вот отвлечься от духовных тем, а только о них и болтаем, — вздохнул он. — В общем, может ты и прав, но я жду не дождусь, когда мне исполнится тридцать пять и можно будет войти в Ракс. Хочу узнать наконец, что значит жить без запретов, пусть даже только во втором мире.
Первый на это назидательно произнёс:
— Страшись, но не своих желаний, а того, что они могут помешать пробудить твою ВОЛЮ. Без неё ты будешь в Раксе обычным «червем». Вспомни о тех, кто не пробудили ВОЛЮ до входа в Ракс. Большинству из них стёрли память и вышвырнули из послушников…
Второй хотел что-то ответить, но от разговора присутствующих отвлёк тревожный сигнал звукового оповещения. Общая информация на центральном мониторе сменилась. На её месте появилось непримечательное в общем-то лицо темноволосого молодого человека. По бокам от лица высветилось множество прочих — графических и текстовых данных.
— Ну вот, очередная заблудшая душа узрела то, что узреть ей не позволено, — грустно произнёс первый послушник.
Подняв со стола барашек нейроинтерфейса, он нацепил его на ухо, после чего принялся изучать предоставленные системой данные, морально готовясь отдать команду на уничтожение чужого мозга.
— Блин… — мрачно протянул он.
Его товарищ, также изучающий информацию, нахмурился.
Одно дело отправлять к всевышнему поживших двухсотлетних стариков и совсем другое, молодого парня, практически их сверстника. И, судя по предоставленной информации, не просто сверстника, а человека, которому от жизни, скажем так, досталось. Не последним источником сомнений было и отсутствие так называемых «Абсолютных убийств» — показателя, что данный человек никогда никого не убивал. Подобное, для лезущих туда, куда лезть не следует, редкость.
— И какого дьявола его, дурака, занесло в зал Хранителя? — выругался первый.
С надеждой повернувшись к товарищу, он почти жалобно произнёс:
— Я «отправил» предыдущих двух, может в этот раз ты…
— Почему я? И это малодушие… — замялся второй, которому также не хотелось брать на себя подобную ответственность.
Какое-то время молчали.
Дверь в помещение резко распахнулась, на пороге стоял лет пятидесяти мужчина в строгой монашеской мантии. Фиксируя длинные волосы, голову его опоясывал тонкий платиновый обруч.
— Что за задержка? Вы спятили? — строгим голосом произнёс он.
Сделав несколько шагов к экрану, мужчина остановился и какое-то время изучал информацию на мониторе. Вздохнув, он с вымученной строгостью произнёс:
— Не испытывайте сомнений на путях веры.
Выдав данное, пафосное напутствие, младший иерарх подтвердил процедуру ликвидации. За много километров отсюда, в подземном зале государственного дата-центра, мозг Виктора Соколовского вскипел и в секунды рассыпался в кучу беловатых ошметков.
Нет человека — нет проблемы. А нет проблемы, значит можно спать спокойно.
Гневно зыркнув на послушников, младший иерарх вышел из помещения.
«Совесть мучает лишь первые десять лет, а после привыкаешь», — решив не наказывать подчинённых, мрачно подумал он.
* * *
Конец первой части.
