Подумал было заехать к Татьяне, но передумал. Случались у них размолвки и раньше. Правда тогда он прекрасно понимал в чем дело, и если был виноват, то начинал одолевать ее своими извинениями. С какого перепуга она разозлилась на этот раз, он не понимал.
Ужинать пока еще рано, поэтому он сразу засел за чистку «Соболя». Хочешь чтобы оружие тебя не подводило, заботься о нем. И в первую очередь проводи регулярную чистку, даже если не стреляешь. А уж если пострелял, то тут уж сам бог велел заняться этим при первой возможности.
— Ой!
Услышав болезненный вскрик Полины, Виктор оставил свое хозяйство на столе, и выбежал в кухню. Девятилетняя сестренка стояла у стола, сунув палец в рот, а из глаз текли слезы.
— Что случилось?
— Пальчик о терку порезала, — всплакнув, пожаловалась она.
На столе чищенная морковка, тарелка, с горкой уже натертой и терка. Поля хотела угостить всех морковным салатом. Делать она его научилась в школе, на уроке труда, домашним понравилось. Вот решила побаловать во второй раз. А тут такая оказия.
— Покажи.
— Вот, — выставила она указательный палец, с подушечки которого срезало полоску кожи.
Не сказать, что ранка серьезная, но приятного мало. Прямо на глазах начала набухать очередная капелька крови. Появившаяся мать тут же бросилась в шкафчик за йодом. У девочки на лице тут же появилось кислое выражение. Мало у нее болит, так еще и мамка добавит.
— Вот почему нельзя сделать терку, чтобы р-раз и готово, — глядя как суетится мать, вздохнула девочка.
— Ага. И чтобы само натерлось, по щучьему веленью, — хмыкнул Виктор.
— А что! — вскинулась девчушка. — Вон мама рассказывала, что раньше мясо на пельмени долго ножом рубили, а теперь у нас мясорубка есть. Ай!
— Не кричи, не так уж тебе и больно. Хватит уже покашеварила, — произнесла мать.
— Нет, я доделаю, — упрямо буркнула Полина.
Виктор же задумался. В принципе, нет ничего сложного. Взять обычную терку, скрутить ее в барабан, закрепить на деревянном кругляке, и корпус сделать из дерева, вроде того, что в мясорубке. Подача сверху, протертое падает вниз, и через открытый торец барабана вываливается наружу. Да проще простого.
А если попроситься в мастерскую при гимназии, так и вовсе получится споро. Тем более, что он на хорошем счету у Василия Тимофеевича, их учителя по трудам, мастера на все руки. Он пусть и не прошел инициацию, но это вовсе не отменяет того, что руки у него золотые.
Утром, как обычно, Виктор заехал за подругой, но как оказалось она уже ушла. Ее мать даже поинтересовалась, не поссорились ли они. Он ответил, что, мол, ничего подобного. И поспешил в школу.
— Таня, что случилось? — опустившись за парту рядом с ней, поинтересовался он.
— А что случилось? — вздернула она бровь.
— На что ты обиделась?
— Я?
— Нет, я, — огрызнулся он.
— Ну вот видишь, сам на что-то обиделся, а на меня валишь.
— Да ну тебя, — начал он собирать вещи.
— Куда собрался? — поинтересовалась она.
— Пересяду за другую парту.
— Серьезно? Вот так запросто? Думаешь кто-то захочет поменяться? Удачи, — хмыкнула она.
Ну что сказать. Ничего-то у него не получилось. Свободных мест у них не было. Даже Степан был в классе, пусть и мрачный как туча. С Сутью у него конечно проблемы, но гимназию он закончит без проблем. Котелок у него варит. Конечно, если хандра его окончательно не доконает.
Тучин опасался, как бы парень не наложил на себя руки. Это Взрослое поколение относится к отсутствию Сути, как к само-собой разумеющемуся. Среди молодежи же такие как белые вороны. И чем дальше, тем ситуация будет только усугубляться. Поэтому классный учитель имел со Свечкиным долгую беседу. Правда, о чем был разговор, никто так и не узнал.
— Чем вчера занимался? — когда миновала уже половина урока, шепотом поинтересовалась она.
— Ездил на свалку, — радуясь про себя тому, что ледок треснул, тут же ответил он.
— И?
— Сама глянь, — открывая ей доступ к сути, ответил он.
— Так не честно! — вскинулась девушка.
— Баева! — сделал ей замечание учитель биологии.
— Меня Нестеров ущипнул, — тут же привычно обвинила во всем Виктора девушка.
— Нестеров, иди к директору, и скажи, что я выгнал тебя из класса.
Спорить было бесполезно. Он только осуждающе посмотрел на Таню. Она же как обычно состроила мину самой невинности. Все как всегда. Может зря он так хотел с ней помириться. Вот оно ему надо, прогуливать уроки, когда до экзаменов осталось чуть больше месяца.
— Опять за старое, Нестеров? — усмехнулся Шанин, когда парень вошел к нему в кабинет.
— Я не специально, — повинился Виктор.
— Но не однократно, — поддел его директор. — Вот что мне с тобой делать? Отец твой при мне конечно грозно сведет брови в кучу, но ведь ничего не сделает.
— Если за дело, то нагайкой отходит.
— И сколько раз тебе перепадало? — заинтересовался директор.
— Однажды.
— И за что? — откинувшись на спинку стула, и скрестив пальцы любопытствовать Шанин.
— На мамку крикнул, — потупившись, все же признался он.
— Ты учителю хоть не грубил?
— Не. Даже не оговаривался. Встал и к вам пошел, — вскинулся парень.
— Ну хоть так. Давно уж говорил Тучину, чтобы он вас с Баевой рассадил. Да он говорит, что она на тебя хорошо влияет. В основном, — счел нужным уточнить Шанин. — Кстати, я смотрю ты изрядно подрос. И всего лишь за два дня. Много патронов пережег?
Директору не нужно просить показать ему суть. Он характерник, так что и сам все видит. Как может и сделать выводы на основе показателей умений, как именно был достигнут результат. Во всяком случае, сейчас, когда инициированный в самом начале пути.
— Не. Не много. Две сотни. Я ворон на свалке стрелял.
— Ворон? И такой результат? — искренне удивился директор, и достал из ящика стола какую-то довольно толстую книгу.
— Так я их в головы бил.
— В головы, говоришь, — листая страницы, задумчиво произнес директор.
— Ну да.
— Силен, — продолжая шуршать страницами заметил директор.
— Только поначалу-то все нормально было, Эфир выдавал по двадцать очков за попадание. А потом начал выдавать вдвое больше, — пояснил Нестеров.
— Ага. Есть, — наконец открыв книгу на нужной странице, произнес Шанин. — Все просто Витя. Ты выдал непрерывную серию в сотню попаданий в голову. Вот Эфир и включил двойной коэффициент, который суммируется с твоим от ступеней развития. Но стоит допустить промах, ну или просто выстрелить из винтовки в воздух, причем из любой, как серия прервется, и все нужно будет начинать с начала.
— Понятно. Андрей Иванович, а почему попадание в голову оценивается Эфиром вдвое против обычного убийства?
— Ученым об Эфире толком ничего не известно. Но можно предположить, что после разрушения головного мозга можно только возродиться, конечно, если есть такая возможность. В то время как погибшего от других ранений, в течении трех минут еще можно возродить к жизни с помощью «Аптечки».
— Ну-у, это первое, что приходит на ум, — разочарованно произнес Виктор.
— Думал получить заковыристый и научно обоснованный ответ? Запомни Витя, порой яблоко, это всего лишь яблоко, а не вода, растительные масла, сахар, крахмал, и еще целый ряд химических соединений и элементов. Ладно, отца вызывать я не буду. А тебе скажу так. Сейчас у вас идет подготовка к выпускным экзаменам и лучше бы тебе сидеть на уроках, а не шататься по кабинетам директора. Даже если Эфир признает, что ты закрыл среднее образование, главное слово останется за экзаменационным оценочным табелем. Попадешь на осеннюю переэкзаменовку потеряешь год. Понял?
— Понял.
— Тогда иди.
Шататься по коридорам гимназии не хотелось. Поэтому решил посетить библиотеку, благо читать уже нечего. Как раз вчера закончил очередную книгу. Правда не прихватил ее, чтобы сдать. Но ему и так выдадут новую. Виктор у библиотекаря на хорошем счету.
