живущих, способен вершить, созидать и разрушать.
Сейчас же громкое, чёткое, гневное «нет», пройдя через Иана, растворилось в стенах комнаты, разбудив Юну. Парень застыл. Пыл в его глазах тут же сменился испугом осознания содеянного.
— Прости, я…
— Уйди.
— Но…
— Пожалуйста, уйди.
Сун лежала на кровати, не в силах сдержать слёз. Крупные, они скатывались с уголков глаз на одеяло. Тихие всхлипы привлекли внимание Юны, которая рыжим облачком тут же оказалась рядом с хозяйкой. Увидев плачущую Сун, она тихонечко заскулила, прильнув носиком ко лбу девушки.
Обняв маленькую подругу, девушка пролежала так ещё несколько часов, пока отражённые от небоскрёба лучи солнца не упали на книжную полку, где среди фантастических романов и историй о любви, как бы подпирая ряд книг, гордо стояла фигурка воительницы, держащая в руках по секире и вызывая зрителя на бой.
Собраться. Даже если хороший друг оказался идиотом, расклеиваться нельзя. Может, однажды она простит его, может, они поговорят обо всём случившемся, но сейчас… сейчас нужно вновь стать генералом «RustИGears» и готовиться к грядущему бою. Возможно, последнему для всей гильдии.
* * *
Жгучая боль в лёгких не отступала. Сава был готов поклясться, что ощущал габариты имплантированного в свои лёгкие фильтра, чего раньше не было. В ближайшее время Рэй должен был собрать всех, чтобы объявить о месте битвы, а днём ранее, в очередном приступе кашля, парень услышал странный механический свист, пытаясь вдохнуть. Боль провела со своей жертвой всю ночь. Обезболивающее в таблетках закончилось, пришлось колоть то, что последние полгода хранилось в ампулах в холодильнике. Парень нервно мял зубами сигаретный фильтр. При попытке затянуться дымом, что-то в спине словно переклинивало. Это было скорее неприятно, заставляло лечь, вытянуться, ворочаться в поисках позы, которая снимет ощущения.
Долгожданный звонок в дверь заставил отшвырнуть пожёванную сигарету и броситься в прихожую. Это родители принесли сыну необходимые лекарства и домашней еды. Сава и сам был неплохим поваром — спасибо годам изоляции, — но от маминых яств никогда не отказывался.
Это был долгий разговор, не лишённый слёз и нервов, но шариковая ручка уверенно елозила по разлинованным белым листам, оставляя ровные следы. Точкой в продолжительном процессе исполнения бюрократических нюансов стала личная подпись Савы. Отец, наблюдая, как сын с хладнокровный спокойствием откладывает очередной документ в стопку, кружку за кружкой пил чёрный чай, пока пакетик вовсе не перестал красить воду. Мама тихонько вытирала слёзы, причитая себе под нос. Трясущимися руками она взяла бумаги и аккуратно сложила их в потрёпанный временем файл, после чего убрала в сумочку.
— Сейчас хоть не болит ничего?
— Мам, всё в порядке, — тепло улыбнулся Сава.
— И что делать будешь? — отставил в сторону кружку с кипятком отец.
— Мы уже говорили об этом. Сейчас я чётко знаю, чего хочу.
— А эти… как их там, не доберутся?
— Так на то она и операция, чтобы никто ни до кого не добрался.
— Смотри мне.
Следующие часы семья говорила обо всём. О том, что нового у родственников, о мире вокруг, об отношениях и увлечениях Савы. Отцу даже пришлось сходить в магазин за тортом, потому что к чаю у сына в доме были только сухарики с сухофруктами, которые Сава так любил. Чаепитие переместилось из кухни в комнату Савы, где Василиса Ивановна и Артём Сергеевич Демичевы искренне удивлялись (как и всякий раз, будучи у сына в гостях) зачем столько пустого пространства в комнате. Родители не очень одобряли увлечения Савы, но сегодня всё было иначе. Сперва парень показал маме, что такое американские горки дома, включив ей симуляцию аттракциона, после чего отец поинтересовался, нет ли чего не для детей. Когда мужчина, надев шлем виртуальной реальности, принялся с довольными возгласами крошить нацистов в стареньком шутере, который когда-то забросил Сава, Василиса Ивановна облегчённо вздохнула. Даже после сорока лет мальчишки остаются мальчишками. Саве было приятно смотреть, как его мама, глядя в монитор и показывая пальцем на очередного врага, которого пропустил муж, кричит: «Вон там гады!», на что Артём Сергеевич, вертя головой в поисках жены, весело отвечал: «Вася, пригнись, а то пристрелят!»
Краткий курс обучения старшего поколения азам виртуальных боёв и развлечений с параллельным обсуждением всего и вся длился до самого вечера. Обняв сына на прощание, родители покинули квартиру, а Сава, выйдя на балкон, провожал их, наблюдая, как отец по-джентльменски открывает маме дверь автомобиля, как обходя своего «старичка» пинает колёса, как в итоге загораются фары седана и как он медленно и осторожно покидает дворовую парковку. А Сава всё стоял. Даже когда задние габариты скрылись за углом соседнего дома, он стоял, глядя в разгоняемую уличными фонарями темень.
Холод, постепенно пробравшийся через плотный свитер, заставил Саву вернуться в квартиру. Сегодня предстоял ещё один разговор. Он будет гораздо короче и, может, не таким важным, но всё же он будет.
Тина попросила разрешения не включать веб-камеру. Её голос был гораздо тише, чем обычно, и Сава слышал, как она старательно подбирает слова. Он не злился. Не обижался и не считал нужным разговаривать с девушкой в иной форме, кроме как спокойно и просто. Без лишних фраз и тонов. Тина долго извинялась, объясняясь. Она клялась, что не хотела ничего плохого, считая, что «RustИGears» снова взялись за старое. И Саву она выбрала, потому что он был лучшим среди троицы. Парень слушал всё это, а затем, дождавшись, когда Тина закончит, ответил:
— Не то, чтобы я был научен жизнью, но искренне признаюсь, что особых надежд на тебя не питал. Мне было банально обидно, что ты не оправдала моё доверие, будучи соратником. Ты поступила глупо. Это правда. Извинения… а нужны ли они сейчас? Мне есть о чём переживать. Есть о чём думать, Тина. Я здесь только для того, чтобы сказать: зла на тебя не держу. Ты хороший человек, с тобой было весело…
— И будет, надеюсь…
— Нет. С тобой было весело. Это наш последний диалог вне игры. И последний, если вдруг ты не захочешь принимать участие в грядущей битве. Сун, уверен, уже прислала тебе письмо.
— Но почему?
— Свои причины. Прощай, Тина. Искренне надеюсь, что у тебя всё будет хорошо. Спасибо, что была со
