защита замка, которая будет обстреливать осаждающих мощными заклинаниями.
Обратившись стаей летучих мышей, я перелетел на внешнюю крепостную стену — теперь у замка имелось две стены, а не одна. На душе стало тоскливо. Впереди — сражение с тысячами игроков. Позади — дни подготовки. Вспомнилось, как украдкой я планировал участвовать на этом ивенте с Элис. Представлял, как в тандеме с девушкой устрою резню, как тогда на болоте в столкновении с «Драконами». Теперь всего этого не было. Не существовало больше никакой Лайлы, Элис, не было и планов. Казалось бы, я нахожусь в игре, но тревога в груди не отпускала. Физически не получалось воспринимать грядущее сражение, как что-то игровое, веселое и далее по списку.
Кто знает, может виной тому программа капсулы, виляющая на восприятие окружающего мира, дабы погружение было более глубоким, или же вина лежит на мне — на человеке, что глушил боль и воспоминания банальным заниманием мыслей чем угодно, кроме страданий. Вот только не решенные проблемы никуда не пропадают. Они копятся, как гной под кровяной коркой из дохлых тромбоцитов. Как серозная жидкость внутри волдыря, возникшего от ожога. Так или иначе, её необходимо спустить. Я поморщился.
Воспоминания переметнулись практически на год назад — даже больше. На то время, когда я участвовал в своём первом массовом ивенте. Это было весело. Город, затопленный океаном морских чудовищ, и я, улепетывающий на всех порах вместе с верным другом-драконом, достигшем некой подростковой черты и готовящимся стать полноценным взрослым Повелителем Неба.
Сейчас всего этого будоражащего чувства, предвкушения, напряжения… всего этого не было. Только дикая усталость. Подняв ладонь, я медленно закрыл собственные глаза пальцами, так и оставаясь стоять соляным столпом.
* * *
Через несколько часов. Начало сражения.
«Внимание! Ночь Нибериуса пришла в эти земли! Сам Великий Нибериус смотрит на вас! Так закатите же кровавый пир в его честь, сразите врагов и устройте кровавую жатву!»
Я поднял голову и уставился на кроваво-красную полную луну, освещающую замок и поле боя своим мертвенно-багровым светом. Эмоций как таковых не было. Только ледяная корка отчаянья, скрывающая под собой ненависть, ярость, боль… и даже любовь.
Над лагерем противника задвигались штандарты. Факелы пришли в движение. Более чем двадцатитысячная армия выдвинулась в сторону замка. Первая фаза сражения начиналась. Во время неё, согласно разработанному плану, необходимо по максимуму раскрыть боевой потенциал имеющихся тварей. Учитывая размер костяных големов, их стоит выпустить за стены, а не заставлять сражаться внутри. Важно только подобрать момент — выпустишь раньше и их забьют дальники. Поэтому необходимо было ждать, когда противник окажется практически возле Крайвенскара, после чего можно стремительно действовать, выпуская чудовищ в тандеме со скорпи-монстрами, поддерживая градом стрел, магии и кинжальной атакой мобильных боевых отрядов. Последних у нас имелось аж три: Первый возглавила сама Клаустрофобия, набрав себе в отряд самых перспективных убийц; второй принял на себя какой-то «конунг» — таково было его звание — «Амбициозных»; третий лёг на плечи Онтора и представлял из себя полсотни — на самом деле сорок семь — лучших воинов-паладинов «Драконов», должных сдерживать врага у самых ворот, пока отряды оборотней «Амбициозных» и убийц «Теней» наводят «шорох», так сказать, и сеят смерть пополам с разрушением.
Как только народ на форуме узнал, — с подачи самой Клаустрофобии — что в моём клане лучшие ПВП-рейдеры «Земель», те самые убийцы «Агатовых», ко мне в гильдию повалил народ с боевыми качествами от восьмидесяти! По словам моих более старших товарищей, — в плане уровней и понимания игры — это нереально много, учитывая, что сам Онтор имел всего восемьдесят пять. К слову — у меня этот показатель равнялся шестидесяти пяти, я считался очень слабым. Если бы не «Дюймовочка», сообщавшая всем желающим, что перед ними игрок-универсал, заточенный не под урон, я был бы самым не нужным «атрибутом» в рейдах. Факт наличия «дюймовочки», позволял применять меня как некий козырь, пусть не способный наносить сотни тысяч урона, но при этом способный пережить эти самые сотни тысяч, а то и просто увернуться. Это дорогого стоило. Над полем боя раздались сигналы рожков, знаменующие атаку.
— Ну всё родная, поехали… — пробормотал я, похлопав ладонью по чешуйчатой шее своего дракона, одновременно с тем отдавая команду на взлёт.
Взмахнув огромными чёрными крыльями, Инь грузно оттолкнулась от донжона, где мы доселе базировались. Меня тут же прижало к седлу. Могучие крылья взмахнули ещё раз, моментально разгоняя дракона. Замок начал стремительно отдаляться. Прошли те времена, когда Инь с трудом летала со мной на спине. Её полёт теперь был действительно полётом настоящего дракона. Это было не передвижение крылатой коровы по воздуху, вовсе нет. Теперь каждый взмах, каждое движение было преисполнено грацией Хозяина Небес. Не просто летающий питомец, а настоящий Повелитель Неба теперь находился под моим седлом, совсем как в мечтах когда-то давно, когда я стоял посреди разрушаемого Тварями Глубин города и смотрел на огненного дракона где-то в вышине.
Повернув голову, я засек ещё четверых драконов, вставших на курс и занявших место в боевом построении. Справа и чуть сзади, на грозном чёрно-красном красавце восседал Эрданион — старый знакомый. Тот самый, чей дракон тогда пострадал над злополучным городом. Тот самый, кто принял меня в «Агатовые». И тот самый, который пришел в мой клан в числе первых, следом за Клаустрофобией, желая остаться. Причем остаться навсегда, если это возможно. Ледяную корку отчаяния пробил жар предвкушения схватки и первородное пламя боевой ярости, плескающейся где-то внутри, норовящей вот-вот вырваться, захлестнуть с головой и погрузить в боевой транс, направленный только на одно — сеять смерть.
Заложив над замком круг, мы по спирали набрали высоту и на бреющем полёте устремились к позициям выдвинувшегося противника. Драконы начали создавать какую-то свою запредельную магию, окутываясь линиями энергетических узоров. Вокруг морды Инь засиял ярко-фиолетовый шар-матрица, целиком состоящий из треугольников, образованных прямыми линиями. Внутри каждого начали разгораться магические руны. Каждый небесный хищник создавал что-то своё, невероятно могущественное и требующее долгой перезарядки, но того стоящего. Раньше нанесем первый могущественный удар, он раньше перезарядится и раньше сможем нанести его повторно.
Я прижался к бронированной шее верной подруги, нутром ощущая могущество крылатого создания под собой.
