его чешую.
— Ты в порядке? Ты ранена?
Она была в порядке. Мрша отделалась синяками и трещинами в костях, но она была жива. [Малая Крепкость] спасла ей жизнь.
Они вынесли её из этого места. Это было всё, что знала Мрша, пока цеплялась за Зела. Они были вокруг неё, незнакомцы и друзья. Халрак стоял спиной к антиниуму, посох которой светился голубым светом. Человек достал стрелу, светящуюся лучами заката, и пустил её вдаль. Грохот и рёв взрыва совпали с молнией, сорвавшейся с посоха.
Джелакуа сражалась с тенями, кружась и нанося удары, создавая вокруг себя смертоносную завесу из крутящихся шипов. Рядом с ней Клбкч был танцующим вихрем серебряных клинков. Криша с рычанием пускала стрелы.
А Зел? Он пронес её мимо огромного, похожего на красного червя, чудовища. Оно было мертво. Разорвано на части, и он шёл по крови, пока остальные сражались. А потом была верёвка и платформа, созданная из магии. Зел стоял на ней, помогая Крише тащить платформу вверх, пока Ксрн поддерживала её. Внизу Клбкч, Халрак и Джелакуа быстро карабкались вверх, причём Халрак время от времени делал паузы, чтобы выстрелить по чему-то внизу.
Когда они увидели свет, Мрша услышала крик. Она почувствовала, как Зел ступил на снег, а затем её обняла Лионетта. Девушка прижала Мршу к груди, выдавливая из гнолла воздух. Обнимала, целовала, ругала. Затем подошли остальные, и Лионетта пала ниц перед ними.
— Ох, спасибо, спасибо, спасибо…
Мрша пристально вглядывалась в лица. Авантюристы стояли у разлома в снегу вместе со Стражей. Здесь собралось много народу. Одни указывали на пропасть и кричали об опасности. Другие говорили, что это путь, шанс.
И многие злились на Мршу. Некоторые ругали её. Криша выкручивала Мрше уши, параллельно проверяя, всё ли с ней в порядке, и требовала принести ещё одно зелье лечения. А Лионетта говорила Мрше, что никогда, ни за что больше не спустит с неё глаз.
Селис прибыла с Олесмом с опозданием, почти обезумев от беспокойства. И некоторые разумные узнавали Зела и восклицали. Странная синяя антиниум ушла в хаосе, а Джелакуа стояла одна, за исключением, когда её хвалили. Лионетта предложила ей остаться в трактире, но Джелакуа только улыбнулась. Халрак тоже, неловко, как будто ему было больно.
А Мрша? Она огляделась вокруг и увидела множество разумных, счастливых и печальных. Но никто не был мёртв. Никто.
Даже она.
Лионетта снова обняла Мршу и заплакала. Мрша смотрела на неё и чувствовала, как в её сердце что-то разрывается на куски. Не это было не плохое чувство. То, что сломалось, было стеной, а может быть, это было самим страхом. Она обняла Лионетту, в ответ почувствовав, как горячие слезы стекают по её шерсти. Мрша тоже плакала. Потому что она была в безопасности.
Она наконец-то была дома.
Иногда, в тишине собственного разума, Рагс понимала, почему её род так презирают во всём мире. Наедине с собой она могла признать горькую правду.
Гоблины были слабы. Они не были так сильны, как другие расы, а ещё они были трусами. Они жили, едва сводя концы с концами, ели своих мертвецов, дрались друг с другом за объедки… Самые сильные племена всё равно были вынуждены совершать набеги на более успешные расы, чтобы выжить. Гоблины не были созидателями; они только разрушали.
Так ей говорили. Это была правда, которую она знала всю свою жизнь, презрение от других видов. И Рагс верила в это. Но если бы они могли увидеть, что гоблины сотворили здесь. В этой горе гоблины создали нечто большее, чем собственное жалкое существование. Они создали нечто огромное, нечто новое.
Королевство. Или, возможно, новый вид племени.
Только так об этом могла думать Рагс. Она смотрела с балкона вниз, на милю вглубь того места, которое Великий Вождь гоблинов величал своим. Извилистые коридоры, встроенные в шпили тянущихся вверх скал, бесчисленные мосты из верёвок и камня, и везде, повсюду висящие фонари, одни незажжённые, другие проливающие слабый свет в темноту. Вот что Рагс видела под собой: огромный хаос, тянущийся вниз, словно паутина.
Она дрожала, чувствуя холодок как от уважения, так и от благоговения. Никогда прежде Рагс не видела ничего подобного. Эта гора была выдолблена и превращена в место обитания десятков тысяч гоблинов. Она была построена под руководством Тремборага, или, возможно, он украл её и присвоил себе. Как бы то ни было, это было чудо.
И в то же время это была загадка. Как могло одно племя быть настолько огромным и при этом управляться только Вождём? Это было первое, о чём задумалась Рагс на второй день жизни в этой горе. Её племя – и все племена с территорий вокруг Лискора – официально заключили союз с Тремборагом и теперь жили в его доме. Места здесь было предостаточно.
Но вернёмся к вопросу о Вожде. Трембораг. Он был уже шестым гоблином с именем, которого знала Рагс. Его племя было известно как племя Горного Города, что было вполне подходяще. Но Рагс слышала, что чаще его называли племенем Великого Вождя.
Великий Вождь. Рагс нахмурилась и сплюнула через край балкона. Она не знала, попадёт ли она в кого-нибудь… несомненно, попадёт. Одна из опасностей жизни в этом месте заключалась в том, что неосторожно брошенный сверху камень или предмет мог обернуться мгновенной смертью для гоблина, передвигающегося внизу.
Как такое могло существовать? Роли Великого Вождя не было, по крайней мере, насколько знала Рагс. Точнее говоря, её существование должно было быть невозможным.
Некоторые вещи знали все гоблины, даже такие странные, как Гарен. У тебя есть твоё племя, и во главе его стоит Вождь. Но… есть и другие гоблины, чьё существование стоит превыше Вождя. Рагс это понимала.
Гоблин-Лорд выше Вождя. Их присутствие объединяет племена, притягивая к ним Вождей, словно магнитом. Если не противостоять ему всеми силами, то Рагс была уверена, что любой гоблин в итоге присоединится к Гоблину-Лорду, даже самый могущественный из Вождей.
А Король Гоблинов? Рагс без сомнения знала, что, если бы такой существовал – а их сейчас не было, она была уверена, – каждый гоблин в мире пошёл бы за ним. Желание иметь Короля, лидера, было заложено в каждом гоблине глубоко внутри.
Поэтому все Вожди со временем становились Гоблинами-Лордами, а став достаточно сильными – и Королями Гоблинов. Это не было умышленным выбором, а естественным ходом вещей в природе, вроде того, что огонь горит или что после еды нужно какать.
