— Как она это рассказывает! — прокомментировала урок Пожарская. — Я словно сама на поле боя очутилась!
— Ага, и я, — кивнула Вероника.
Как выяснилось, лекция произвела впечатление на всех, даже на Шуйского.
Расставшись с девушками, мы отправились в коттедж. На этот раз они даже не предприняли своих обычных поползновений насчет вечерней встречи. И мой друг ничего не сказал. Странно.
Возвращались мы, как обычно, по весьма оживленным дорожкам. Народу на них, как мне показалось, прибавилось по сравнению с предыдущей неделей.
— Кстати, — вдруг вспомнил я, — тебе же амулет надо вернуть. Спасибо, выручил он меня.
Я хотел было снять его, но Иван остановил меня.
— Пусть пока у тебя будет. Мне не горит, а тебе еще пригодиться может.
— Спасибо! — поблагодарил я. — Слушай, а ты не заметил, что девушки какими-то молчаливыми были. Даже Вероника.
— Наверно, планы на тебя строят! — рассмеялся Шуйский. — У нас же в следующую пятницу тусовка.
— Какая еще тусовка?! — не понял я.
— Лучшие люди нашей группы собираются у меня на веселую вечеринку. Ну, и у тебя, соответственно… в нашем коттедже.
— Ты сейчас серьёзно? — Я даже остановился, уставившись на него.
— Абсолютно!
— А меня предупредить сначала не надо было?
Моему возмущению не было предела. Опять за меня все решили.
— Ну… — Шуйский, по-моему, даже смутился, видимо, в моем голосе прозвучало что-то, что немного напрягло моего друга. — Надеюсь, ты не будешь против? Вот хотел тебе сегодня сказать…
— А если буду? — Я ехидно посмотрел на него. — Вот вообще не выйду к тебе! Да еще в игру пойду — так ни шум, ни музыка мне точно не помешают. Или, что еще лучше, просто уеду.
— Веромир… — протянул тот, — извини… но ты же понимаешь, что без тебя эта вечеринка не вечеринка…
— Вот это-то мне и не нравится, Иван! — Что-то я завелся. — Ты используешь меня в качестве приманки, что ли? И даже не соизволил предупредить главное блюдо, так сказать, вечеринки?
— Да брось ты! — горячо возразил Шуйский. — Какое ты еще блюдо?! Придумаешь тоже! Я же все для тебя делаю. Ты же должен выяснить планы наших девушек. А то, что у Трубецких они имеются, это точно. Однако сдается мне, что это явно не матримониальные планы.
— Это как?! — Я даже забыл, что разозлился на него.
— Ты понимаешь, — задумчиво ответил тот, — все неправильно как-то. Если Пожарская сразу видна, то Трубецкие явно играют… нет, из них актрисы хорошие, но меня не проведешь.
— И как же они играют?
— Пока не знаю. но точно какой-то план у них есть. Но я с тобой. Так что можешь не бояться, мы выведем этих лицедеек на чистую воду!
— Так, ты с темы, конечно, ловко спрыгнул, — покачал я головой, отдавая должное мастерству своего друга, — но так и не ответил на вопрос, почему меня не предупредил.
— Честно признаюсь, просто забыл! — выпалил он. — Но клянусь, последний раз. Ты же не против, я знаю.
— Не против, — вздохнул я, — но и не в восторге. Это ты у нас привык к светской жизни, а мне как-то не по себе от этого.
— Привыкай, — улыбнулся Шуйский. — Ты сейчас Бельский. Соответствовать должен.
— М-да… кого хоть еще пригласил-то?
— Вот это другое дело! Трубецкие, Голицыны, Пожарская, Вяземская, Годуновы… ну и еще человек шесть из группы, которые более или менее адекватные, по моей информации.
— Стоп! — Я вновь остановился и с изумлением посмотрел на него. — Ты сказал — Годуновы?! Ты с ума сошел, что ли?! Вот их там точно не нужно!
— Веромир, ты не понимаешь, — убедительно покачал головой Иван, — ты должен в любом случае узнать их получше. Если ты будешь шарахаться от них, разве это будет правильно? Наоборот, попробуй поговорить… кто знает, я, кстати, видел, как Годунова смотрит на тебя. И помогла, тебе если ты помнишь…Ты же понимаешь, что дочь за отца не в ответе? — Он внимательно посмотрел на меня.
Вот что ему ответить? Не знаю. Лучше ничего не говорить. А действительно, чего я хочу? Мести? Несомненно! Но месть тому, кто уничтожил мой род… убил родителей… это понятно. Но вот дети… Прав ли мой друг? Тут я не мог дать однозначный ответ. Думаю, надо все-таки посоветоваться с Гвоздевым и Шемякиным. До того момента, когда я буду способен что-то серьёзное противопоставить роду Годуновых, еще далеко…
— А вот представь, если ты Варвару Годунову охмуришь! — добавил Шуйский голосом змея-искусителя, — А еще лучше — на свою сторону перетянешь? Вот это будет очень тонкий и болезненный удар. Годунов дочку любит, а она, насколько я слышал, девушка весьма самостоятельная и упрямая.
Я задумчиво посмотрел на него. А в целом идея неплохая. Действительно, можно действовать тоньше…
— А ты опасный человек, Иван! — хмыкнул я.
— Только для своих врагов. Друзей я ценю! — серьезно ответил тот, и тут вдруг я почувствовал, как меня охватила какая-то странная паника. Словно какое-то озарение и невероятное ощущение приближения смертельной опасности.
В каком-то автоматическом режиме, я толкнул ничего не подозревавшего Шуйского вперед и вместе с ним оказался на плитах дорожки. В следующее мгновение над моей головой пронесся огненный шар, и, развернувшись, я стал свидетелем того, как он с оглушительным грохотом взорвался, врезавшись в одно из деревьев и превратив его в обугленный столб. Раздались испуганные крики, и студенты, оказавшиеся свидетелями этой атаки, бросились в разные стороны. Все пространство вокруг нас мгновенно опустело.
А следом за этим я увидел врагов. Они стояли в метрах десяти от нас. Их было двое. С виду обычные, ничем непримечательные студенты в форме Академии, но судя по их стеклянным глазам, они скорее напоминали зомби, чем людей.
В следующий миг я почувствовал, как во мне поднялась какая-то до этого незнакомая волна силы. Невольно посмотрев на источник внутренним зрением, я увидел, что он стал вновь темно-фиолетовым.
И, словно подчиняясь этой силе, я прошептал вызубренное мной заклинание и, изобразив требуемые жесты пальцами, метнул во врагов огненный шар. Следом за ним в них понесся шар Шуйского, но тот по сравнению с получившимся у меня болидом казался крохотным. После этого я вжался в плиты и закрыл голову руками.
Глава 15 Эпический квест. «Нереиды»
Прогремел взрыв, и когда я через минуту поднял голову то невольно вздрогнул. На месте, где стояли двое неудавшихся киллеров, лежали два почерневших тела. Мы с Шуйским вскочили и увидели, как к нам уже несётся десяток охранников Академии с карабинами наперевес. Поздно что-то. А за ними я увидел бегущего бледного Аракчеева собственной персоной.
Охранники сразу оцепили место покушения, и Аракчеев подошёл к нам. К моему удивлению, первым делом он обратился к Шуйскому:
— С вами все в порядке? — Голос его как-то странно задрожал. Надо же, наш декан явно был сильно взволнован! За моего друга? Хм…
— Все нормально, — спокойно ответил тот, но от меня не укрылась его бледность. Что ж, и Шуйского тоже зацепило…
— Может, в медпункт? — все же проявил настойчивость декан.
— Нет, все нормально, — хмуро ответил Иван.
— Что тут произошло? Можете рассказать?
Этот вопрос уже задал представительный крепкий мужчина с военной выправкой и каким-то квадратным, словно высеченным из камня, лицом.
— Я — начальник Службы безопасности Академии Петр Михайлович Бенкендорф, — представился он.
— На нас напали, — пожал плечами Иван, — и честно говоря если бы не Веромир… — Он как-то странно посмотрел на меня, — мы бы уже были такими же, как они. — И кивнул на трупы нападавших, которые охранники грузили на носилки.
— Я просто почувствовал какую-то опасность, — признался я, — ну, а дальше оттолкнул Ивана и упал вместе с ним на дорожку. А потом, после того как вражеская атака оказалась неудачной, ответил…
— Серьезно ответили… — заметил один из охранников, только что внимательно осматривавший погибших.
— Ну, как-то так…
