторные ленты, ведущие из вестибюля наверх, на угол Пятой авеню и Пятьдесят Третьей улицы – оттуда, как объяснила Франа, до Собора Святого Патрика оставалось меньше квартала пешком.
[1] Эти события описаны во второй книге цикла, «Клык на холодец».
VIII
Северная Америка,
Манхэттен,
Собор св. Патрика
Бац! Бац!
Уже выброшены последние пустые баллоны к огнемёту; брандспойт перекинут на спину и хозяйственно примотан к металлическому станку. СКС в руках содрогается, плюётся свинцом – готовясь к вылазке, Егор нарочно остановил свой выбор именно на этой модели. Да, по убойной силе он уступает мосинкам и «нитроэкспрессам», так любимым Бичом – зато скорострельность, зато поворотливость, особенно в узких местах! А в боковых приделах храма места не так-то и много, защитники сволокли сюда длинные ряды тяжеленных скамей, на которых сиживали некогда прихожане этого некогда самого знаменитого, самого престижного собора Северной Америки – и теперь пули раскалывают столетний почерневший дуб, воют над головой, высекают каменное крошево из колонн, из облицовки, из статуй католических святых в нишах вдоль стен.
Бац! Виу-у-у! Виу-у-у!
Затвор замирает в заднем положении – всё, магазин пуст! Нашарить в подсумке полную обойму, загнать на место, придавить патроны большим пальцем, чтобы они скользнули в магазин, обойму вон, передёрнуть затвор, всё!
Бац! Бац! Бац! Виу-у-у!
Остался сзади силач Мехвод – он первым ворвался в собор, поливая от пуза из своего ДП-46, и первым схлопотал две пули – одну в плечо, другую в правую сторону груди, чуть пониже ключицы. Остроконечный кусок свинца в медной оболочке прошёл навылет, пробив верхушку лёгкого, и Мехвод кашляет, захлёбываясь кровью. Но это ничего – Ева уже рядом, ловко вколола обезболивающего и теперь колдует над раненым со своими разноцветными пузырьками и банкой со «слизнем». Вот она открутила серебряную крышку, вытряхнула на ладонь зеленоватую чуть пульсирующую массу и ловко пришлёпнула поверх уже обработанной раны. Таинственное «изделие» друидов Московского Леса действует безотказно – останавливает кровь, убирает из раны любую заразу, после чего заживляет ткани – и делает это не в пример быстрее любых средств, которые применяют «замкадные» хирурги. Жаль только, что «слизни» неизбежно вызывают зво Леса – порой после первого же применения. Но за всё приходится платить – человека с такой раной не очень-то потаскаешь, а у них сейчас каждая секунда на счету…
А пулемёт Мехвода уже подхватил Мессер – и теперь упоённо поливает свинцом центральный, очищенный от скамей, неф, ведущий к хорам. Дорвался, одно слово… Маленькие фигурки защитников мечутся под огнём, пытаются укрыться в боковых нефах за колоннами, падают – и одна за другой бросаются к апсиде, чтобы исчезнуть там без следа. Действительно, без следа – тем, кому посчастливилось избежать пули, вскакивают на невысокое каменное возвышение – кажется, амвон? – и пропадают, словно их и не было вовсе, без звука, без вспышки или прочих спецэффектов.
Морок? Галлюцинация? Нет, фигурки, кто в длинных, с капюшонами плащах, кто в ковбойках и кожаных куртках, с пёстрыми платками-банданами на головах, обильно увешанные стволами, одна за другой пропадают без следа - и только пули продолжают петь над головами, прижимая атакующих к колоннам, к изрешеченным очередями решёткам исповедален, и невозможно поднять голову, чтобы понять - что ещё происходит впереди?
Стрельба стихла сама собой – когда выяснилось, что стрелять, собственно, больше не в кого. Штурмующие осторожно, по одному выбирались из укрытий и подходили туда, где мгновение назад сгинул последний живой защитник собора. Нет, не собора, поправил себя Егор, а убежища, логова адептов Церкви Вечного Леса – и то, что здесь творилось все эти годы, вряд ли соответствовало строгим канонам католичества.
Он вскинул карабин на плечо и двинулся вслед за остальными, перешагивая через ещё дергающиеся тела. Поз ногами раскатывались по мрамору стреляные гильзы, и приходилось выбирать, куда ставить ногу, стараясь не оскользнуться в кровавых лужах.
Он остановился. Вроде бы, ничего нет, только пылинки танцуют в лучах света, падающего из разбитых витражных окон света – точно над амвоном, там, где раньше стоял алтарь, а теперь чернели на голом камне непонятные символы, круги и разлапистые, неопрятные кляксы.
- Похоже, нас тут не ожидали, Студент… - сказал «варяжский гость». Его оружие, короткоствольный пистолет-пулемёт незнакомой Егору системы ещё дымился, распространяя острый запах сгоревшего пороха. – Иначе хрен бы мы так легко зашли.
Он был прав, конечно – нападение действительно оказалось для здешних защитников и обитателей полнейшей неожиданность. На ступеньках бокового входа в собор, куда Франа подвела отряд со стороны Пятьдесят Первой улицы, скучал один-единственный охранник из числа бандитов-латиносов. Мессер бесшумно снял его своей финкой, после чего группа спустилась в узкий коридор цокольного этажа и довольно долго блуждала в лабиринте служебных помещений. Если бы не Франа, которой не раз случалось бывать с штаб-квартире ЦВЛ по работе в своём исследовательском фонде, они так и застряли бы тут и непременно дождались бы появления охраны со всеми вытекающими в виде перестрелки, а то и рукопашной на дальних подходах к цели их рейда. А так – отыскали лестницу, ведущую наверх, в атриум, откуда через широкие, высотой пять метров резные двери, ворвались в основное помещение. Сопротивлялись им ожесточённо, но, к удивлению штурмующих, в рядах защитников не было ни одного «чёрного зомби» - только доверенные боевики да сами адепты ЦВЛ, одетые в уже знакомые москвичам балахоны до пят с остроконечными капюшонами.
Сопротивление не затянулось – полдюжины гранат-«лимонок», шквал свинца и несколько плевков огнесмеси быстро проложили путь; оставив за спиной занимающиеся огнём атриум, штурмующие ворвались в центральный неф, зачистили его… и обнаружили, что защитники, вместо того, чтобы героически сложить свои головы в последней безнадёжной схватке, отыскали неожиданный путь к спасению. Впрочем, гадать, что это такое и куда он ведёт, долго не пришлось.
- Клык на холодец, это же разлом! – заявил Бич. Он стоял перед амвоном с «нитроэкспрессом» на плече и с отвращением разглядывал то место, где меньше минуты назад исчез последний из защитников. – В точности, как
