Он один и я один. Идеальные условия. Глаза мигом улетели искать среди осколков зеркала какие-то поострее. Самая уязвимая точка в шлеме — это глаза, значит нужно что-то, что пройдет в прорезь без особых усилий. Может сделать порошок? Раскрошить и набрать горсть острой, как иголки, стружки? Идея.
Что-то на подобии салюта было слышно снаружи. Даже сквозь такой железный занавес я слышал это. Видимо СССР, не был так уж глух и слеп.
Повторно он пришел уже через двадцатьминут. Я думал ко мне, но нет. Меня проверяют на прочность? Или вправду забыли?
Думать было некогда.
Крошить совсем уже маленькие кусочки, размером с ноготь мизинца ноги, я уже не мог. У меня в распоряжении руки да ноги.
За своим благородным и вовсе не подлым делом, я не заметил, как убрали всех моих немых соседей.
"Теперь то, точно буду я". Вот что я подумал, когда шаг остановился около меня.
Дверь больно скрипнула, и на входе меня ждал он. Они…
Стражи. Отсюда я мог насчитать штук три.
— Выходи! — скомандовал этот Чиполино.
— Отсоси! — ответил ему в такт.
Злости на его лице не было. Он не вёлся на такие простые провокации. Ударив ладонь об ладонь, получился у него, очень глухой звук. Должно быть, пытался хлопнуть.
— Если не выйдешь, мы позовём господина героя, — лицо с неопределёнными эмоциями пытается мне угрожать.
— Когда будешь звать его, передай, что б он тоже отсосал!
Ощущаю себя жирным школьником-задротом… стоп…
— Парни, берите его, — мои оценки оказались неверными. Я думал их трое вместе с этим капитаном. Оказалось, их пятеро даже без него. Ого, шесть человек на меня одного. Я точно не попал в тот мем с картинки о девочке и окружающей её толпой "блэк парней"?
И тут как ни брыкайся, ничего у тебя против пятерых не получится. Только если ты не взрослый, а против тебя шесть младенцев.
Меня схватили по рукам и ногам. Мои попытки укусить кого-то привели разве что к подзатыльнику, от которого искры в голове посыпались. Неосознанно мои кулаки разжались.
— Сэр, у него тут осколки, — тут же доложил один из поганой пятёрки.
— И во второй тоже! — падлы, я так старался!
— Я вам говорил, быть предельно осторожными, этот монстр носит звание Зло.
Чего же все такие злые. У меня с рук позабирали все что было. А это, впрочем, то и всё. Приплыли, ребята.
Поставив меня на ноги, никто услугу делать не будет, бренное тело начали подгонять прикрыкиванниями и толчками.
Двое держали по одной руке. Ещё три шли сзади, а сам капитан, гордо шагал впереди.
Холодный пол, мертвецки отвратная дверь на которой видны царапины и вмятины со следами крови. Последнюю дверь люди покидали только с боем.
У меня и права шелохнутся не было. Как прикованный, шуршал ногами. Из-за холода, приходилось ужимать голову в шею. Лицо было хмурое, а когда тьма растворилась я на миг ослеп.
— Давай! Убейте его!
— Покажите этого монстра!
— Казнить Зло!
Толпа. Народ. Общество.
Множество людей затопили мои уши своим визгом. Как свиньи, они желали "жрать". Жрать глазами, есть, неприкаянный обед. Голыми руками. От мала до велика, мое поле зрение затопили людские тела, целый океан из тел. Где, старый, с тростью, где молод с матерью за руку. И все, как на подбор, словно увидели что-то ценное, с таким огоньком смотрели только на меня. Зрелище, которого я ещё не видел.
Изо рта небрежно вышел пар.
— Двигайся, чего застыл, — меня вновь толкнули в плечо. И я ступил дальше. Шаг вперёд. Сердце ушло в пятки.
Слепота отошла так же быстро, как и пришла, а потому, я уже видел дорогу перед собой.
"И тут меня выставляют". На всеобщее обозрение публике.
Целая колонна на плацдарме. По левую сторону был ряд виселиц, на которых и были недавно живые. Совсем скоро. Я сам стану таким же.
Меня повели. Как по красной тропинке, или золотой брусчатке, я шагал в сторону смерти. Это была не фигура речи, а суровая реальность.
Ноги ощутили дерево. Холодное дерево. Оно пропитано кровью и порезами, как шрамами. Я смотрел вниз, пытаясь мысленно перекричать толпу снаружи. В мой адрес летели не только измывательства, обвинения в горе или катаклизмах, но и обычные, материальные вещи. Раза три, по мне попали каким-то сгнившим фруктом. Разными мелкими железками так же кидались. Только вот, попадали эти люди не только по мне. Стража была не в восторге.
Бесконечно долгой дорогой я шел. Впереди колонна. С каждым шагом, я удалялся от него. Мне так казалось.
Взглянув налево, я увидел трёх. Висельники, которые безвольно болтались на веревке. Над их головами, на балках сидели чёрные вороны. Не долго оставалось трупам держать свою "привлекательность"
Девушки там не видать. Хех, может я уже сошёл с ума? Больное сознание решило вспомнить, что есть женщины?
Ноги устало шагнули на первую ступень. Их было немного. Всего десять. И в конце был мой конец.
Толпа скандирует. Вот же, ирония, которым примитивным стадом до конца не понята. Они думают, что сеют правосудия. Что правы, раз я такой плохой. Но разве кто-то давал мне выбор?
Нет!
Обозвать меня Злом и гнобить этим, ожидая, что я останусь маленьким ангелочком, это полная чушь! Виновен ли я?! Конечно нет! Это все они!
И тогда в груди загорелся огонек. Открылось окошко, из которого понемногу разгоралась злость.
Я пришёл.
Напротив, слезящихся глаз, крести море из недовольных людей. Всех и каждого. Всех вас я ненавижу.
Это место отличалось от того, что я представлял. Здесь не обычный пол, он покрыт чем-то другим. Испачкан весь сажей и угольками. Как от большого костра. Поодаль, был труп. Обезображенный, черный и съёженный как уголёк человек. Никаких черт лица, ни одной отличительной черты не было. Тем не менее…
"Сожгли ведьму".
— Быстрее, несите веревки! — уже заготовленные люди, положили деревянную колонну на пол, после чего меня повели к нему.
— Нет! — я брыкался, не давал себя так просто привязать. Я знал к чему приведет непослушание. Удары, к боли. Но обратная сторона вела лишь к смерти. Кто не будет пытаться выжить всеми силами? Как бы ни было больно, как бы сильно не били.
Руки привязали к широкой балке, ноги уже не пытались дёргаться, их словили и так же привязали. Я был полностью обездвижен. Небольшая подставка под ногу, служила мне опорой.
Вместе с моими матами, бравые ребята подняли меня высоко вверх. Откуда мне стало плохо.
Я боялся не только смерти, но и высоты. Особенно, когда нахожусь на таком ненадежном кресте. Сердце забилось так часто, что превышало частоту в килогерц.
Мне открылся вид на огромную толпу. Глаза метались, молили, пытались найти кого-то знакомого, может кто-то будет, кто поможет… Нет.
Не было даже героя.
Лишь толпа.
— Меня ненавидит столько народу… — мои слова растворились в шуме. Они никому не были адресованы, так, просто мысли в слух. Грустные мысли.
А тем временем, под меня начали приносить сено. Много сена, веток и все остального.
Я до конца не вспоминал главное. Тех, кто дороже всего на свете. Те, кто не предадут, не оставят в беде и всегда помогут. Родителей.
— Мам, — по телефону обошёлся обеспокоенный звук. — ну мам…
Я на улице. На небе ни облачка и солнце ярко светит, ослепляя.
— Да, хорошо себя чувствую, — она часто беспокоилась о моем самочувствии. Боялась, что я что-то с собой сделаю. Например, возьму плохой пример, или в компании не ту войду. — я знаю, мам, не первый раз иду.
В этот момент, я сверлил носком асфальт, перенося вес с ноги на ногу.
— Все, хорошо, давай, — попытка остановить беспокойство оказалось неудачным. — ну все, мне бежать надо, парни уже заждались.
"Пип", и разговор был остановлен. На другом конце провода, мать осталась недовольна, но тут уж ничего не поделаешь.
— Эд, ты там как? — знакомый в кепке. У каждого есть такой друг, который вечно носит на себе кепку. Если нет, то боюсь этим другом являетесь вы.
