Хроники раздора (СИ) - Смольский Вадим "Letroz"

Здесь же находилась и Нарани. После утреннего конфуза, когда на арену прорвались целые орды безбилетников, шефу охраны тонко намекнули, что её должность вообще-то не закреплена только за ней одной. И хотя порядок как внутри, так и снаружи уже давно был восстановлен, охранницу не покидало ощущение, что её работа здесь всё ещё далека от завершения.

— Не подскажете, где здесь ближайший банк? — явно издеваясь над Нарани, подошёл к ней Горчер, несший солидный, явно доверху наполненный сундучок.

— В соборе Солнце-императора, — не купившись на провокацию, охранница безразлично махнула в сторону постройки, которую было видно из любой части города.

— А-а-а, он у вас за Парфенон, понимаю, — ухмыльнулся торговец и, насвистывая какую-то мелодию, неторопливо направился в указанном направлении.

Где-то метров двадцать спустя его едва не сбил невысокий персонаж, решительно спешивший в сторону арены, целиком замотанный в бесцветную хламиду, из-под которой нет-нет, но выглядывали карие волосы, такого же цвета глаза и характерная, местами потрёпанная школьная форма.

— Смотри, куда… — Горчер, вглядевшись, кто именно его едва не сбил, прервал поток ругани и удивлённо воскликнул, — какие люди! Давно тебя не видел! Ты здесь…

На торговца даже не обратили внимания и ответом не удостоили. Тот не обиделся — это позволило ему, не теряя достоинства, перехватить сундук, набитый деньгами, поудобнее и помчаться в сторону банка со всех ног. Если бы в «Хрониках» имелся навык чутья на неприятности, у Горчера он был бы прокачан до максимальных показателей ещё со старта.

У Нарани же он не был в приоритете, и поэтому она странную бродяжку просто так впустить на арену не пожелала. Впрочем, её разрешения никто и не собирался спрашивать. Улицу озарили электрические всполохи…

***

В последний их выход на песок зрители встречали «Ковры Бергама» с теплотой и радостью. Чувствовалось, что вне зависимости от исхода боя, троица уже сумела оставить свой след в истории арены Асцента, и её запомнили. Особенно сильно это ощущалось на контрасте с тем, как трибуны приняли другую команду, боровшуюся за третье место — «Столярные принадлежности Бергхоффа» встретили гробовой тишиной.

Потянулась уже ставшая за эти два дня привычная рутина — обыски, проверки медузами и прочие формальные процедуры.

— А твой метод со слизнями действительно работает, — вытирая руку, заметила Фиона.

— Слизнями? — растерянно уточнил Тукан, у которого уже вылетел из головы разговор в самом начале этого длинного дня.

— Ну… — глаза жрицы расширились сначала от внезапной догадки, а затем от удивления, — ты меня обманул!

— Я бы сказал иначе, — даже не пытаясь оправдаться ответил крестоносец. — Правильно мотивировал.

— Обманом!

— Это философский вопрос. Как по мне любая мотивация — это обман Шредингера. Ведь в момент мотивации никто не знает, как всё обернётся. Только вместо несчастных котиков люди.

Крестоносец демонстративно развёл руками и жестом, будто это не стальное ведро, а фетровая шляпа, надел шлем, готовясь отправиться в бой. Для этого уже всё было готово: стальной короб светился, арбитры приготовились назвать модификаторы, а судья стоял со свистком во рту. Фалайз тем временем отошёл от аквариума, протирая руку, пытаясь избавиться от неприятных ощущений. Арена в эти мгновения притихла, замерев в ожидании, поэтому дикий маг отчётливо слышал два посторонних шума: лёгкий шелест, как от листа бумаги на ветру, и неприятное металлическое дребезжание.

Задрав голову, Фалайз понял, откуда он исходил — над ареной как раз, на совсем небольшой высоте, проплывал тот самый дирижабль, который было видно утром в окне. Назывался он «Гвельвальд» и являл собой вершину инженерной мысли Механиков, по сравнению с которой «Дедушка Чо» выглядел дешёвой поделкой из мусора.

Вдруг внимание дикого мага привлекли вспышки молний, как от далёкой грозы. Только вот на небе не было ни облачка. Догадка, основанная на опасениях, преследовавших его весь день, озарила Фалайза, и он одними губами прошептал:

— Мисато…

— Что ты сказал? — обеспокоенно переспросила Фиона, тоже заметившая молнии.

Объяснение не потребовались — одна из стен арены взорвалась, а по песку, расчертив поле боя на две неравные части и подняв в воздух тучу пыли, пронесся на огромной скорости объект, в котором не без труда узнавали доспех охраны.

Судья махнул рукой, произнося заклинание, и резкий ветер сдул висевший в воздухе песок, позволяя увидеть, как в образовавшуюся после взрыва дыру неторопливо входит персонаж, которого все собравшиеся на арене и трибунах очень хорошо знали. Ведь это была чемпион прошлого Интернешеонала — Мисато. И судя по её перекошенному лицу, она была очень зла.

— Вы! — прокричала Мисато, указав на троицу, которая в отличие от всех остальных очень хорошо понимала, что здесь происходит. — Вы подставили меня! Из-за вас на меня охотится весь континент! Как вы смели появиться здесь?! На моей арене!

— Ваши разборки не касаются турнира! — прокричал, перегораживая ей проход, судья, — немедленно…

Договорить ему не дали: Мисато просто уничтожила его и ещё одного неудачно подвернувшегося арбитра своим фирменным выстрелом, проделавшим очередную дыру в стене напротив и снова окутав арену пылью, только вместо монетки в качестве снаряда выступал какой-то металлолом.

— К чёрту! Всех вас! — прокричала она и бросилась в атаку.

«Ковры Бергама», напротив, верно оценивая свои шансы, бросились прочь, даже не пытаясь вступить в бой. Впрочем, Мисато оказалась к этому готова.

Первым она, появляясь из тумана, настигла Тукана. Крестоносец, догадавшись, что гонку ему не выиграть, вдруг развернулся и махнул мечом перед собой, надеясь подловить чемпионку. Однако та оказалась к этому абсолютно готовой. Ловко пригнувшись, Мисато самодовольно улыбнулась и легонько хлопнула Тукана ладошкой, по которой скакали молнии, по кирасе, отчего тот со скоростью пули улетел вдаль.

— Бесконечность не пре… — прокричал он перед тем, как погибнуть.

Следующей жертвой стала Фиона. Её не стали превращать в живой снаряд. Просто оглушили одной молнией и добили второй.

Пользуясь самопожертвованием друзей, у Фалайза, может, и вышло бы сбежать, если бы он не заплутал в тумане, выйдя в итоге не к дверям, ведущим в раздевалку, как он думал, к стене, а аккурат под трибунами знатных гостей. Там-то его и настигли.

Дикий маг хотел было сколдовать и даже начал копить ману, но Мисато на это не купилась. Щелчком пальцем она призвала несколько искорок, окруживших Фалайза и попеременно оглушающих его. С местью чемпионка тянуть не стала, хотя и решила завершить её эффектно — для этого она извлекла из нагрудного кармашка серебряную монету и характерным жестом подбросила её в воздух, готовясь выстрелить из рейлгана.

За мгновение до этого, дикого мага кто-то заслонил. Разогнанная до сверхзвуковых скоростей, раскалённая докрасна, монета врезалась в грудь незнакомцу, но не сумела не то что его пробить, но даже сдвинуть на миллиметр, так и застыв металлической кляксой на одежде. Перед Фалайзом стоял серебряноволосый, зеленоглазый эльф с колючим взглядом, и лишь по церемониальной одежде в цветах и с символикой Ордена становилось понятно, что это тот персонаж, которого называли Секретарём.

— Турнир не будет сорван, — спокойно и очень уверенно заявил он. — Уходи сейчас же, и Орден, может быть, забудет о случившемся.

Лицо Мисато, которая, кажется, даже не поняла, что только что произошло, перекосило ехидство.

— Да плевала я на ваш Орден! Вы просто кучка поехавших фанатиков! Прочь с дороги!

Секретарь, конечно же, никуда не ушёл и даже напротив сделал шаг ей навстречу. Чемпионка отреагировала на это мгновенно — выстелила ещё одной монетой, на этот раз без всякого позерства. С одежды помощника Фрайка на песок упал второй комочек расплавленного металла, а сам он двигался вперёд. То ли исчерпав запас снарядов, то ли поняв бесполезность такой атаки, Мисато отпрыгнула назад и выстрелила молнией, которая не нанесла никакого видимого вреда.