никогда не натыкаюсь. Бокалы и бутылки градом посыпались на паркет, помещение наполнилось хрустальным звоном бьющегося стекла, пианино замерло, внезапным порывом ветра, невесть откуда взявшегося, задуло сразу все свечи.
Я прикусила губу от расстройства – надо же было под конец так облажаться.
- Входи уже, сколько можно тебя ждать.
Раздался из-за высоких дверей чей-то очень властный и одновременно какой-то скучающий мужской голос.
Я широко открыла глаза, и уставилась на большие двери, стараясь сообразить мне ли это было сказано – здесь правда никого другого нет, но сбивала с толку манера, то каким тоном и какими словами это было сказано: обыденно и фамильярно, меня тут что, реально ждали? Или ждали, но не меня? Перепутали что ли – Хлестаков версия два-ноль?
Но делать нечего, раз даже позвали, значит надо идти. Я закинула топор на плечо, придала лицу бывалый вид, и направилась туда, откуда донёсся властный голос.
Протиснулась в створки, едва там не застряв зацепившись топором о косяк, саламандра же, не имея возможности меня обойти, но живо интересуясь происходящим, просунула свою башку между моих ног.
- Ух, ёпт…?!!!
Вовремя прикусила я язык, рассмотрев открывшуюся мне картину происходящего, и рефлекторно кивая всем присутствующим, попутно начиная испытывать чисто бабский стыд за свой внешний вид, что так не подходил случаю.
Тут был в самом разгаре по меньшей мере званный ужин, а я завалилась на мероприятие мало того, что в кожаном прикиде, сапогах, с топором, так ещё и зверьё с собой притащила.
Предо мной огромный, начищенный до блеска обеденный зал в чёрных и серебристых тонах, на распахнутых в ночь окнах, невесомая тюль колыхается, надуваясь пузырями и опадая, позвякивает от гуляющего по залу сквозняка гигантских размеров хрустальная люстра, свисая с потолка гигантской сосулькой. Пышут жаром и уютно трещат поленья в огромном камине, украшенном резными гротескными фигурками каких-то рогатиков – не то черти, не то сатиры, но почему-то с крыльями. Пол в чёрно-белую шашечку натёрт так, что я вижу в нём своё отражение. Светильники в человеческий рост расставлены по периметру, в них мерцают белым светом расплавленные свечи. Одним словом – повсюду роскошь, призванная пробудить в посетителях чувство собственной незначительности.
Посреди зала, как и полагается, длиннющий, по полной сервированный хрусталём и столовым серебром, заставленный всякой едой, стоит монументальный стол. Правда, все представленные блюда несколько подозрительных цветов: что-то чёрное, зелёное, синее, фиолетовое, кроваво-красное и абсолютно белое. Да и полуразложившийся вид этих угощений… в общем тоже меня сильно смущал.
За столом сидят семеро… судя по всему хозяева, или как говорила подсказка, обитатели поместья. Колоритные такие НПС.
Мне сделалось кисло – если раньше я ещё на что-то надеялась, то вот сейчас стало понятно, что тут не ясли, халявы не будет и придётся вкалывать, как тот папа Карло.
Во главе стола, на стуле более всего походящим видом на трон, с высокой спинкой, крайне вальяжно, но вместе с тем элегантно восседал красавец-мужчина: явно высокого роста, идеального телосложения, с тонкой талией и красивой мускулатурой. Волосы у мужика были чёрные, длинные, гладкие и уложены так, чтобы выгодно обрамлять его красивое, белое, аристократичное лицо. Глаза большие, чёрные, чуть томные, но внимательные-внимательные и мерцающие в свете горящих свечей. Тонкие губы иронически изогнуты. Руки холёные, пальцы как у пианиста. Одной рукой он подпирал голову упираясь локтем в подлокотник своего трона, другой поигрывал бокалом красного вина, одну ногу он закинул на другую, демонстрируя своим видом – я тут царь и бог. Минимум каких-то побрякушек: пара колец на руках, цепочка на шее с кулоном, гвоздики в ушах, на плечи небрежно накинута не то меховая мантия, не то ещё что-то в этом роде – подробнее не разглядеть, сапоги высокие, весь в чёрном.
Слюнки потекли сами собой – какой экземпляр, а! М-дя, слава богу, что в реале, таких совершенных красавцев не существует, мне во всяком случает такие или похожие не попадались ещё. Меня аж повело и пришлось себя отдёргивать даже – опять фокусы разрабов, на этот раз пошлые.
Я понимаю, что игра 18+, и что корпорации готовы на всё лишь бы денег с игроков стрясти, и что секс – это давно хорошо продаваемый товар, но обидно же. Прописанное в пользовательском соглашении правило гласит: «за секс с НПС, платит всегда игрок, согласно установленному тарифу» - имеется в виду, что для этого надо повышать специальную «личную» репутацию с понравившимся НПС и довести её до ста единиц специальными действиями. Всё это только за живые деньги, и мало того, тут тоже есть уровни сложности, так-как НПС НПСу рознь. Вроде всё это обусловлено требованиями правительства и общественников соблюдать нормы морали и не плодить блуд. Хозяева Эйрена вывели формулу прямо пропорциональной зависимости похоти и денег – мол, если прижмёт, то заплатишь сколько скажут, а не хочешь, так и пожалуйста, не заставляют.
Но сами втихаря видать всё же пытаются заставить игроков раскошелиться. И, к сожалению, на такой вот образчик мужественности у меня никаких денег не хватит.
Явно какая-то шишка тут – раз во главе стола сидит. Сразу видно личность непростая, НПС явно серьёзный, под стать Бонифацию, а может даже кто-то ещё круче. И сейчас для меня главное то, что он хотя бы нейтрален по отношению ко мне, пусть и без имени над головой.
Да и остальные присутствующие за столом тоже уникальны, но каждый в своём роде.
Справа от красавчика, положив свои деревянные руки на стол, помещалась ещё одна кукла, изображающая элегантную даму в пышном вечернем туалете изумрудного с золотом цвета. Я не сразу разглядела, что на коленках этой куклы сидит ребёнок. Нормальный ребёнок, в смысле девочка лет девяти, с белокурыми кудряшками и голубыми лентами в волосах – с виду нормальный НПС, только ведёт себя ребёнок с большой куклой так, словно это его…, наверное, мама. Девочка оборачивалась к кукле и шёпотом что-то спрашивала у той, глядя на меня и пета большими от любопытства глазами и реагировала, так словно кукла отвечала ей.
Меня насторожило то обстоятельство, что я ни слова при этом от них не слышала.
Слева от хозяина расположился какой-то парень с неприятно жеманными манерами, напоминающий мне нечто среднее между ультрамодным стилистом нашего времени с нетрадиционной ориентацией и французским аристократом века семнадцатого. Весь такой чрезмерно напудренный старомодными белилами, с подкрашенными глазами, в завитом парике. А этот его облегающий шёлковый костюм с кружевами, розового цвета. А бриджи,
