Вокруг образа персонажа мерцали, впрочем, и сноски с описанием навыков, доступных на текущий момент. Прионовые клинки схематично отображались на обеих руках с припиской, что их можно метать. Вокруг ступней имелось описание с навыком «рывок», который снижал урон при приземлении с высоты и позволял ускориться на некоторое время. Еще одна сноска с параметрами вела к голове – возможность дополнительно усилить броню и дышать под водой. Сильнее всего я успел прокачать ноги, спринтерская скорость почти достигла максимума. На очень коротком отрезке – около двух десятков метров – я теперь смог бы обогнать ягуара.
Справа от человека в столбик перечислялись общие навыки всего тела. Первую строчку как раз занимала прионовая оболочка – что‑то вроде жидкой брони, которая твердела при активации, оставаясь при этом гибкой. Ею можно было покрыть себя либо сплошь, либо фрагментарно, на отдельных участках. При сплошном покрытии весь запас приона расходовался за пять минут.
Следующая строчка сопровождалась припиской «новое». Здесь‑то и появилась морда летучей мыши. Выглядело стремно – уши торчат, пасть открыта, зубы оскалены. Жуть, одним словом. Даже закралась мысль, а не зря ли я получил этот навык. Рассчитывал‑то совсем на другое – думал, что, может, летать начну или проснется ультразвуковая эхолокация в темноте. Но скалящаяся морда, как мне теперь становилось ясно, вряд ли подразумевала такие вещи.
Мда, если что‑то кажется, то так оно и есть. Я открыл системное сообщение, прочитал – и в сердцах плюнул на труп босса.
«В Эфире! Вы активировали племенную основу под татуировку с навыком магии Куре, основанной на воздействии приона. Вам добавлен пассивный навык «бешенство». В случае критически низкого уровня приона в организме (менее 5%) ваши тело и разум претерпят значительные изменения. Возможна временная потеря контроля над персонажем. Степень изменений вариативна и зависит от уровня персонажа и обстоятельств (окружающая среда, стресс, уровень здоровья и выносливости).
Важно! Смешение племенных навыков Куре и способностей симбионтов – экспериментальная механика обновления «Аврора». Поделиться впечатлениями или оставить отзыв вы можете на форуме бета‑тестеров. Просим учесть, что нецензурная брань и оскорбления в адрес разработчиков запрещены на форуме. Приятной игры!»
А ведь мне в Таламусе говорили – не тяни в рот всякую гадость! Но я, видимо, плохо слушал тогда. Как и на уроках биологии с вирусологией. Блин, да весь мир знает, что летучие мыши разносят вирусы и провоцируют эпидемии! И только я, поглядев на них, в первую очередь подумал про эхолокацию…
И описания нормального не дали. Чего ждать‑то? Стану берсерком или тошнотиком сопливым в самый неподходящий момент?
Аж настроение испортилось. Минуту назад я радовался красивой картинке с жидкой броней, а теперь в голову навязчиво лезли мысли о том, какая мне может грозить зараза. Вот уж действительно – мало мне жажды с одержимостью было?
Я устроил короткий сеанс медитации, чтобы чуть успокоить нервы, восстановил уровень приона. активировал клинки (решил, что буду пока прокачивать их, экономя боеприпасы и побежал искать выход.
Ку‑Кулек нашел еще два логова – одно поменьше предыдущего, а второе раза в три крупнее. Маленькое мы зачистили минут за десять. Большое же обошли стороной и, потратив астральную многоножку, отправили туда моего призрачного двойника, чтобы сбить с толку преследователей.
Далеко ли сейчас погоня, я не знал. И раньше‑то не умел толком определять, следят за мной или нет. Срабатывала разве что интуиция, пресловутое шестое чувство – ну, типа, волосы зашевелятся на затылке, или холодок пройдет по спине. А теперь вот даже волос лишился…
Когда мы с псом отошли от потока лавы, стало чуть прохладнее. И все равно жар стоял такой, что пот испарялся сразу, едва успев выступить. Ну а шестое чувство зациклилось на опасениях и сомнениях. Я невольно прислушивался к себе – вдруг уже заболел? Вдруг чихаю не потому, что пыль в нос попала, а из‑за нового штамма вируса?
Из подземелья мы с петом выбрались только с третьей попытки. Сначала тоннель привел нас в подвал, заваленный так, что протиснуться наверх было нереально. Потом мы попали, кажется, в бывший квартал ремесленников – остатки стен, камни, слой пепла мне по пояс. Я преодолел пару метров, увязая, как в болоте, махнул рукой и вернулся обратно. И только следующая попытка оказалась удачной – мы вышли на площадку, с которой пепел почти полностью сдуло ветром. Впереди виднелась громада жреческой пирамиды, а вулкан остался далеко за спиной. Как бы жрецы ни любили свою богиню, им хватило ума построить храм на отшибе.
У входа в храм я получил подсказку – очередную призрачную сцену из прошлого.
Мимо меня ровным строем прошел отряд воинов Магнуса. Половина из них была вооружена длинными пиками, другая – ружьями. На лицах застыло сосредоточенно‑хмурое выражение, начищенные кирасы сверкали. Отрядом командовал эльф с чересчур развитой для этого народа мускулатурой. Он чуть заметно морщился, поводил плечами и вытягивал шею, как будто ему было тесно в доспехах. Его кирасу на груди украшала гравировка в виде грифона.
Подойдя к храму, они остановились и перестроились в две шеренги. Первый ряд присел и выставил пики, второй нацелил ружья на вход.
Их встретил отряд туземцев. Судя по виду, это был аналог воинов‑орлов у ацтеков. Пластинчатая броня из маленьких лепестков, напоминающих перья, шлемы с выступом‑клювом на лбу. В руках – круглые щиты и макуауитли.
Встречающих было в два раза больше. Они перегородили вход и начали колотить по щитам плоскими частями дубин, словно накручивая себя. С первого яруса пирамиды их прикрывали лучники, нацелив свои стрелы на визитеров. Руководил обороной туземец‑гигант – выше эльфа на две головы, а то и на три. Внушительности ему добавляли длинные перья, которые торчали на шлеме. Я затруднился точно определить рост, но в любом случае это был самый крупный туземец, который повстречался мне на Авроре.
Один из пернатых воинов шагнул вперед, строй дернулся за ним. Их командир что‑то предостерегающе крикнул гортанным голосом, защитники пирамиды остановились – но трое из них проигнорировали команду. С безумным взглядом и диким воплем они бросились на незваных гостей – и тут же были изрешечены залпом из ружей.
Все стихло, больше никто не двигался. Только командиры выступили вперед и пошли друг другу навстречу. О чем они говорили, я не расслышал, но в конце разговора эльф достал кожаный мешочек, высыпал на ладонь горсть ярких рубинов, дождался кивка туземца и, ссыпав все обратно, вручил ему. На убитых никто даже не посмотрел. Великан с перьями опять что‑то прокричал, защитники расступились, пропустили чужих солдат и вошли вслед за ними в храм.
А я наконец‑то понял, за что жрецы прокляли своих же гвардейцев.
Те должны были оборонять пирамиду, но вместо этого сдали ее за взятку. И при этом слили своих товарищей, не пожелавших проявить «гибкость». Пожалуй, я бы таких тоже проклял…
Я добрел до места, где закончилось призрачное кино, и стал шарить в пепле, ища тела. Нашел простреленный шлем, а потом доспех, в котором белели кости. Система выдала подсказку: «Мертвый воин‑агуйя, разведчик из гвардии наместника Охирры».
Да уж понятно, что не живой. Лучше бы уровень его написали, который при жизни был…
Отыскав остальных погибших, я собрал мифриловые зубцы из полуистлевших дубинок. Доспехи мне понравились, но ни одного целого не нашлось. А вообще, я уже начал чувствовать квестовый азарт. Цепочки загадок, расследования, подсказки – все‑таки сценаристам DRUGA фантазии было не занимать.
Толстая дверная створка поддалась легко, будто только вчера кто‑то смазал петли. Я переступил порог и вошел в просторный коридор. Никаких оповещений система мне не прислала, но локация была явно непростая.
Во‑первых, там было холодно. Может, просто прохладно, но на контрасте с уличной парилкой появилось ощущение, будто в морозилку зашел. Во‑вторых, в коридоре не было пепла. Лишь у порога намело небольшую горку, а дальше – обычная пыль, паутина по углам, потухшие факелы, кости вперемешку с доспехами. Причем доспехи принадлежали как пришлым воинам, там и местным гвардейцам.
