Григор сделал несколько шагов вперед стряхивая с себя последнего ушастого агрессора и ударил снова. К зайцу подскочил Колоброд, доставая на ходу хищного вида ножик. Я уже машинально сморщилась, ожидая как наружу полезут кишки, но тушка просто растаяла у лучника в руках.
— Я Охотника качаю. Это профа такая. Мне за мобов больше лута дают, шкурки могу собрать, зубы, даже желчь.
Я хотела спросить, зачем ему заячья желчь, но тут Григор заорал:
— Не спи, ты не на прогулке! Следи за уровнем!
Его иконка в списке группы поминутно вспыхивала красным, а полосочка, точнее ободок жизни уменьшался. Вот он стал уже не зеленым, а желтым. Я направила на Григора пальцы и над ним вдруг повисла перевернутая капелька, как метка на навигаторе. Щелчок пальцами — и жизнь прыгнула вверх. Правда не так сильно, как я надеялась. Пришлось щелкнуть еще два раза, чтобы заполнить шкалу целиком.
Фууух! Мое первое лечение прошло успешно. Я поспешила за паладином, который пер как трактор, с прицепленной молотилкой в виде Лиры. Воспоминания из босоногого детства, если что. Колоброд потрошил отлетающую живность, а Хикка… Я завертела головой, и увидела, что наш жрец, что-то напевая себе под нос косит "Кривку ржавую", и прочие гербарии. Все при деле.
Полоска опыта постепенно заполнялась, хотя я и пальцем не тронула ни одного зайца. Незатыкающийся Колоброд пояснил, что опыт в группе делится на всех. Долю устанавливает лидер. Через полчаса мы остановились, чтобы обновить благословение. А потом случился конфуз. У меня кончилась мана.
— Лечи Маша! — заорал Григор. В бою он все время орал, хотя мы стояли рядом, и слышно его было прекрасно.
— Я не Маша, а Мариэль!
— Да пофиг, лечи давай!
"У меня мана на нуле", — отстучала я в личке. Сказать это при всех я постеснялась. Григор ответил не сразу, его жизнь пополнилась без моего участия, видимо выпил бутылек с зельем. "А ну ка, скинь мне статы", — написал он чуть погодя.
Дошло наконец. Хорошо, что он не засуетился еще в гильдии, подумала я. А то еще отбраковал бы, как негодную. А теперь поздно уже, выгонять своего куда сложнее, чем отказывать чужому. Я сбросила ему свои характеристики. На этот раз пауза была намного дольше. "Поговорим вечером", — написал он мне.
Я почти сразу про это забыла. Григор не стал раздувать тему, и лечился бутылочками, пока у меня не восстановилась мана. К обеду я взяла второй уровень.
— Все в мудрость кидай, — сказал Григор, посмотрев на меня с намеком. — И исцеление поднимай до двойки.
С баллами я так и поступила. Мудрость поднялась до семерки, а запас маны до 140. С благословением, получалось вообще отлично. А вот навык пока закрысила.
Не то, чтобы я не доверяла Сереже. Но "Малое исцеление" открыло доступ к другим навыкам, которые я даже не успела рассмотреть. "Вот прочитаю все, разберусь, а потом и увеличу это самое исцеление", — решила я. Тем более что группа все равно разбегалась. Колоброд и Хикка спешили в реал, Лира с Григором собирались пристроить лут, и прикупить что-то "для группы". Судя по довольному виду Лиры это "для группы" причиталось лично ей. А я снова осталась одна, и тоже решила устроить себе небольшой шопинг и узнать, богатая я или нет.
О красоте и пользе
Я была богата. И ключевое слово здесь "БЫЛА". Чтоб бы сдох, наглый вымогатель Крулл, а вместе с ним и идиот Макс. Пятьсот золотых в нубятнике были огромными деньгами. Цены в магазине редко доходили до сотни.
Хотя эту замызганую лавку и магазином назвать язык не поворачивался. Игроки толкались, чтобы пробиться к прилавку и швырнуть на него свежесодранные шкуры, мерзкого вида кости, а то и связки крысиных хвостов. Как пузатый торгаш ориентируется в этом бедламе я не могла понять, пока не докричалась до него сама:
— Эй, мужчина! Тут клиент! Ау!
— Торг, — буркнул мне пузан и передо мной открылось окошко, совсем как в интернет магазине.
Справа пустые ячейки туда я видимо могла поместить свои вещи для продажи, слева убогий ассортимент местного сельпо. С десяток тряпок, пяток сумок, странные фенечки, которые здесь называли гордым словом "бижутерия". Я обнаружила брючки и куртку Лиры за девяносто золотых, и балахон Хикки, всего за десять. Я заприметила пару плащей, явно магического вида. Один синий, второй красный за 50 и 100 золотых. Второй мне приглянулся больше, но я решила не спешить и посоветоваться с Сережей. Все-таки половина моего "золотого запаса". К тому же я не спешила светить свое богатство. Привычка, которая появилась еще в детском садике. Зачем показывать конфеты, которые мама дала с собой, если можно сначала съесть чужие. Поэтому я смотрелась, приценялась и ничего не тратила.
Оружие продавали прямо в кузнице. Оттуда я выскочила, зажав уши. Грохот стоял неимоверный. Ну и нафиг мне эти железки! Вот подкачаюсь еще немного, и буду жечь врага файерболами и поджаривать молниями! Я даже собралась продать свой ножик, который получила при рождении, но за него давали только десятку меди, и я пожадничала.
У входа на центральную площадь кучковался блошиный рынок. Народу было немного, зато шума от них — на весь город. Торговый чат, если его не глушить добивал до самых окраин Ольховца.
— Бижа на приста, на барда, на хила!
— Точу ножи и кинжалы за экспу, камни ваши!
— Шмот на лукаря пятого уровня, почти не битый!
На рынке в Марокко и то было понятнее. Там хоть товар видно, а тут даже вещи незнакомые. Красным и синим бутылочками я обрадовалась, как родным.
— Почем эликсиры?
— По пять серебрушек. Я сам варю. Алхимию качаю.
"В магазине в четыре раза дороже", — подумала я. По золотому за бутылку. Денежную систему я уже немного изучила. Монетки здесь были трех видов, золотые, серебряные и медные. Один золотой меняли на 20 серебра, а серебрушку на 20 медяков.
Худой и лысый продавец, с небольшой забавной бородкой по имени ДуриВар истолковал заминку по-своему.
— Если принесешь траву, из твоей сварю, на обмен. Мне главное экспа.
— Не, я не люблю ботанику. Только про пестики и тычинки помню!
Алхимик затупил, ботан, он и есть ботан. А я и сама хороша, строю из себя цацу, а сама одета как бомжиха. С этим срочно надо что-то делать. Не может быть, что тут нет приличных шмоток! Наверно тут телочки отыгрывают воровок и лазутчиц, потому что них есть хоть что-то симпатичного из одежки. Я бросила ДуриВару приглашение в друзья, и его имя тут же появилось в списке моих контактов. Прямо рядом с паршивцем Максом, который сегодня в игре так и не появился. Думаете, я его удалила? Как бы не так. Наоборот, я очень хотела пообщаться с этим гадёнышом, а лучший для этого способ — не спугнуть раньше времени. От алхимика я свалила по-английски, если понадобится, теперь я его найду, а пока нам говорить не о чем.
Я разглядывала дома, обступавшие площадь и вдруг чуть не взвизгнула от радости. В одной из витрин я увидела манекен. Портновский черный манекен, обтянутый велюром*, а на нем что-то похожее на корсет.
Со всех ног я кинулась туда.
(Портновский манекен* — это не "кукла с человеческим лицом", вроде тех, что стоят сейчас во всех магазинах, а болванка на подставке обтянутая тканью, без рук, ног, и головы, зато анатомически точно повторяющая контуры тела для удобства портного.)
Колокольчик над дверью звякнул, и я оказалась в ателье. Помещение это знало и лучшие годы, тусклое освещение, разбросанные рулоны ткани на закроечном столе, пестрой змеей поверх этого спутанный портняжный метр.
— Вы ошиблись дверью, мадам. Острые железки продаются ниже по улице.
Я едва разглядела того, кто говорит. Острые модные усики уныло обвисли, под глазами мешки, во взгляде затяжная грусть. Портной, а это мог только он, налил себе в крохотную рюмочку тягучего ликера и отпил глоток.
— А даму Вы не угостите? И кстати, я мадмуазель. Мадмуазель Мари.
