ко мне, когда я разглядывал себя в зеркале, — вот возьми в рот орехи.
— Зачем?
— Чтоб болтал поменьше, — он хохотнул, запихивая орехи мне в рот, — убери их за щеки и скажи что-нибудь.
— Фто шкажать? — орехи во рту мешали, и я начал сильно коверкать слова. Услышав, как я говорю, Аделия засмеялась, не удержался от смеха и Дар.
— Отлично. Теперь побольше наглости и погромче, ты же граф, а не какой-то простолюдин!
— Ты шкмем говориф, шмерт, шавшем рашпаяшалша. Вот я тя ша наказу, — при этих словах я потряс палкой и грозно топнул нагой. Смех наполнил комнату — смеялись все.
— Все, считай экзамен в подмастерья актера ты сдал, — отсмеявшись, проговорил Дар, — давай еще раз все повторим, кто и что делает, и начнем наш спектакль.
Театр в былые времена был богатый, и Дар смог сохранить многое из того: за зданием у него имелась конюшня, в которой стояла открытая карета и тентованная повозка.
— Да, в свою бытность это были прекрасные лошадки. Ну, ну, старушки, нам сейчас надо поработать, — проговорил Дар, выводя двух кляч из конюшни.
— Надеюшь, кагета будет покрепше, — я смотрел, как Дар запрягает бедняжек в повозку.
— На сегодняшнее представление хватит, а там мастерам отдам на почин. А лошадок нужно новых прикупить, — проговорил Дар и ободряюще подтолкнул меня к транспорту.
Я уселся в карету, скрипнувшую под моим весом, продавленный диван несильно обрадовался моей тушке, Дар дернул вожжами и прикрикнул:
— Ну, родимые, пошли!
Карета дернулась, качнулась, и мы покатили с внутреннего двора театра в направлении поместья Вергилия Третьего. Не выбираясь на центральные улицы, мы добрались до нашей цели. Оставили нашу карету в переулке, недалеко от ворот. Дар сразу ушел следить за прибывающими гостями, а я остался сторожить наш транспорт. Через некоторое время он вернулся и сообщил, что ворота закрылись, и можно предположить, что все гости собрались.
— Ну, нашинаем пегвый акт, — прошамкал я, и Дар выкатил карету на дорогу, ведущую к поместью.
Мы неспешно подкатили к воротам, и я, набрав побольше воздуха в легкие, гаркнул:
— Отвагяй!
Стражники, увидев странную карету с непонятным гербом на дверце, сначала впали в ступор. Мой крик сподвиг их быстрее шевелить извилинами, но открывать ворота они не спешили. Один из стражников, это был Ферд, посеменил к карете.
— Ваше благородие, прошу простить, но вас нет в списках. Хозяин не велел пускать сторонних, — при этих словах он втянул голову в плечи и почему-то слегка присел.
— Штооо?! Да, хто ты такой, штоб не пушкать пошланника короля! Я те ша уштрою. Отвагяй или будешь всю оставшуюся шизнь мишек охранять на севере, — на последних словах я пристукнул тростью.
— Ваш сиять…мигом, ща буит сделано, — Ферд рванул к воротам, как заправский бегун. Ворота со скрипом распахнулись, и мы покатили. Проезжая мимо стражников, стоящих по стойке «смирно», я произнес, не поворачивая головы:
— Вогота не запигай, корета поедет жа подарком, — последнее постарался выговорить четко, на что стражники лишь вытянулись по струнке.
Дорога, по которой мы покатили, огибала большое поле с цветниками и дорожками, посыпанными гравием. Когда стражники скрылись за одним таким, Дар остановил карету, и я выбрался из неё.
— Вшо, дальше шам. Начнешь через тридцать минут, — сказал я Дару, и он, развернув карету, поехал на выезд из усадьбы. Оставшись в одиночестве, я осмотрелся: рядом с домом, дальше в глубине сада, был огромный сарай. «Видимо, конюшни или очень похоже на то» — подумал я и направился в ту сторону. Подойдя ближе, понял, что думал в правильном направлении. Большие ворота были открыты, перед ними было большое место, заставленное каретами. «Гостевая парковка» — я шел, пока никем не замеченный. Правильно, хозяева гуляют, слуги тоже не скучают, зачем стеречь хозяйское добро. Ведь кто додумается творить беззаконие в усадьбе самого Вергилия Третьего? А напрасно.
Достав первый курдюк с маслом, аккуратно его надрезав, я стал поливать кареты, потом подошел к самой конюшне и стал поливать стены. Закончив с одним курдюком, взял следующий.
— Сегодня будет жарко тут, — вполголоса проговорил я, выдавливая последние капли масла на солому. Зайдя внутрь конюшни, поснимал запоры со стойла. Ведь я не хотел навредить лошадкам. Лошадки тут совсем ни при чём. Нам надо наказать хозяев. Я достал следующий курдюк, открыл его и направился к дому Вергилия Третьего.
Не доходя парадного входа, разлил масло около дома — масляная дорожка тянулась от конюшен к дому. Бросив пустой курдюк и вытерев руки платком, собрался мысленно и направился грузной походкой к ступеням. Дворецкий удивленно посмотрел на меня, но, ничего не сказав, распахнул передо мной двери. Я попал из тишины сада в шум и гомон, мимо меня проскочил придворный, неся на подносе бокалы с чем-то темным, потом следующий обогнул меня, неся на подносе какие-то закуски. А хорошо живет этот Вергилий! Стоя в огромном холле, набитом гостями и слугами, я поражался убранству зала. Картины на расписных стенах, кругом резная мебель с позолоченными узорами, золоченые подсвечники, под потолком висела массивная люстра на толстой цепи. «Однако я удачно зашел. Тут есть, где развернуться». Самое странное, что на меня никто не обращал внимания, это меня радовало. Так как хорошей легенды, кто я и откуда прибыл, у меня не было. Дар наспех меня проинструктировал по поводу поведения в высшем обществе, но я не все запомнил. Потому отошел в свободный угол, чтоб не бросаться в глаза, и изобразил, что изучаю картины, во множестве висевшие повсюду.
— О, у вас прекрасный вкус, — голос, раздавшийся со спины, меня напугал, от чего я дернулся и повернулся к говорившему. — Это бедный художник Уилмор. Местный, между прочим.
Заговоривший со мной господин был невысокого роста, пухлый, с детским румянцем на лице. Его камзол был украшен золотой вышивкой и драгоценными камнями. В одной руке он держал бокал, в другой — шпажку с какими-то ягодами, на пухлых пальцах красовались перстни с огромными камнями.
— А вы не местный, как я посмотрю? Простите моё невежество, граф Вальтонский, старый друг хозяина дома. Как я могу к вам обращаться?
Сейчас я находился в шаге от провала. Даже почитав множество блогов про игру и обзорное описание самой игры, я туго представлял, как тут всё устроено, какие королевства, материки, какие сословия и … и много чего ещё. Какой-нибудь геймер скажет: «Ну ты и лузер!» И будет прав. Да, я лузер в этой игре, просто потому, что в эту игру я прихожу, как в мир приключений, ну и, конечно, работы. Я не стремлюсь тут
