– Тронь шлем – и тебя разберут на молекулы, Каппа! – предупредил громыхающий голос из шлема – И всех твоих прямых потомков тоже – перед тобой! Я заставлю тебя увидеть как я вырываю с корнем все порожденное тобой родословное древо!
Каппа дрогнул… но лишь на секунду. Жестко обозначились жевалки на челюстях, когда он опускал ладонь на вершину шлема, чтобы сгрести его для начала в рюкзак. Шлем со скрипом проехался по столу, фальшивый Первый яростно взревел и… его голос вдруг сменился совсем иным, превратившись в четкий и отменно поставленный женский:
– Кальвария на связи.
– Не смей! – сквозь помехи прорвался голос Первого и тут же затих.
– Отключаю доступ к динамикам. Микрофон по-прежнему активен. Он слышит тебя, Оди. И пытается вернуть доступ к каналу… что потребует некоторого времени. Поэтому у меня нет времени на прелюдию и я перечислю лишь основные факты.
– Кальвария – проговорил я, недоверчиво глядя на покачивающийся на краю стола шлем – Чем докажешь? И сможешь ли?
– Легко – ответил мне шлем и одновременно с этим в коридоре хлопнула дверь, послышался топот шагов – Это Люслик.
– Люслик? – переспросил я, глядя на крохотного мужичонку, чья макушка была вровень со столом, а улыбался он зашитыми губами, из которых торчал металлический плоский раструб, откуда доносилось приветственное мычание. Длинные седые волосы, куцая бороденка, невероятно мускулистые руки для подобного телосложения, тощие ножки, внушительное пузо и оттопыренный огромный зад, обтянутый клетчатой юбкой. Почти уронив на пол здоровенный старомодный монитор, Люслик вытянул из уха длинный провод, воткнул испачканный ушной серой конец в разъем монитора, пнул по батарейному отсеку, после чего хлопнул себя обеими ладонями по пузу, издав металлическим раструбом удивительно мелодичный и заунывный долгий звук.
Экран засветился и на темном фоне проявились серые очертания каких-то полуразрушенных построек. Изображение быстро набирало цветность и отчетливость, уже через минуту я понял, что идет запись с низколетящего над разрушенным городом дроном. Высокая скорость, предельно низкая высота, частое маневрирование… это не просто обзорный полет.
– Не доказала – буркнул я, глядя на коротышку в клетчатой юбке.
– Я Кальвария. Управляющая независимым убежищем Формоз. На данный момент продолжаю осуществлять свою деятельность, но я подверглась шантажу. Смерть или почти полное подчинение. Я выбрала последнее и вынужденно подчинилась той, кого все называют и почитают как Владыку.
Картинка на экране сменилась на темный однородный серый фон, на котором резко возникла стройная черная женская фигура с огромным белым полукругом за ее головой.
– Владыка… что перекроила план убежища по своему усмотрению из-за терзающего ее страха.
Изображение снова сменилось, опять потекли по экрану разрушенные городские постройки, что резко оборвались, сменившись запущенным одичавшим парком с расчищенными дорожками и уродливыми статуями. По одной из дорожек медленно двигалась почти нагая женская фигура. Изображение укрупнилось, одновременно с этим фигура резко обернулась, взмахнула пятнистой рукой, среди плюща крутнулась алая полусфера и… изображение прервалось, но я еще успел увидеть, как сбитый дрон падает к земле.
– Видео получено с подпольно созданного сурверского дрона ныне уничтоженной организации «Свобода-7» – уведомил голос, что выдавал себя за Кальварию – Вижу, ты уже понял, герой Оди.
– Вашу мать – тихо-тихо произнес я – Вашу мать!
– Что я не уловила? – мне в плечо вцепилась рука Ссаки.
– Это она! – выдохнул я – Она!
Экран ожил, вернул последние кадры, отмотал их назад, поместив в центр четкое изображение женской фигуры в обычных джинсовых шортах и синем же топе. Картинка укрупнилась и весь экран заняло смотрящее на дрон женское красивое лицо. Идеальные черты лица – еще бы, учитывая кем она была – роскошные длинные волосы… покрытая уродливыми пятнами кожа и огромные страшные синие глаза испещренные паутиной вен. На нас смотрел матерый зомби.
– Она сдохла! Живой труп! – выплюнул я.
– Кто это, командир? – спросил Каппа.
За меня ответила Кальвария:
– Системная ведьма Формоза, что подчинила меня себе с помощью Папы Кванта. Она держит меня за глотку. Она правит этим миром, медленно губя его. А еще она та, кого Оди знает как единственную дочь Первого. Госпожа Эдита.
– ТВОЮ МАТЬ! – повторил я, сжимая кулаки – Откуда она здесь?!
– Парадокс… удивительнейший случай… но все попытки современной медицины вывести госпожу Эдиту из комы оказались тщетны, те ужасающие пытки через которые ей пришлось пройти здесь на Формозе перезапустили ее разум.
– Твою же мать…
– Окончательно она пришла в себя уже в эвакуационном транспорте. И самое отчетливое воспоминание – рука гоблина Оди пережимает ей горло. Оди пытался убить ее прямо на ложе мобильного медблока… и у него почти получилось… ее спас ракетный удар мятежников, что сбил улетающую машину, отправив ее в кислотное болото… Ты пытался убить госпожу Эдиту, герой Оди. И как следует из ее медицинских записей вся причиненная мятежниками ужасающая боль… и страх… отныне ассоциируются у нее с тобой и твоей рукой у нее на глотке.
Легко выдержав взгляды бойцов, я ткнул пальцем в экран монитора:
– Она зомби.
– Да… разум вернулся к ней, но измученное тело отказалось служить. Ей пришлось пройти через несколько сложнейших процедур, благодаря которым она… выздоровела… хотя нельзя не отметить радикальные изменения в психике… – спокойный женский голос едва заметно запнулся на слове «выздоровела», что и понятно, глядя на пятнистое плесневелое лицо зомбака – После чего она прибыла на Формоз по праву, являясь его полноправным гражданином с высочайшим статусом. Я сама впустила ее… и уже через сутки вынужденно подчинилась ее воле…
– Дерьмо! Этот ублюдок добился своего! – процедил я, нащупывая на столе бутылку с самогоном – Он оживил труп дочери! – сделав пару глотков, я поднялся и мотнул башкой – Вот почему он не может уничтожить убежище ядерным ударом. Уходим отсюда к херам! Валим с Формоза!
– Герой Оди! Ты прибыл для…
– Хер там! – я бесцеремонно перебил систему.
– Ты вправе уйти. Выбор за тобой. Но позволь мне показать тебе кое-что еще…
– Да в жопу! Хватит с меня этого дерьма и этой семьи! Разбирайтесь сами, а я в эту грязь не полезу! Сбор, гоблины! Через двадцать минут мы покидаем Дублин.
– Госпожа Эдита, системная ведьма и Владыка мира Формоз прошла не только процесс заражение мутировавшего зомби-вируса.
– Да мне посрать!
– До этого в ее тело было вживлено кое-что еще… ныне все именуют это Нимбом.
Кадры на экране сместились еще чуть назад, пятнистое лицо отдалилось, затем отвернулось, она опять повернулась к нам спиной и начала удаляться. И как раз в этот момент за ее затылком вспыхнуло что-то вроде округлого серебристого полукруга. Что-то вроде голографического экрана, на котором буквально на секунду возникло женское лицо. Не ее. Не Эдиты. Другое лицо, что тоже было мне знакомым. Кадр замер, позволяя разглядеть каждую деталь. Взревев, я сдавил бутылку, кроша стекло пальцами:
– НЕТ! СУКА НЕТ! НЕТ! НЕТ!
– Ей был вживлена последняя версия экспериментального корсетного внутреннего носителя с функцией активатора высшей нервной деятельности. Разработка Атолла.
– СУКА! Я убью его! Убью! – проревел я, не в силах оторвать взгляда от экрана.
– Основой вживленного корсета-симбионта послужила та…
– НЕТ!
– …кого ты знал по имени Мокко…
С хрипом втянув в себя воздух, я с силой сжал кулак, всаживая зазубренные осколки поглубже в ладонь. Боль в раздираемой стеклом плоти сделала главное – не позволило сгущающемуся у меня в башке черно-багровому и буквально видимому внутренним взором сгустку перетянуть на себя все чувства и лопнуть. Я удержался на самой грани, продолжая сжимать кулак и сквозь черную пелену перед глазами смотреть как с него медленно срываются тяжелые капли крови.
