Неожиданно откуда-то сверху послышался язвительный смех. И смеялись именно над этим несчастным человечком, и он прекрасно это понимал, отчего Марку было ещё противнее и гнуснее. Мальчик уже совсем обмяк, когда руки вдруг отпустили его голову и резво схватили за горло. Острые когти вцепились в его кожу и перекрыли воздух. От неожиданности и испуга он тут же проснулся. Тёмная, неразличимая в ночи фигура стояла у его кровати и душила мальчика. Поначалу Юмалов был шокирован и просто смотрел, но уже через пару секунд пришёл в себя и, схватив подушку, лежащую на полу рядом с кроватью, стал отмахиваться ей от врага. Несколько раз получив по голове перовым мешком, душитель отпустил горло Марка и резво убежал, при том куда-то совсем недалеко — шаги заглохли почти сразу. В блоке снова воцарилась тишина. И сколько бы Марк не осматривался, всё было нормально. Спустя время он успокоился, откинулся на кровать и задумался.
«А вообще-то это было не так уж и больно», — подумал он, положив пальцы на шею. Почему? Немного подумав, Марк вспомнил, что с новым уровнем все его характеристики с единички поднялись на двойку. А ведь он совсем забыл про эту нелепость, засевшую на краю его зрения. Он просто забыл об этом, как о ненужной, издевательской вещи. Неужели эти раздражающие цифры как-то влияют на реальность? Наверно, он слишком несерьёзно относился к ним… Ему казалось, что это лишь глупая блажь автора, добавленная для каких-то неведомых целей, но может быть за этим что-то есть? Марк поднял подушку-спасительницу над собой и посмотрел на неё. «Кажется, я впервые рад тому, что у меня аллергия на перо и мне подсунули тебя, перового демона, так что пришлось скинуть твою тушку на пол и спать так… Иначе ведь совсем нечем было бы отбиваться… хотя разве не мог я пытаться бить кулаками? Было бы даже эффективнее. Кажется, я просто растерялся. А вот если бы тебя всё же не было, то сразу бы зарядил ему кулаком. Тьфу! Не-е-ет, всё-таки ты чистейшее зло, так что вали-ка обратно на пол, — и небрежно кинул её в сторону. — Ну да ладно… Чипсов хочется. И стоило ли сопротивляться? Будет ли у меня ещё шанс умереть?».
Утром он поднялся совсем уставший и побитый, ввиду ночных приключений. Но тем не менее пытался не подавать виду и казаться крепким, сильным, непогрешимым. И с самого утра, даже до завтрака, произошёл забавный случай, сумевший слегка развеселить Марка. У входа в туалет, что располагался аккурат напротив их палаты, и который можно было лицезреть даже не вставать с кровати, стоял мужчина. То был скрюченный, дряхлый старичок-азиат с ходунками для пожилых людей и тонким, как палочка, телом. Прямо с самого утра на него кричала Двойка, ругая за то, что он опять курил в туалете. Когда же это действо кончилось, дед медленно развернулся в сторону нашей палаты и посмотрел на Белого.
— Это ты ей сказал, да, гад? — злобно выплёвывая слова и как бы отрезая у них заднюю часть, провыплёвывал он.
— Чего? — удивлённо воскликнул Белый, который в этот момент читал взятую на время у Марка книжку.
— Я знаю, это ты ей сказал, что я курил!
— Ничего я не говорил.
— Ты! Ты, ты сказал! Я знаю.
— Да я же спал, — растерянно проговорил парень, пока вся остальная палата посмеивалась и наблюдала, при том не сдерживаясь даже ради приличия.
— А как она узнала тогда? Ты, ты сказал.
— Да просто запах сигарет учухала, наверняка!
— Ишь ты! Я теперь за тобой слежу, гад, я тебя научу манерам, — прохрипел дед и, чуть приподняв ходунки в воздух, пригрозил ими парню.
И весь — буквально весь! — оставшийся день этот жуткий старикашка ходил со своими ходунками за Белым и сверлил его спину взглядом. Дошло это до того, что парень испугался лечь спать, беспокоясь о том, что безумец задушит его ночью.
Когда эта сцена уже начала подходить к концу, Марк заметил миниатюрную девушку, точнее, даже девочку, что стояла недалеко от старика и, прикрыв рот руками, тихо посмеивалась. Она была очень светленькая, отчего её лицо, даже несмотря на то, что было не очень-то симпатичным и даже местами дурноватым, казалось невероятно открытым и добрым. Однако глаза её выдавали какую-то усталость и отрешённость, впрочем, не лишены они были и доли любознательности, так идущей любому живому существу. Девочка эта, прежде чем уйти в свою палату (а все палаты были двух типов: мужские и женские), с интересом посмотрела на Юмалова, такого бледного, по-странному спокойного и задумчивого, словно тот был не от мира сего. Сам же Марк тоже не оставил без внимания эту встречу, которая была для него несколько странной. Дело в том, что он, обыкновенно, как и все юноши, если уж говорить честно, любую встречную девушку воспринимал как потенциальную свою девушку и отталкивался от этого. Но в этот раз он подумал о том, что непременно хочет видеть её своим другом. К слову, друг для Марка был важнее любой девушки, что лично ему казалось очевидным, ведь дружба менее требовательна и лжива, гораздо более долговечна и в целом даже более приятна.
Чуть позже, уже после завтрака, они встретились вновь. Юмалов прохаживался вдоль коридора и рассматривал свой интерфейс. Ничего там не было интересного. «Ур — 2», ниже буковки: «С, Л, В, У», что он воспринимал как «Сила, Ловкость, Выносливость, Удача», и рядом со всеми этими буквами стояла одинаковая цифра — двойка. Способность была одна, всё та же, которую он, впрочем, пока не решался использовать. А также там было задание: «Разозлить Романа Петрова».
— Роман… тот, что ли? С палаты? Это ещё зачем? — тихо шептал Марк, разговаривая с самим собой, когда к нему неожиданно подкрались с сзади.
— Привет! — это была давешняя девочка. — Меня Полиной зовут.
— Марк, — слегка растерявшись произнёс Юмалов. — Приятно познакомиться.
— Да-а… едва решилась, честно говоря, подойти. Надеюсь, что не пожалею.
Вот так незамысловато началось их знакомство. Совершенно обычно, так что Марк и представить не мог, что этот человек отыграет в спектакле именно такую роль.
— Тоже на это надеюсь, — сухо и немного резко ответил мальчик. — Однако зачем ты это сделала?
— Что? Подошла? Ну, скучно тут, а ты показался человеком интересным, — она пожала плечами.
Марк немного улыбнулся, и они стали уже вдвоём ходить взад и вперёд по коридору, да говорить обо всяких не очень-то интересных либо важных вещах.
— А сколько ты тут уже находишься? — Спросил Юмалов.
— Месяцев шесть, но это я тут уже во второй раз. До того, где-то пару лет назад, тоже с полгода пролежала. — Сказала она и, увидев, как Марк поморщился, поспешила добавить, — ну, жить тут не так уж и плохо, я должна сказать.
— Это почему так?
— Кормят бесплатно, крыша над головой, вон, даже баню топят. Кстати, завтра, говорят, ваш блок пойдёт, может, отдохнёшь, а то выглядишь ты очень и очень больным.
— В баню-то? Что-то мне это не нравится… Ладно, не важно. Так значит, вне больницы у тебя какие-то проблемы с…
— Едой да крышей? — Перебила девушка Марка. — Есть немного. А порой очень даже и много… ну, проблемы, они ведь у всех бывают?
— Ах! Господи, несчастное ты существо! Мне тебя стоит пожалеть? — Марк произнёс это довольно оскорбительным и грубым образом, но Полина, кажется, и не заметила этого, увлечённая чем-то другим. Однако сам же Марк устыдился своих непонятно откуда взявшихся раздражения и злобы. — Ну да ладно, красавица, извини.
— Эй, я надеюсь, ты ко мне подкатывать не собираешься? — встрепенулась она и недовольно посмотрела на юношу.
— Ну уж нет, мне одного раза уже хватило. Больше не надо, спасибо, — как-то лениво сказал Марк и припал лицом к окну, высматривая там старую женщину, говорящую с самой собой.
— О, расскажи об этом! Окажи услугу, пожалуйста, а то я уже и не знаю, о чём поговорить можно, а обратно в палату мне та-а-ак не хочется, там все эти бабульки такие жуткие… лучше уж разговаривать… да, разговаривать. Но, — она поспешила добавить, — я, конечно, не настаиваю. Если не хочешь — не надо.
