Дед высоко оценил мою великодушную безвозмездность, сделав меня гордым обладателем знаний о «продвинутой» живности в соседних лесах, на которую охотятся мощные и высокоуровневые ребята вроде вчерашнего баронета. В дополнение к этому он хотел подкинуть собственный навык «столяра», от чего я, скрипя сердцем, отказался. Очков свободных было еще много, но кто сказал, что их таки бесконечность? А мы, Герои, гвозди не забиваем, максимум меч сковать мифрильный, закалив его в жопе дракона или какой еще эпической фигне. В общем, расстались с дедом почти друзьями — он облаял меня придурком за отказ учиться такому полезному мастерству, я его тоже поматерил ласково, добавляя тонуса в мышцы и огня в глаза, на чем и разошлись к всеобщему удовольствию.
А потом меня, как настоящего Героя, призвали.
— Тебя хочет видеть старшая жрица Хао храма верховной богини Датарис, Герой-сама! — выдала мне очевидно нестаршая жрица с строгим миловидным лицом и скорбно поджатыми губами. Посмотрев на меня взыскующе и просветленно, эта сорокалетняя дама добавила, — Немедленно, пожалуйста. Я провожу.
Никогда не мог устоять перед «пожалуйста». Шутка.
Разумеется, меня обманули.
В приземистом небольшом храме с полукруглой крышей надругались не только над моей доверчивостью, но еще и над законами природы, физики, химии и здравого смысла — внутри он был раз эдак в двадцать больше, чем снаружи. Там же, около алтаря в виде снежно белого параллепипеда, в окружении полусотни девушек и женщин в белом стояла высоченная сухопарая мадама, у которой на всем лице было написано, что я — последнее, что она хотела бы видеть в этой жизни. А вот за её спиной чуть покачивался в воздухе большой овал мягкого солнечного света.
Я насторожился. Сюрпризы… они как внезапное анальное зондирование — строго на любителя. К таким не отношусь!
— Вы звали, и я пришёл… — аккуратно уведомил я присутствующих, не особо стремясь отойти от дверей храма.
— Подойди, Герой! — властно каркнула высокая старушенция на весь храм, — Верховная богиня Датарис будет говорить с тобой!
Почти все в моей голове в данный момент кричало: «Не суйся, дурак! Она тебе нехорошо сделает!», но робкая надежда на эпический квест или забытую случайно великосисьной плюшку слишком уж сильно подстегивалась досадой за безблагодатно потраченные деньги. Я сделал несколько шагов вперед, заискивающе улыбнулся, а затем крикнул с расстояния в пару десятков метров в портал:
— Да, прекрасная Датарис?!
…за что и был облит ненавистью со всех сторон. Так-то на лицах присутствующих жриц прекрасного пола вовсю была написана торжественность, благолепие и восторженность, но как только они бросали взгляд на меня, их лица чудесным образом искажались в отвращении и презрении. Да что ж я им такое сделал?!
— Подойди, мой доблестный Герой, рекомый Мач Крайм, — прозвучал глубокий и чистый голос великосистой Датарис, полный неги, ласки и любви. Вот как будто я её прописать пообещал, вот прямо один в один. Такое не могло не насторожить еще сильнее, тем более что мне стали заметны некие почти прозрачные аберрации, крутящиеся как над самим порталом, так и над местным жречеством. На дрожание воздуха от высоких температур они не были похожи от слова «совсем».
Пришлось сделать еще несколько шагов, медленно и не спеша, но в утешение окружающих скорчив рожу восхищенную и придурковатую. Рожу жрицы оценили, а вот мою медлительность — не особо. Старшая жрица, бросив на меня быстрый косой взгляд, внезапно сделала жест левой рукой, опущенной у бедра. Мол, «шнеля, шнеля, маскулинен швайн!». Ага, щас, разбежался.
— Я не достоин подходить ближе! — взвыл я дурниной, делая испуганное лицо.
— Иди в портал, Герой! — в голосе Датарис зазвучали почти приказные нотки, — Ты вознесешься ко мне, в райские чертоги! Я хочу возложить на твои плечи великую миссию, лишь ты её достоин!
— Я не буду достоин подобного и через миллион лет! — все-таки вякнул я свою отмазку, становящуюся фирменной, а затем оперативно жопой вперед зашагал на выход. Прозрачное шевеление, постепенно приближающееся ко мне, вовсю намекало, что у грудастой богини ко мне разговор вовсе не великих миссиях. Ой зря я сюда сунулся…
— КУДА?! — рявкнуло из портала, после чего в меня сразу же вцепилось множество почти прозрачных рук. Жрицы дружно завопили и заохали.
— Князя тьмы воевать! — взвыл я, вертясь как бешеная юла. Вцепившиеся в меня конечности особой силой не обладали, но тянули по полу к порталу исправно, а еще на них был маникюр!
— Сначала поговорим, — прошипело из портала натуральной змеей, — Про назначение «дамой» мыши поговорим. А потом про пьянчужку поговорим… и про бабушку… А НУ, ИДИ СЮДА, РРРЫЦАРЬ!
Вот тут я понял, что дело труба, табак и кобзон — надо драпать изо всех сил. Сил определенно не хватало, но тут, к счастью для меня, под мою горячую и мужественную руку попала очень неплохая, упругая и теплая попа низенькой и молоденькой монашки, которую я тут же назначил своей дамой сердца. Девчушка восторженно взвизгнула, её вторичные половые признаки налились невиданными габаритами, а я, так и не отпустивший нежное полупопие, повлек за удерживаемый орган девочку вниз, роняя ее прямиком на прозрачные грабки одной несознательной богини.
Пучок конечностей, от которого вовсю шарахались в разные стороны визжащие нечто нехорошее в мой адрес жрицы, от монашки растерялся, отпуская меня на волю. Пока богиня разбиралась со своей последовательницей, я с пробуксовкой рванул на выход. Что-то мне подсказывало, что будь Датарис всемогущей, то уж точно не стала бы меня заманивать в свой храм, где меня были рады видеть не больше, чем питерского баристу в байкер-клубе.
Почти… еще чуть-чуть… Вцепившись в ручки на дверях храма, я их торопливо потянул на себя, чтобы в следующую секунду взвыть как грешная душа с болящим зубом, увидевшая очереди в муниципальной стоматологии. Около трех десятков почти невидимых рук вцепилось в меня сзади, втыкая свой божественный маникюр четко в мои кожу и мясо!!
— КУДА СОБРАЛСЯ?! — по-сержантски рявкнул голос Датарис.
Руки начали утаскивать меня назад, но я, вцепившись в дверные ручки, держался со всей мощью 68-ми единиц силы, скрипя зубами и связками.
— АХ ТАК?! — теперь уже совсем взъярилась богиня, вызывая испуганное блеяние своей паствы, — НУ ДЕРЖИСЬ!
Оставив всего десяток рук фиксировать меня, она остальные пустила на…
— ААА!!! — заорал я, исцарапываемый вусмерть злобной божественной блондинкой. Буквально за две секунды она исполосовала меня вдоль и поперек, я, едва не теряя сознание от острейшей боли, едва успел мотнуть тазом, сгибаясь, чтобы одна, особенно злокозненная рука, проехала мимо паха. Сразу и отовсюду хлынула кровища, показывая, что на законы с очками здоровья Датарис клала… ну то, что только что чуть не оторвала.
Прозрачные руки подняли меня за ноги, вовсю таща в сторону портала, но тут-то наконец мне хоть чуть-чуть повезло — многочисленные конечности, подчиняющиеся богине, вполне соответствовали материальным объектам, а значит, по мокрому должны были скользить. А я был очень мокрым — в собственной крови и поту!
Выскользнув из рук и упав на пол, я как заправский угорь прополз три шага за одну секунду, а затем, вцепившись руками в порог храма, сократил мышцы, выбрасывая себя из него наружу!
Перед тем, как потерять сознание под крики, несущиеся из храма, я учуял запах мощного перегара и услышал голос, радостно воскликнувший:
— Ят-та! Нашла!
Глава 6
Первым, что я увидел, придя в сознание, было лицо. Даже личико — остренькое, с живой мимикой и фиолетовыми подлючими глазками, впрочем, прибывавшими вполне большого размера. Почему я решил, что глазки подлючие, было большой загадкой, но именно такая аналогия сразу пришла на ум. Сразу же вслед за ней пришла боль.
Даже не так. БОЛЬ!
Всё тело жутко, адово, неимоверно сильно болело! Датарис, да обвиснет у нее всё до паркета, ободрала меня как деревенскую курицу, положив большой болт на местную «защиту» в виде очков здоровья!
