– наконец он соизволил ответить.
– Где Апрель?
– Нууууууу, – видимо, рисуясь, протянул он. – Апреля по пустякам мы не тревожим.
И это его напускное спокойствие вдруг успокоило и меня. В душе плескалась холодная ярость, а перед глазами стояло лицо погибшего Дара.
– Мне плевать на ваши распорядки, зови Апреля, мне нужно поговорить.
Корпорат меня критически осмотрел, чуть хмыкнул, очевидно, как-то считав 32 уровень, и наконец выдохнул:
– Он уже отказал тебе в личной встрече, прислав меня. Слишком тут много вооруженных людей, так дела не делаются. Пришел бы с небольшим отрядом и приватно поговорили бы о твоей просьбе.
Моя ярость требовала выхода, но пока было рано. Я играл в эту чертову словесную игру с одним из главных бандитов поселка.
– Нам передавали твою просьбу о возврате трофеев из банка. Мы отказываем, ты не проявил к нам должного уважения… – деловито продолжал он…
И я заржал, не смог сдержаться, и самым бестактным образом смеялся ему в лицо – все нервы, все раздражение и ярость были в этом смехе. Ой, идиоты, какие же они идиоты! Они искренне считают, что я перед ними рисуюсь, чтобы сбить цену на свое имущество.
Скитли, этот долбанный корпорат, начал терять терпение, а я не мог остановиться. Он уже был готов уйти, но я взял себя в руки, и жестко, тоном, не терпящим никаких возражений, произнес:
– Все мои прошлые предложения отменяются. Вы убили нашего человека. Поэтому у вас есть пять минут, чтобы выдать семерых участников убийства. Если это сделано не будет, то вы все умрете.
– Что за беспредел? – Скитли начал нервничать. – Это незаконно.
– Хочешь, позовем стражу? – теперь уже я смотрел на него издевательски, обернулся и, растягивая слова, закричал: – Страааажааааа! Страаааажааааа!
– Почему-то стража не пришла, – я опять чеканил слова, – у вас есть пять минут. Мы пришли не торговаться, мы пришли убивать.
– Но об этом узнают, это не по закону, – зло произнес Скитли.
– Вы поздно вспомнили про закон, – я покачал головой, – вы уже натворили дел, но главное – предали поселок.
– Это еще нужно доказать! – эмоционально вскрикнул корпорат.
– Хочешь, позовем суд? – опять спросил я участливо. – Только теперь ты! У меня голоса нет.
– Мне нужно переговори… – начал было он, но я его прервал.
– Скитли-корпорат, если принесешь все мое имущество и вещи из шкафа, который вы забрали в банке, то останешься в живых, – я развернулся и пошел от ворот, с ненавистью процедив сквозь зубы:
– У вас есть пять минут.
Конечно, я знал, что бандиты на это не пойдут – такие «граждане» своих просто так не выдают. Если бы они подельников сдавали, то и банд бы не было. Это же их инстинкт самосохранения. Но чисто формально я свое предложение озвучил, встречных вариантов не поступило, значит, будет бойня.
Я поднялся на крепостную стену, мне нужно было видеть, что происходит во внутреннем дворе дворца. А там началась суета. Граждане-бандиты спешно надевали доспехи, заряжали арбалеты, даже выкатили две бомбарды. На стрелковые позиции на стенах поднимались стрелки с мушкетами. Перед воротами собирались отряды молодчиков в стальных латах с пиками и алебардами. По их поведению я видел, что военной выучки у них нет, это просто сброд – от карманников до катал, которые в условиях безвластия возомнили себя частной армией имени Сиплого Апреля.
Всего у Кворума оказалось около двухсот пятидесяти бойцов. Наверное, большая силища по меркам поселка, но какие у них шансы против обученных бойцов во главе с псиоником? Ну что ж, они сами выбрали смерть.
Наконец из дворца выбежал корпорат Скитли с группой вооруженных воинов – двенадцать человек. А вот это уже было интересно, явно армейское подразделение в тяжелой броне. Я таких уже видел: судя по латам и оружию, это были файские войска и, возможно, даже штурмовая гвардия, вооруженная мечами из отравленной файской стали.
Теперь все понятно – предатели эти корпораты и кворумы! Пять минут, которые я им отвел на жизнь, вышли. Глядя на мечников, я активировал свою «Метальную дезориентацию». Большинство файцев сошли с ума и первыми же ударами расправились со своими однополчанами, на которых мой навык не сработал.
– Яр, голос! – закричал я золотому волку, который крутился внизу у баррикад. Яр взвыл от души, даже с надрывом, потому что почувствовал мою ярость. Его вой разнесся по поселку. Защитники крепости – невольные зрители разворачивающегося действия – побросали оружие и кинулись во внутренние помещения стены. Остались только пятеро стрелков, которым хоть и было страшно, но они мужественно держались. Я вгляделся в них, ого, старые знакомые.
– Мое приветствие Седьмому пехотному! – крикнул я.
– Давай, Командор, гаси этих тварей! – крикнул мне сержант со знакомым лицом.
Тем временем во дворе начиналась настоящая драма. Одним из бойцов, попавшим под мой контроль, оказался артиллерист с бомбарды. Пока файские штурмовики резали оглушенных бандитов, этот пиротехник развернул бомбарду в сторону одного из отрядов, который замер у ворот, и выстрелил прямой наводкой. Ядро пролетело сквозь строй, сшибая бойцов, как кегли, ударилось об стену, породив выброс каменных осколков, накрывших их словно шрапнелью, и отскочило обратно на сгрудивших бандитов. Когда враги начали приходить в себя от воя Яра, я активировал «Ментальный удар». Заклинание третьего уровня оглушило почти всех бойцов врага. Файские штурмовики рубили и резали неподвижных бандитов с неимоверной скоростью.
– Майоран, огонь! – крикнул я своим пушкарям на стене.
Мы еще раньше договорились, что будем стрелять по артиллерийской батарее врага – в надежде попасть зажигательным ядром в порох, но я уже зарекся что-то планировать, все обычно получается через пень-колоду. Они попали в какие-то завалы мусора или тряпья, они загорелись и начали чадить черным едким дымом, который понесло в мою сторону. В общем, пока я метался по стене, стараясь найти хоть какую-то позицию, где мне будет видно происходящее, бойня продолжалась. Даже когда закончилось действие «Ментальной дезориентации», бандиты продолжали сражаться друг с другом. Копейщики Апреля, поняв предательство файцев, бросились на них, стрелки с мушкетами разрозненно палили именно по файцам.
Бойцы одного из отрядов, увидев развернувшуюся
