щелей будете! — Собакеев принялся бить руками, ногами и даже кусаться, однако урон по прежнему оставался равен нулю. Про полученное умение «Лещ» он уже благополучно забыл и применять его не пытался. — Дотеры сраные! Лольщики опущенные!— Не, ну это уже наглость! Серьезные люди в такое не играют! — возмутился Упыреныш и, схаркнув на пол, пнул Собакеева под зад.
Получено: 18 урона(6 заблокировано). Текущее здоровье: −8.Вы умерли.
Вся жизнь есть боль, но в большинстве случаев - это боль роста.
Иван Стетхем
Очнулся Собакеев очень недовольным. Униженным морально и духовно. Но главное — трезвым. В первый раз он и не заметил, что смерть сняла все эффекты опьянения — доза была слишком мала, а вот теперь....
Полночи бухал и всё в пустую! Такоё прощать нельзя! Мелкая злобная душонка Собакеева затаила на «эльфиек» смертельную обиду. Он поклялся отомстить. И отомстить страшно!
— Твари, как есть твари! — саданув со злости по воскресительному колесу, Собакеев принялся обследовать давешний шкафчик. Тот ожидаемо был пуст. Ведь скорость восстановления вина равнялась нескольким дням.
Пнув по алтарю и отбив себе мизинец, Собакеев заскакал на одной ноге к выходу наружу.
На хуторе стояло раннее утро, ласково припекало солнышко, пахло полевыми травами и свежим хлебом. Собакеев втянул воздух носом — в животе неприятно заурчало.
[Сытость 2/10. Если показатель счетчика опустится до нуля — вы умрёте. Найдите пищу]
— Бля, тут ещё и жрать нужно! Что за место ублюдское?! — Собакеев расстроено покачал головой и пошел вперед, как собака принюхиваясь и выискивая источники хлебного аромата.
На улице было оживленно: первые пастухи гнали своих коров на луга, дети копошились в грязи, бабы шли на речку — стирать бельё, а почтенные старцы выбрались на скамейки перед избами и обсуждали последние новости: кто сколько вчера выжрал и помер ли некий Бгхетрович от поносного сглаза.
— Попался, сука! — неожиданно из-за угла ближайшего дома появился «Орогорн, боец 8й уровень» и достав из ножен свой сверкающий ржавчиной меч направился в сторону нашего героя.
— Ты че? — опешил Собакеев.
— Ща узнаешь, че! — выплюнул Орогорн.
В следующий момент меч со свистом рассек воздух, а заодно и хлипкое тельце нашего героя.
— Попадись мне ещё, ублюдок! — на прощанье Орогорн потыкал своим мечом в труп Собакеева и радостно упрыгал по своим делам.
Получен урон: 78(6 заблокировано). Текущее здоровье: −68.
Вы умерли.
***
— Сука, — пожаловался Собакеев, появившись в церквушке.
— Если меня так мочить постоянно будут...это что ж будет! Это не дело! — здраво рассудил Собакеева. — Нужно что-то придумать!
Однако придумать он ничего не успел и пошел снова марадерить многострадальный шкафчик. В этот раз его интересовало не вино, а обычный хлеб.
За пять минут умяв две буханки белого, Собакеева восполнил шкалу сытности до 5/10, а также заработал пару весьма неприятных дебаффов.
Внимание! Из-за того, что вы питались одними быстрыми углеводами, да еще и в сухомятку на вас наложены следующие дебаффы:
«Метеоризм» — ваш живот спонтанно раздувается, а потом сдувается, выпуская наружу поток зловонных газов. Отношение к вам окружающих: −50. Время действия дебаффа — 8 часов.
«Подозрение на гастрит» — сытность пищи, потребляемой в сухомятку снижена в 2 раза. Также потребление исключительно сухой пищи будет наносить вам урон в 1 единицу. Время действия дебаффа — 8 часов.
— Твари! — расстроенно хмыкнул Собакеев. — Как тут жить-то? Одно страдание! Издеваются все, бьют, убивают...Нет справедливости ни на том, ни на этом свете!
— Ну-ну, сын мой. Всё наладится, — неожиданно нытье Собакеева прервалось появлением местного священника.
Выглядел он модно: седые волосы, сморщенная кожа и голубые глаза, во рту — редкие, поеденные благородным кариесом, зубы. Из одежды — белая ряса, заляпанная желтым жиром и такие же тапочки. На груди амбарная цепь, а на ней — золотое колесо. Такое же, как и на алтаре. Над головой проступило имя: "Икрухт, служитель Колеса".
— Да? Правда что ли? — с надеждой в голосе спросил Собакеев, подняв глаза на священнослужителя.
— Всё что ни происходит, всё к лучшему — страдания закаляют твою душу, делают её сильнее! — кивнул Икрухт. — Любое несчастье и любая боль — это путь к свету! Как говорит нам Великое Колесо...
— Слушай, а че это за бог у вас такой? — заинтересованно спросил Собакеев.
— Эээ, гхм. Ну это не бог, — почесывая в паху, принялся объяснять священник. — Это, понимаешь, Колесо!
— Да я вижу, что колесо, крутится оно... — икнул Собакеев.
— Верно! — обрадовался Икрухт. — Его на самом деле мало кто видит. Ну, точнее, видят-то все! Но вот понять суть — мало кто может! Колесо — это движение, движение всего сущего. Движение по кругу! Понимаешь?
— Так, а что оно дает-то? Благословения там или еще чего? — недоуменно произнес Собакеев.
— Колесо дарует понимание сути мироздания, гармонии и в целом... — начало было объяснять Икрухт.
Но в этот момент у Собакеева активировался «Метеоризм» и помещение церквушки заволокло вонючим желто-зеленым сернистым газом.
Настроение священника мгновенно испортилось, к тому же он заметил разоренный шкафчик с церковной утварью.
— Ах ты, ах ты! — задыхаясь от вони, начал кричать Икрухт. — Так вот какая мразь моё вино постоянно ворует! Ещё и священное место осквернил! Ну я тебе! Ну я тебе покажу скотина неблагодарная!
Испуганный Собакеев попятился к выходу
