А-Тварь появилась на входе, нырнула следом, обжигая аурой голодной жадности. Она видела, ощущала добычу — и не собиралась ее упускать. Оценив и сопоставив скорость, Грэйс обновила таймер обратного подсчета: девятнадцать секунд. Именно столько нужно хищнику, чтобы настигнуть его беззащитную душу.
Ожог не собирался сдаваться. Основной удар приняла внешняя обшивка станции и следующие за ней щиты Уиппла, за ними, по идее, должна была располагаться внутренняя обшивка, приборно-техническое пространство, где находились системы жизнеобеспечения, и, наконец, жилые секции. Достигнуть этого лабиринта и затеряться в нем — его единственный шанс!
Грэйс безжалостно отметала варианты ухода в мелькающие в стенах дыры. Эта часть орбитала превратилась в решето, пронизанное космическим холодом. Можно, конечно, поиграть в кошки-мышки, но конец будет скор и предсказуем. Внизу уже показался финиш, дно пробоины — невообразимая мешанина скрученных спиралью переборок, в которой зияла рваная дыра — на этот раз небольшая, даже человек не пролез бы. Когитор без сомнений отметила ее, и, проникнув внутрь, Ожог неожиданно оказался в еще одном тоннеле, огромном, пустом и относительно целом. Когда-то гладкие металлические стены покрывали странные кристаллические наросты, но разглядывать их не имелось времени.
Четырнадцать секунд.
Грэйс:Мы находимся внутри ответвления газожидкостного теплообменника станции; как ты видишь, он не функционирует. Общий контур циркуляции, вероятнее всего, кольцевой, он должен быть соединен с полостями технической зоны через клапаны системы терморегуляции. Мы должны их найти!
Легко сказать — создателям Мира-Кольца был явно свойственен гигантизм: размеры и длина тоннеля внушали почтение, ближайшие выходы могли находиться и через пару миль, а Тварь уже сидела на хвосте. Видя гладкие стены в странных наростах, и ничего больше, Ожог уже почувствовал нечто вроде отчаяния — но вдруг увидел круглые, решетчатые щели в условном потолке. Сжавшись, мгновенно проскользнул внутрь, миновал странный клапан — и оказался в рыжем аду кошмарного переплетения труб, кабелей, искореженных конструкций и странных механизмов неизвестного назначения. Этот внутренний пирог, прячущийся под обшивкой орбитала, когда-то наверняка обеспечивал жизнедеятельность станции, но сейчас все здесь было мертвым.
Грэйс:Техническая зона. Разморожена, не функционирует. Теперь нам нужно проникнуть в систему воздуховодов, а через них — в жилую зону станции.
Семь секунд. Тварь упорно следовала за ним, ее жаркий азур-нимб не отпускал. Значит, тоже умеет менять размеры и пролезать в малейшую дырочку. С одной стороны, это хорошо, она будет долго выбираться наружу, с другой — ему нужно как-то оторваться или запутать преследователя. Ожог, чтобы выиграть время, нырнул в хитросплетения трубопроводов, вынуждая преследователя сделать то же самое. Благодаря Грэйс, мгновенно распутавшей план коммуникаций — теперь он мог попробовать обмануть хищника.
Это позволило выиграть больше двух минут. «Див» немного отстал, ошибшись в разветвлениях древней системы, а Ожог, полностью доверившись нейросети, срезал путь через хитрые перемычки. Эта бешеная гонка в узких, темных трубах казалась каким-то сюрреалистическим соревнованием на память и сообразительность, вот только приз на кону стоял слишком ценный — его собственная жизнь.
Грэйс наконец-то обнаружила искомое и отметила клапан поврежденного воздуховода алым фреймом, сообщив, что фиксирует незначительную утечку воздуха. Это означало, что в конструкции где-то имеется разгерметизация, которая позволит проникнуть в секцию, где сохранились остатки атмосферы.
А где есть атмосфера — там возможно жизнь. Жизнь — означает возможность получить новое тело. Ожог без раздумий преодолел все изгибы канала и оказался у цели — тонкой, как волосок, микротрещины, пронизывающей блямбу переходного воздухозаборника. Он, видимо, использовался для стравливания воздуха изнутри станции, но в результате сотрясений немного «подтекал». Сжавшись в точку размером с игольное острие, Инкарнатор протиснулся сквозь щелку, миновал трубу с квадратным сечением, где уже имелась атмосфера, проскользнул между лениво вращающимися лопастями огромного, в несколько человеческих ростов, вентилятора — и оказался в очень странном месте.
Здесь был свет. Незначительный фон А-излучения пропал, как отрубленный, будто он резко вошел в границы L-поля. Ожог увидел коридор, длинный, тянущийся в обе стороны, с тусклым, но работающим электрическим освещением и необычным дизайном. Бросилась в глаза (хотя у анимы нет глаз, Ожог видел как бы всем телом) надпись дополненной реальности, повторяющаяся под символом двойного круга на каждой секции стен.
«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА МИР-КОЛЬЦО».
Глава 5
Все анимы Инков похожие и разные одновременно.
Призрачный сгусток Азур со сложной внутренней структурой, как будто состоящей из множества непрерывно движущихся деталей. Наверное, это и есть Узор, отпечаток-онтоприон, о котором говорила София, колдовство Ши, делающее нас бессмертными, а может, это отображение матрицы виртуального когитора — точно знали лишь аниматурги Утопии. Однако опыт, полученный в Тимусе при отбраковке сотен душ, позволял мне оценить степень необратимых изменений.
Одни «порченые» анимы выглядели как хищные, агрессивные «Дивы», на лету меняющие окрас и форму, другие пытались применять А-способности, которых не должно быть у нормального Инка в бесплотном состоянии, третьи вообще казались аморфными, не имеющими воли к существованию. В нашем случае ситуация чуть сложнее…
В клинке-анимариуме Кота оказалось негусто. Мы ожидали чего угодно, от сонма развоплощенных Инков до разъяренного «Ахримана», и предприняли беспрецедентные меры безопасности. Полностью экранированная экстрамерная полость, выдвинутая в космос на манипуляторе Звезды, силовые щиты, обездвиженные тела-носители, скрытый контроль допроса, и даже мощный заряд с А-поражающим фактором на случай, если что-то пойдет совсем не по плану. Но — ничего из этого не пригодилось.
Внутри «пожирателя» таились всего три анимы. Мы аккуратно разделили их, поместив в отдельные герметичные камеры и начали осторожно исследовать. Права на ошибку не имелось — она могла обойтись нам слишком дорого. Гранд-координатор мог взять под контроль любого Инка Стеллара — или сформировать системную директиву, если оставить лазейку.
У него не могло быть когитора «альфа-плюс», но, несомненно, он обладал чем-то подобным. Иначе как гранд-координатор вообще мог взаимодействовать с системой и чужими нейросетями? Вербальные команды всего лишь оболочка, настоящие приказы отдавались и активировались с помощью когитора посредством вокс-сигналов. Но для запуска этой функции любому Инкарнатору нужен живой носитель с Источником…
Первое поколение, несколько сотен бессмертных, рожденные Синей Птицей, были настоящей загадкой. Самые старые из всех Инкарнаторов, именно они стояли за подготовкой к вторжению, за триста лет превратившись в теневое правительство Земли. Как проходило их становление, первые воскрешения, неизбежная смена тел, карьерный рост и борьба с человеческими подозрениями, оставалось только гадать. Эта история, наверняка захватывающая и полная интриги, канула в лету, как и окончательная судьба большинства первопроходцев. Сейчас, спустя четыреста лет после Импакта, мы пожинали плоды принятых ими решений. Кто знает, как повернулась бы история Земли без их участия? И пришла бы вообще Черная Луна из неведомой бездны А-Пространства? На эти вопросы мы сегодня хотели получить ответы.
Но сначала я внимательно изучал запись, снятую в азурическом диапазоне.
Номер один — обычная, стандартная анима Инкарнатора. Реактивная, изучающая, ищущая выход из замкнутого пространства. Очень любопытная и активная, словно долго сидела взаперти и теперь наслаждалась свободой.
Вторая — с необычной структурой, в которую были вплетены странные теневые сгустки. Подобный окрас я видел у Кота — скорее всего, они означали следы имплантаций азурических Геномов, изменивших условный «отпечаток» анимы. Это не считалось фатальным дефектом — хотя необратимые модификации могли проявиться при последующим развитии Источника. Эта душа вела себя спокойно — трижды облетев узилище, она замерла на месте, словно медитируя.
