Ян Бадевский
Демонолог
Глава 1. Бездарь
Больно.
Мои ладони — сплошной очаг боли. С ногами тоже не всё в порядке — они к чему-то привязаны и согнуты в коленях. Плечи выворачивает нагрузкой, голова упала на грудь. Из-за спутавшихся волос я толком ничего не вижу, но постепенно зрение фокусируется.
Я нахожусь в грязном переулке.
Голая спина ощущает шероховатость древесины, кисти рук горят в огне. Я приколочен гвоздями к кресту, а передо мной стоят мучители.
Их трое.
Качок в спортивном костюме со строительным пистолетом в руках. Жирдяй, закинувший на плечо увесистую дубину. И низкорослый крепыш в кепке, поигрывающий ножом с выкидным лезвием.
Стоп, откуда слова такие: «качок», «спортивный костюм», «строительный пистолет»? Дубина, кстати, именуется «бейсбольной битой». И эта хрень утыкана острыми гвоздями. Я уж молчу про то, что дома слишком высокие для Валдорры. Этажей тридцать, не меньше. В большинстве известных мне городов даже крепостные стены попроще. И вот эти жестяные кубы справа нестерпимо воняют. Память подсказывает, что называются подобные штуки мусорными контейнерами и служат для временного хранения всяческих отходов.
Так, а это Валдорра?
Не важно.
Потом разберусь.
Надо выбираться из этого дерьма.
— Очухался, — прогудел качок и неприятно ухмыльнулся. — Я уж думал, ты обосрался от страха. И откинулся раньше времени.
Игнорировать боль.
Отребье не понимает, с кем разговаривает. По всей видимости, мной занялись разбойники, и они хотят выкупа. Одеты странно, ничего не скажешь. Оружие… хрень, а не оружие. Вот кому, скажите на милость, придет в голову стрелять гвоздями, а не арбалетными болтами? И что можно сделать этим ножичком, если против тебя выступит закованный в броню меченосец?
Губы растрескались.
Из хороших новостей: мои ноги еще не прибиты к вертикальной стойке. А плохая новость в том, что вожак банды примеряется к моим ступням. Действовать нужно сейчас, пока я не приколочен окончательно.
— Глупцы, — хриплю я. Голос какой-то детский, несерьезный. — Вы уже мертвы.
— Что он там бормочет? — щурится жирдяй.
Мускулистый парень делает шаг вперед. На вид ему около девятнадцати, совсем молокосос. Убивать жалко, но придется. Впрочем, вру. Не жалко.
— Бредит малыш, — качок делает шаг вперед, поднимает свободную руку и тычет пальцем в мою ладонь. Прямо в рану, чтоб его. Подносит указательный палец ко рту, слизывает кровь. — В прошлый раз ты зашел в наш район, придурок, и не проявил должного уважения. Был поставлен на счетчик. Так, парни?
— Да, — подтверждает свита.
— Ты снова здесь, — продолжил качок. — Без денег. Пытался сбежать. Звал на помощь, звонил в полицию. Нехорошо.
Его слова кажутся набором бреда. Я никогда не заглядывал в эти вонючие трущобы. Я впервые вижу этих несчастных идиотов. Звонил, полиция… Память подсказывает, что звонки можно совершать с помощью устройств удаленной связи, именуемых телефонами. Полиция — местная стража. Вот только в моем мире нет телефонов и полиции. Нет высоких домов по тридцать этажей. Нет жестянок с отходами, канализационных люков. И, разумеется, никому не придет в голову приколачивать странствующего жреца Нергала к деревянному кресту.
Стоп.
А эти ребята вообще могли со мной справиться? Без магии и специальных умений? Втроем? Они не производят впечатления серьезных воинов.
Вот только…
Это же не я.
Тело принадлежит худосочному подростку лет четырнадцати-пятнадцати. У меня тонкие руки и ноги, я совершенно не умею контролировать боль. На голове — длинные космы. Я брею голову, чтобы все видели знак Бога Смерти над правым ухом.
Почему у меня такое тело?
— Мы решили тебя казнить, — продолжил свою речь мускулистый недоносок. — И снимем это на телефон. Выложим в глобал. Все увидят, что с Доберманами шутки плохи.
Пора прекращать этот маскарад.
Тянусь к своей силе, чтобы смести чернь огненным смерчем. И понимаю, что бой не будет простым. Нет у меня никакой силы. Знакомое ощущение всемогущества куда-то пропало.
За что?
Похоже, я прогневил своего покровителя…
— Начинаем запись, — приказал вожак.
Парень в кепке убрал ножик и полез за телефоном.
Я напряг руки, стиснул зубы и изо всех сил рванул ладони вперед. Шляпки гвоздей разодрали мою плоть, причинив неимоверные страдания. Прозрачная лента, которой мои ноги были примотаны к вертикальной стойке, лопнула. Ладони оторвались от перекладины, и я с высоты в два локтя рухнул на мостовую.
— Дебил, — выругался вожак Доберманов. — Даже повисеть нормально не можешь.
Парень в кепке держал смартфон двумя руками и снимал на камеру всё, что происходило. А происходила, если честно, полная дичь.
Не могу отделаться от чувства, что разговариваю на чужом языке.
— Иди сюда, — шепчут мои губы.
— Что? — качок меня совсем не боится. Присаживается на корточки рядом с моим лицом. — Говори громче. Для потомков.
На заднем фоне заржали дружки недоноска.
— Наклонись, — шепчу я.
Вожак слегка опускает голову, демонстративно приложив ладонь к уху.
И в этот момент я совершаю бросок.
Впиваюсь зубами в открытое горло, прямо в пульсирующую жилку. Рывок. Из сонной артерии хлещет кровь, мускулистый идиот зажимает шею левой рукой, но это не помогает. В глазах парня — ужас и недоумение. Крови очень много, она заливает мне лицо и джинсы, попадает в глаза. Закрепляю успех, выдергивая из ослабевших пальцев вожака гвоздомет.
Стокилограммовая туша падает на каменные плиты тротуара.
Безымянный придурок мычит, дергается и постепенно затихает.
До долговязого разбойника в кепке не сразу доходит, что расклад изменился. Он вырубает телефон, но первым реагирует жирдяй. Я вижу, как напрягаются толстые ручищи, занося для удара бейсбольную биту.
Расстреливаю толстяка гвоздями.
Механизм оказывается простым до безобразия. Жмешь кнопочку — и гвозди летят к моему противнику. Уходит всего три-четыре секунды, чтобы нашпиговать носителя дубины железом, сделав его похожим на подушечку для булавок.
Я, конечно же, целюсь в лицо.
Один из гвоздей попадает в глазницу урода.
Самое то.
Жиробас валится на бок, словно тонущая триера. Бита вываливается, скребет остриями камень. Голова бандита с глухим стуком врезается в мусорный контейнер.
Из пальцев «кепки» выскальзывает лезвие.
Ну, не из пальцев, а из рукояти хитроумного ножа. Смартфон куда-то исчез. Я направляю гвоздомет на последнего врага и жму спуск.
Сухие щелчки.
Гвозди закончились.
Удача — моё второе имя…
Парень в кепке, ухмыляясь, делает шаг в мою сторону. Он вальяжен и неспешен. Всё, что произошло за последние секунды, по его мнению, — досадная случайность.
Игнорируя пульсирующую боль в ладонях и оскальзываясь в луже крови, я одним резким движением прыгаю к баку, где отдыхает жирдяй. Ну, это я думаю, что прыгаю. Мои телодвижения больше напоминают танец угря на раскаленной сковороде.
— Куда? — рявкнул «кепка», ускорившись.
Я всё же успеваю дотянуться до рукояти бейсбольной биты. Дотягиваюсь в прыжке, словно футбольный вратарь, выхватывающий мяч из нижнего угла ворот. Опять эти странные слова…
«Кепка» совсем близко.
На меня ложится его тень.
Заносит клинок для удара, но слегка запаздывает. Совсем чуть-чуть. В критических ситуациях этого достаточно, чтобы отправиться на призрачной ладье в царство мертвых.
Биту я схватил левой рукой.
Веду оружие вдоль мостовой по размашистой дуге и предсказуемо натыкаюсь на ногу противника. Гвозди вспарывают плоть, с хрустом врубаются в берцовую кость. Парень спотыкается и эпично падает на колени.
— Сука!
Дубина всё еще в моей руке. Удерживать оружие слабыми пальцами непросто, да еще ладонь в огне. Собрав волю в кулак, я приподнимаюсь на правом локте и обрушиваю биту на затылок отморозка. Удар получился не таким уж и сильным — я чувствую, что с моей физической формой не все хорошо. К счастью, дубина увесистая, а гвозди — длинные и острые.
