о потолок.
Какое узкое пространство.
Это была первая мысль Бренделя.
Что это за место?
Это была его вторая мысль. Способность мыслить, казалось, постепенно возвращалась к его застывшему, окоченевшему мозгу. Постепенно он вспомнил все, что произошло до того, как он потерял сознание. Похоже, Корфа использовала свою темную сторону души, чтобы пробудить Пробуждающегося Бога, а ключом ко всему был фиолетовый кристалл, подвешенный на платформе, а затем весь Спиральный Зал рухнул, чего никогда не случалось раньше даже в игра, а теперь и это место.
Это место должно быть где-то под бездной Спирального Зала, верно?
Так, а где Пожиратель Мороза? Он помнил этого огромного червя и думал, что он его съел, когда падал, он не надеялся, что ему снова это сойдет с рук.
К сожалению, инструмента – Иллюминация – с ним не было, и он израсходовал свою ОР, имея дело с Девардом, иначе он мог бы сейчас хотя бы произнести заклинание, чтобы увидеть, что происходит вокруг него, вместо того, чтобы гадать вслепую. Брендель немного подумал и решил сначала проверить это место. Он вспомнил, что недалеко от него раздавался другой звук дыхания, когда он лежал на земле, поэтому тут же опустил свое тело и ощупал путь туда. Но только через несколько шагов его рука тут же наткнулась на мягкое человеческое тело с небольшой температурой.
Фу. Похоже, он жив. – Брендель некоторое время ощупывал тело и вдруг почувствовал что-то неладное. Он схватил его рукой и понял, что это женщина. Это испугало его, и когда он уже собирался убрать руку, другой участник проснулся и издал тихий звук – ммм. Это был голос незнакомой девушки. Желудок Бренделя сжался, когда он в спешке отпустил его и спросил: – Мисс Шидо? –
Была только тьма и никакого ответа. Брендель только видел, как другая сторона открыла глаза.
Как он узнал, что другая сторона открыла глаза?
Потому что это была пара серебряных глаз, которые светились в темноте.
В этот момент на лбу Бренделя выступил холодный пот. — Серебряный народ, Золотой народ? Черт возьми, ни за что, это Алоз? Могло ли быть таким совпадением, что она была первой, к кому прикоснулся Брендель? Если бы он прикоснулся к Алозу, маленькая дракониха высмеяла бы его, возможно, как жаждущего извращенца или около того. И следующим лучшим было то, что, если она разозлится? Или что, если она снова закатит истерику? Предыдущее выступление Алоза в Спиральном зале преследовало его.
Он тут же покачал головой. Нет, это не мог быть Алос. Глаза Алоза золотистые с оттенком светлого серебра, типичные глаза Золотого Народа. Пара перед ним не была похожа на тех, что были в Сильвере, потому что цвет глаз Серебряного Народа не такой светлый, как у этого. Вместо этого эти глаза были немного похожи на глаза принцессы Гриффин ы. Но, конечно же, принцессы Гриффин ы здесь нет, может быть, это маленький принц? Брендель снова покрылся холодным потом. Уже было нелепо одеть Маленького принца в женское платье, а теперь он из этого выставляет себя на посмешище. О боже… как маленький принц увидит во мне учителя?
Ждать. Это невозможно. Как у Маленького принца могло быть ****? Брендель тут же обнаружил, что его мысли ведут по ложному пути, а потом он вдруг вспомнил, что, казалось, поймал девушку перед тем, как упасть. Сначала он подумал, что это Шидо, но теперь казалось, что догадка несколько ошибочна.
Брендель сделал шаг назад и спокойно посмотрел на собеседника, не имея возможности определить, друг она или враг, поэтому все, что ему оставалось, это ждать, пока она отреагирует первой.
Он только отступил, когда услышал голос, такой глухой, как пустая долина: – Могу ли я спросить, почему ты узнал меня тогда, я имею в виду, как ты узнал меня в моем человеческом обличии? –
Эта фраза была словно молнией, ударившей Бренделя в голову и прошедшей по всему его телу. Брендель замер.
— Дим Корфа?
М-м-м. – Серебряные глаза мягко моргнули, как будто они на мгновение исчезли в темноте и появились снова: – Это было мое старое имя, и я давно им не пользовался. Теперь меня зовут Корфа, вы можете называть меня просто Корфа. –
Это не правильно. Брендель подумал про себя. Первый бегущий волк в Сумраке, старшая дочь Хати. Как клану Сумеречных Волков, разве у нее не должна быть пара кроваво-красных глаз? Разве у нее не должен быть холодный и изысканный голос, с которым он был знаком раньше? Как насчет этого? Неужели Алоз разыграл его? Невозможно, Алоза не допустила бы такой очевидной ошибки, особенно с цветом глаз. Изменить цвет глаз с помощью заклинания тоже не так уж и сложно.
Он нахмурился и не мог не спросить: – Ты, действительно Корфа? Старшая дочь Хати, первая бегущая волчица в Сумраке, одно из высших магических существ? –
Серебряные глаза двигались вверх и вниз. Она кивнула головой.
Брендель глубоко вдохнул.
Брендель наконец пришел в себя. Это была не Корфа, это была хорошая сторона Корфы. Но это осознание, в свою очередь, привело его в замешательство, что происходит? Темная сторона Корфы стала Пробуждающимся Богом, а у нее осталась только хорошая сторона. Это означало, что у нее не было расстройства личности, но у нее было две души. Он вдруг вспомнил, как раньше она называла другую Корфу — сестрой.
Этот сценарий был неправильным. Брендель в отчаянии вскрикнул. Темная сторона Корфы стала Пробуждающимся Богом, и добрая сторона Корфы тоже выжила, это было не так, как в истории! Брендель вспомнил, что в истории игры и темная сторона Корфы, и добрая сторона умерли вместе, а после квеста Священного Собора Сна старшей дочери Хати больше не существовало.
Но с тех пор, как это произошло, история каким-то образом изменилась.
Может быть, это был оригинальный сеттинг в игре? Если Пробуждающийся Бог воскреснет, то игра войдет в эту линию истории; если Пробуждающийся Бог не воскреснет, то игра войдет в эту линию истории в игре. Брендель внезапно понял, почему никто больше никогда не видел Бога Пробуждения в игре. Все потому, что история изменилась, и результаты это оправдали.
Но теперь возникла проблема.
Нет, не просто проблема, а большая.
Брендель понял, что его люди, казалось, непреднамеренно изменили историю, и не так, как Конференция Ампера Сила, которая изменила историю всего лишь места, Ауина. Разница между старшей дочерью Хати, Дим Корфой, и конференцией была очевидна и не нуждается в дальнейшем уточнении,
