Робот, не замедляя шаг и не прекращая движения, приблизился к стоявшему в стойке заключенному. Затем, в доли секунды, что было совершенно неожиданно от такой махины и изумило всех окружающих его людей, совершил рукой-манипулятором захват руки Солдата чуть выше локтя, одновременно с этим развернул корпус и направился к выходу. Инерция многокилограммовой машины швырнула тело, словно тряпичную куклу, и робот бесцеремонно потащил за собой выкрикивающего проклятья человека. Несмотря на размер и массу все движения робота были выверенными и чёткими, дополнительные суставы длинных рук-манипуляторов придавали смертельную грациозность движениям машины. Дверь плавно заняла свое место, и тихий щелчок сработавших запоров остался единственным звуком, даже спустя немало минут после произошедшего инцидента.
Эпизод №7
*** Локация: Процедурный отсек объекта «Цитадель».
Под дистанционным управлением системы, «К-400» шагал вперёд, не заботясь о причиненных повреждениях Александру Игнатову, получаемых его телом при каждом движении мобильной системы ИИРУС. Любое сопротивление или отклонение от процедуры было прописано как бунт и каралось в зависимости от действий объекта попавшего в категорию «Отказник». Жизнь, редкого носителя генотипа, безусловно, была важна, но урон, полученный при его доставке на процедуру, зачастую был показательным в назидание остальным участникам эксперимента.
Створки шлюза разошлись в стороны, пропуская механического бота волокущего за собой грубо матерящегося бывшего военнослужащего. Как только нога робота перешагнула порог процедурного отсека, с патрубков, расположенных на створках, с шипением вырвались струи обеззараживающей жидкости, моментально превращающейся в облако медленно оседающего белёсого тумана.
— Осужденный Игнатов, приготовьтесь к процедуре.
— Отпусти меня, сволочь! Убью, всех убью! — во всё горло кричал Солдат, пытаясь вывернуться из жёсткого захвата робота.
Крышка кабины-капсулы поднялась вверх, и бот поднял тело Игнатова за предплечье над землёй, впихивая его в нутро устройства. Одну за другой, он зафиксировал конечности жертвы в ложементах капсулы, помогая себе другой рукой-манипулятором.
Под возмущенные крики подопытного крышка опустилась на место.
— Осужденный Игнатов, Вы носитель «Т-гамма» и Ваше тело готово к началу операции.
Выберете структуру желаемой модернизации:
• Тело
• Регенерация тала
— Я вас всех перебью, уроды, я вылезу отсюда и каждого кто причастен к этому, разорву на мелкие говняные кусочки!!!! Аааааа...
*** Локация: Палата № 5, процедурный отсек объекта «Цитадель».
На этот раз Дмитрий проснулся сам, от яркого солнечного луча, светившего в глаза. Не поднимаясь с кровати, он попытался проанализировать свое состояние и с облегчением отметил явное улучшение самочувствия. В палате царила тишина. Встав, заправил постель по давней армейской привычке и не издавая лишних звуков, чтобы не разбудить остальных, быстро провёл комплексную разминку всех групп мышц, закончив интенсивными отжиманиями от пола.
— В здоровом теле — здоровый дух,- проговорил пожилой кавказец.
— И тебе не хворать, — ответил Дикарев.
— Возраст не тот, чтобы совсем уж без этого, хотя в твои годы я вряд ли уступал тебе в силе. Быстро ты оклемался.
— Старый, я вот что не пойму. За окном лес, даже звери бегают иногда, где мы? Вроде был в Москве, ехали оттуда недолго, куда я попал?
— Точно никто не знает, но скорее всего мы в ближайшем Подмосковье. Общался я с одним уважаемым человеком, так он говорит, что это бывший закрытый психдиспансер, а за окном мониторы картинку нам показывают, на самом деле мы довольно глубоко под землёй.
— Странно всё это, зачем такие условия для нас делать?
— Это ты лучше у Ватсона спроси, когда он проснётся, у него много разных теорий на этот счёт.
— Да не сплю я, — секунду помолчав, продолжил Ватсон, — нужны мы для чего-то им, зачем именно можешь не спрашивать — опыты или вакцину тестируют, теорий немало, но, на мой взгляд, эти самые логичные. А по поводу условий содержания странный у них подход, в камерах полная антисанитария, здесь же идеальные условия и после процедуры всех опять в эту помойку поднимут, хотя в России по-другому не бывает, кидаться из крайности в крайность — это по-русски. Дикий, у тебя семья есть? Жена там, дети.
— Ну, прям, чтобы жена как жена — такого нет, но если ты про то, что я одинокий и всеми забытый, тоже не сказал бы. В своём городе вполне уверенно себя чувствую, много братвы близкой, ну, а дети… вроде как тоже есть, но я никого не признаю, хотя деньгами помогаю, конечно. Образ жизни у меня не тот, чтобы в дочки — сыночки играться, а к чему вопрос?
— К тому, что большинство здесь одинокие. Много молодёжи из детдома, некоторые вообще утверждают, будто их с улицы ребята в масках выкрали. Есть, говорят, хаты полные психов, не знаю только, откуда и зачем их привозят...
Муха, сидевший молча, крививший губы, как Сильвестр Сталлоне и рассматривавший свои руки, подскочил со словами:
— Бля буду — не забуду! Я в такой хате сидел. Подняли меня, значит, с этапа, а там, на карачках, огромный псих сидит и на руках мелкого держит, я такой, в непонятках, думаю: " Че за херня?«. Тут к ним третий подходит, берёт дрища за ногу и говорит: «Вращайте барабан!»...
— Херабан, хорош заливать, Муха, тут люди серьёзные темы обсуждают, — отмахнулся от него Анзор.
— Чё, не веришь? Да там реально целое крыло чисто психов есть... — возмутился недоверием к его словам Муха, перебитый объявлением громкоговорителей.
— Осужденный Дикарев, приготовьтесь к процедуре.
В палате тут же воцарилась тишина. Дмитрий молча подошёл к своей тумбочке, достал из пакета два батончика питательной массы и, почти не пережевывая, съел их, запив несколькими глотками воды.
— Дикий, ты не переживай, все через это прошли, неприятно, конечно, но не смертельно, — сказал ему Ватсон.
— Не сказал бы, что мне вообще похерам, ведь неизвестность немного бесит, разберёмся, — с набитым ртом ответил Дмитрий.
— Похерам прям ему, проковыряют дырку тебе в башке, а то умный чёт ты сильно, — не смог сдержаться от реплики Муха.
— Муха, может дать тебе в ухо? — без агрессии проговорил Дмитрий.
— Да ты вообще знаешь, с кем я по воле дела делал? — задрав острый подбородок, Муха горделиво выпячил грудь.
— Вообще поебать, — закончил разговор Дикарев.
— Осужденный Дикарев следуйте на процедуру.
Дмитрий поспешно влил в себя бутылку воды, сминая пластиковую тару.
Шлюзовая дверь открылась, и начался отчёт времени.
— 0.59, 0.58, 0.57...
Выйдя в коридор, Дмитрий увидел справа от входа все того же робота и, не дожидаясь новых команд, пошёл в отсек, в котором получал несколько дней назад одежду и лекарства.
— Осужденный Дикарев, снимите одежду и поместите её в отсек для хранения вещей.
Спорить или шутить не было никакого желания. Дмитрий быстро и молча выполнил требования голоса.
— Осужденный Дикарев сожмите руку в кулак и поместите её по плечо в подсвеченную нишу.
Ничего нового не произошло, знакомый жёсткий захват зафиксировал кисть, и ему ввели несколько инъекций в район локтевого сгиба.
Через несколько секунд хватка фиксирующая руку исчезла, одновременно с этим, одна из капсул в центре комнаты засветилась, и крышка со щелчком поднялась вверх.
— Осужденный Дикарев , войдите в капсулу, прижмите затылок к задней стенке головного фиксатора, поместите конечности в ложементы. Во избежание недоразумений не совершайте резких движений. 0.59, 0.58, 0.57...
Робот, до этого момента неподвижно стоявший у входного шлюза, уже привычно поднял руку и несколько раз сжал и разжал кисть — манипулятор.
