Святой Собор Сна. Конечно, они могли бы остаться снаружи, но эти два парня тоже были одержимы и должны были поощрять остальных следовать за ними, чтобы посмотреть, что задумала Вероника.
Конечно, они подозревали некий сговор между Вероникой и графом Трентхеймом, что было известным секретом в группе наблюдения. Такие люди, как Бабарн, не желали вмешиваться в ссору между Домом Сесилом и Домом Ашрик, но и не желали оскорблять наследников двух великих семей. С молчаливого согласия главы все последовали за ними. Главное, что даже Принц Ленарет не возражал, что намекало на одобрение.
Но теперь проблема заключалась в том, что они не знали, что происходит в голове Вероники, а оба наследника дома Ашрик мертвы. Еще бы ничего, если бы погиб только один, но сейчас ничего нельзя было объяснить.
Ясно думая об этом, включая Бабарна, все они сидели рядом с кучей трупов с низко опущенными головами, не в силах найти решение. Если не произойдет ничего неожиданного, дом Сесил обязательно отомстит им, поскольку эти большие семьи не были разумными и с ними было нелегко иметь дело. Бабарн был бы в порядке, потому что его семьи было достаточно, чтобы удержать его от этого водоворота, но другим повезло меньше.
Но среди этих людей было исключение.
Скарлетт.
Горская дева не знала о соперничестве между этими дворянами. Можно сказать, что ей не повезло и не не повезло, никого из тех, кого она раскопала, она не знала. Молодой принц, Медисса и Алос, казалось, исчезли, от чего она почувствовала себя опустошенной, но в то же время облегченной. Она чувствовала себя опустошенной, потому что чувствовала себя беспомощной в одиночестве, но чувствовала облегчение, потому что не видела их холодных мертвых тел.
Что до кирлузских дворян в отчаянии, какое им дело до нее? Она даже не взглянула на них и ушла со своим Лазурным копьем на руках. Зная, что Бренделю не нравятся кирлузианцы, она инстинктивно отвернулась от этих высокомерных кирлузианских дворян.
У Господа в любом случае должны быть свои причины.
Ум горной девы был прост и прямолинеен.
Чего она не знала, так это того, что как только она ушла, она привлекла внимание кирлутцев.
— Кто эта маленькая девочка? — спросил кто-то из отчаявшихся дворян.
Пробужденный (2)
— Кто эта юная леди?
— спросил кто-то из толпы. Все замолчали, и болтовня прекратилась, затем взглянули на Бабарна. — Она, кажется, служанка этого деревенского деревенщины. Бабарн ответил мысленно где-то в другом месте. Он думал о том, как получить ее от графа Трентхейма и согласится ли он на это. Я думаю, он будет? В любом случае, он был бы не против иметь еще одного друга. Бабарн был уверен в этом, поскольку эта дружба исходила из империи.
Дворяне были немного разочарованы ответом, так как она была просто незначительной персоной. Они бы дразнили ее в обычный день, но сейчас они были не в настроении. Затем разговор быстро переключился на возможность того, что Дом Сесил охотится за ними, и поэтому они снова начали вздыхать. Но они не поддались обстоятельствам. Один из них сказал: – Во-первых, это не входит в нашу ответственность, если бы не этот деревенский ублюдок, всего этого бы не случилось.
Все начали соглашаться на это, забыв, что у них был выбор не приходить сначала. Вероника была не в том положении, чтобы управлять их армией, и Брендель принес с собой это бремя только потому, что у него не было выбора. Но те, кто вел сюда этих дворян, теперь превратились в замороженные трупы, но они не смели обвинять людей из дома Сесил, поэтому никто не поднял эту тему.
Но все знали, что жаловаться бесполезно. Дом Сесил может искать графа Трентхейма и сваливать на него вину, но это не значит, что они благополучно выберутся из этого. Этим – высокопоставленным – людям плевать на таких ничтожеств, как они. Но среди вздохов кто-то проговорил: – Может быть, Тилль и Джон были правы? –
Это предположение было похоже на дьявольское искушение. В долине под ледником на мгновение замерла тишина.
Все замерли на месте, и только их глазные яблоки двигались, чтобы осмотреться. Никто не смел что-либо сказать, их лица были полны страха, потрясения и неверия. На их лицах осталось слабое выражение надежды. Тилль и Джон были теми двумя наследниками Дома Сесилов, которые были заморожены — разумеется, двое из многих. Что касается того, что они сказали, все присутствующие знали, правильно это или нет.
Только через некоторое время кто-то сказал: – Это, это может быть единственный путь, но если он не сработает, мы столкнемся с гневом с обеих сторон.
Неважно, с одной стороны или с обеих сторон, мы не можем умереть дважды. Теперь все чувствовали себя смелее, так как кто-то взял на себя инициативу.
— А как же доказательства? — осторожно спросил другой человек.
Доказательства? Какие доказательства нам нужны? Мы — Офицерский Наблюдательный Корпус, МЫ — доказательства, — тот, кто говорил сзади, оглядел всех и мрачно ответил, — Вы все видели это своими глазами, этот Ясеневый Меч. Святой, который явно был нашим врагом, спас ей жизнь. На каком основании? Его герцогство все еще находится на территории империи, согласится ли он? Здесь должен быть какой-то заговор.
На самом деле все присутствующие посчитали, что это всего лишь джентльменский жест Мефисто. Святой Пепельного Меча ненавидел Империю, но ему не нужно было шутить в этом дворце. С его характером он побеждал врагов только в честной манере. На данный момент никто не опроверг, но кто-то спросил: – Вы имеете в виду, что Вероника и Мефисто сговорились восстановить страну? –
— Но какой от этого прок? Это не имеет смысла, Ее Величество не дура. Кто-то покачал головой.
Вы все забываете одну вещь, — вещал мужчина, — Мефисто — учитель этого деревенского деревенщины графа, Вероника близка с этим графом, у них должно быть какое-то личное дело.
Но как мы можем узнать инсайдерскую историю сделки? Его Величество не может просто слушать нашу версию истории, она настоящий глава армии, империя ничего не может сделать с ней без определенных доказательств.
Именно потому, что она командует армией, Его Величество будет более подозрительным. Что касается внутренней истории сделки, это правда, что у нас сейчас нет доказательств, но скоро они будут.
Мужчина посмотрел в ту сторону, где исчезла Скарлетт, обнажив белые зубы, и холодно улыбнулся.
.
Призматическая платформа тянулась сквозь тьму, как
